1. Пролог
Нет ничего хуже поругаться с подругой, с которой я рванула в отпуск. Еще хуже перед этим хорошенько так накидаться коктейлями на баре в ночном клубе и повздорить в уборной из-за мелочи, а именно из-за того, что я потребовала немедленно вызвать такси и поехать в отель. И я права в данной ситуации: мы пьяные и к нам начали подкатывать очень подозрительные типы. Один из них точно не только выпил, а чем-то закинулся.
Ох, не стоило мне пить, но у меня сердце разбито. Моя первая любовь женится через неделю, и еще он посмел об этом написать в общий чат бывших одноклассников. Я ни в школе, ни после ни на что не надеялась, но было больно писать, как я за него рада и как я ему желаю счастья в семейной жизни, а тут Ева уговаривает пойти отдохнуть и развеяться. Я психанула и пошла, но зря.
— Ты все веселье испоганила! — кричит Ева, когда я закрываю дверь нашего номера. Едва стоит на ногах. — Мы же нормально с ребятами общались! Чего ты взбрыкнула?
Я приваливаюсь спиной к двери и грожу ей пальцем:
— Они трахнуть тебя хотели, а не… — икаю, — не общаться. По их рожам было видно!
— А я, может… — Ева пошатывается, сердито выпучившись на меня, — была не против!
— Тебе напомнить, почему я тут, а? — я хочу сползти на пол, но тогда серьезный разговор скатится во что-то непонятное, и мои слова потеряют вес. — Потому что я твоя личная нянька, чтобы ты не попала в беду. Я тут из нас двоих сама адекватность… — я опять икаю, — и могу мыслить трезво.
И хихикаю, потому что нихрена я не трезвая. И меня реально родители Евы отправили с ней в Сочи, как няньку, потому что я в их понимании очень скромная и серьезная девочка. Они посчитали, что я в силах контролировать их взбалмошную дочурку, которая на пару недель возжелала на каникулы после окончания универа.
Мы с ней одногруппницы. Были. И на последнем курсе хорошо сдружились на теме дипломных работ, потому что вопросы мы в них рассматривали похожие. Я писала про водные ресурсы в Центральной Азии и конфликты, а она что-то там про международное водное право и как его разруливают на границах того же региона. Я ее консультировала, где искать информацию и какие материалы использовать, чтобы комиссия решила, что мы умненькие.
— Пошла ты! — всплеснув рукой, Ева скрывается в спальне, а я шагаю к диванчику у окна.
Родители Евы сняли нам дорогой номер в отеле прямо у берега моря. Именно поэтому я и согласилась полететь вместе с ней на короткие каникулы. Сама-то я не в состоянии себе позволить отдых, а тут мало того что бесплатно, так еще и мама Евы слезно умоляла меня составить компанию ее дочке, мне ведь можно доверять. Признаюсь, мне очень польстили.
Я опустошаю бутылку воды и вслушиваюсь в храп Евы. Я бы никогда не поверила, что миниатюрная блондинка способна храпеть, как большой и старый мужик. Свернувшись в калачик на диване, пытаюсь уснуть, но ничего не выходит. Вышагиваю по маленькой гостиной, съедаю злаковый батончик и запиваю его газировкой из мини-бара.
— Карточка! — храп обрывается криком Евы. — Я карточку потеряла. Выронила! Внизу!
Заглядываю в комнату. Ева шарится в сумочке, а затем порывается пойти на поиски карточки, но я ее укладываю и обещаю, что пойду на поиски. Она пьяно всхлипывает и буквально через секунду опять храпит.
Я мышкой покидаю номер, запираю его и на носочках иду к лифту. Я пошатываюсь и делаю передышки, чтобы поймать равновесие и продолжить путь.
В пустом вестибюле улыбаюсь скучающему охраннику и милой администраторше за стойкой. Спрашиваю у них не видели ли они карточку, но они качают головами и заверяют, что ничего не находили. Решаю выйти на крыльцо, потому что именно перед входной дверью Ева неуклюже копалась в сумочке, ища ключи. Может, тогда и карточку выронила.
Однако карточки не нахожу ни на крыльце, ни на ступеньках, но замечаю маленького облезлого котенка, который хромает в тень у каменного горшка с розами.
— Кис-кис-кис, — шепчу я и делаю несколько шагов к маленькому и беззащитному созданию. Я пошатываюсь, но полна решительности спасти его или хотя бы накормить. — Кис-кис-кис.
Котенок темной искрой бежит прочь, а я за ним. Мне его очень жалко, он одинок и ему страшно. Я даже всхлипываю, потому что сердце рвется на куски от взгляда на его лысый хвостик. Стоп. Торможу, каблуки утопают в песке, а передо мной на задних лапках сидит не котенок, а крыса. Фыркает и скачками скрывается с глаз.
Недовольно причмокиваю, смахиваю со лба локон и снимаю босоножки. Я совсем не в себе, раз путаю котят с крысами. Не помешает прогуляться и проветрить мозги. Пять минут неторопливой прогулки на заплетающихся ногах и с икотой я останавливаюсь, чтобы набраться сил и сменить направление. Пора возвращаться в отель к Еве.
Стою босиком на влажном песке и смотрю на водную гладь с серебряными отблесками растущей луны. Море приветливо шуршит, и подумываю о том, чтобы переночевать сегодня на шезлонге. Ночь теплая, влажная и молчаливая.
Не сразу замечаю, что в нескольких шагах от меня стоит мужчина. Тоже босиком, в светлых брюках и в расстегнутой белой рубашке. Высокий, статный брюнет и с легкой небритостью на хищном лице с выразительными скулами. У меня слабость к чернявым и высоким, а этот еще бессовестно хвастается перед морем идеальным прессом и крепкими грудными мышцами, будто он ждет на свиданку русалку.
Рукава закатаны, а на запястье поблескивает под лунным светом часы, что добавляют в его образ некоторой деловитости и важности.
— Доброй ночи, — от его низкого голоса я вздрагиваю.
С таким тембром ему самое место в сексе по телефону. Он в силах вибрирующими словами завести какую-нибудь одинокую женщину, которой вечером стало тоскливо.
— Доброй, — киваю и отвожу взгляд вдаль.
— И что же ты тут делаешь в одиночестве?
Бегут мурашки то ли от ветерка, то ли от вопроса, и я тихо отвечаю:
— С подругой поссорилась. Я с ней тут в роли няньки и оберегаю от опасностей.
— Каких, например? — хриплый голос звучит у самого уха, и я удивленно разворачиваюсь к незнакомцу, который бесшумно ко мне подкрался.
— Мне был дан наказ защищать ее от пьяных мужчин, — сипло отвечаю я.
Он и правда хорош собой. Размытое слово “красивый” не опишет его породистое лицо с резкими и надменными чертами, почти черными в темноте ночи глазами и бровями с насмешливыми изгибами.
— А кто тебя защитит от пьяных мужчин, милая? — он обнажает белые ровные зубы в улыбке и касается моего подбородка. — И вот так совпадение, я пьян.
От его пальцев по телу пробегает электрический разряд, после которого тяжелеют ноги и тянет низ живота. Мое опьянение усиливается от терпкого парфюма и пряного аромата виски, и во мне просыпается желание, чтобы он меня поцеловал. Желание вспыхивает ярко, внезапно и оно будто искусственное. Какова вероятность, что те наглые оборомты в клубе могли мне что-то подсыпать в бокал шампанского, которым навязчиво угостили?
