Даже в ночные часы склад строительных материалов не переставал работать. Если это возможно, то работа кипела даже активнее, чем днём. Впрочем, так и было. То и дело подъезжала грузовая машина для разгрузки привезённых товаров. Полки наполнялись, стеллажи передвигались. Склад гудел словно улей, наполненный громкими разговорами работников, пытающихся перекричать грохот техники.
Один из стеллажей, забитый до упора листами профнастила, заметно накренился. Женщина, проходившая мимо, неодобрительно покачала головой и внесла замечание в планшет.
– Когда-нибудь случится беда, – прошептала она. – Сколько раз я говорила, что они не рассчитаны на такой вес.
Она прошла мимо, недоверчиво покосившись на пятиметровую громадину, и остановилась напротив соседнего. Тот, напротив, почти опустел. Женщина стала записывать информацию в планшет, сверяясь с карточками товаров.
К воротам подъехал грузовик. Мужчины принялись выгружать мешки с цементом. Они вытягивали огромные тяжелые упаковки и с грохотом бросали их на пол.
– Вы так повредите товар, – сделала им замечание женщина. Под её ногами задрожал пол, когда очередной мешок полетел вниз.
Они её не услышали. Многие затыкали уши берушами или наушниками, чтобы не оглохнуть от шума. А может им было просто плевать на её возмущения, лопнувшие упаковки и на претензии покупателей. Женщина прижала к своей груди ладонь, чувствуя как от толчков вздрагивает её кулон в виде буквы «А» на серебряной цепочке.
– Бестолковые, – не в силах терпеть грохот, она решила вернуться сюда позже. А пока обойти другие стеллажи. Те, что подальше от выгрузки.
Сразу два мешка полетели на пол, поднимая пыль. Пол завибрировал. Именно в этот момент она проходила мимо аварийного стеллажа. Шум от разгружаемой машины в её ушах перерос в оглушительный треск. Потом что-то раскатисто загремело. И прежде чем она успела понять, что происходит, металлический великан подался вперёд, опрокидывая на неё содержимое своих полок.
– Помогите! – закричала она.
Люди стали сбегаться к ней. Казалось, всё вдруг стихло. Её коллеги оттаскивали листы, под которыми она оказалась погребенной. Они освободили её голову и плечи, но большая часть тела всё ещё была придавлена стальными плитами. Ей очень повезло, что слетело всего несколько листов, иначе её бы раздавило как букашку. Стеллаж всё ещё стоял опасно наклонившись вперёд на подогнутых ножках. Сразу пятеро сотрудников потянули его назад, пытаясь стабилизировать. Они не хотели, чтобы оставшиеся товары или сам стеллаж упали на людей. Пятиметровая стойка шатнулась, когда ножка едва не подломилась. Сотрудники ахнули, но удержали стеллаж. Но этого толчка было достаточно, чтобы с верхней полки слетел балансирующий там стальной лист.
Говорят, совпадений не бывает. Говорят, у всего в мире есть своё предназначение. Даже у вещей. Ножу, забытому грибником в лесу, суждено спасти жизнь заблудившемуся путнику. Ремень, который ты обычно не носишь, остановит кому-то кровь из оторванной конечности. А конфета, случайно оказавшаяся в кармане, поможет диабетику.
Пролетев почти пять метров вниз, этот профнастил, очевидно, тоже исполнил своё предназначение стать её гильотиной.
Цепочка с кулоном уцелела. Невредимая и всё ещё застёгнутая, она незаметно скользнула в щель между плитами в полу. Вероятно, для того, чтобы дождаться там своего часа.
Он быстро шёл вдоль улицы, изредка поглядывая на наручные часы. В ранние утренние часы Лондон уже кипел жизнью. Люди спешили по своим делам, глядя под ноги и пытаясь проснуться. Он лавировал в этом людском потоке, пытаясь ни в кого не врезаться, но всё же едва не сбил с ног какую-то девушку. У него не было времени извиняться. У него ни на что не было времени. Сегодня последний день. Это не ошибка в расчётах, он был уверен, что времени больше, но что-то пошло не так. События стали развиваться с невероятной скоростью. И теперь у него лишь пара часов, чтобы убить Лану Клэр.
Он оглянулся. Казалось, кто-то идёт попятам, не пытаясь его обогнать, но за спиной никого не было. Люди неосознанно сторонились его. Должно быть, он напоминал безумца. Именно таким он себя и считал долгое время. Только сумасшедший поверит в то, что на него возложена божественная миссия. Первые видения появились накануне выпускного. И повторились неделю назад. Но он помнит в деталях всё, что произошло тринадцать лет назад. Начиная от навязчивого голоса, убеждающего его взять винтовку на бал и заканчивая явившейся к нему женщиной. Эта женщина не была похожа на обладателя того хриплого, бесноватого голоса, что сводил его с ума ночами, словно зуд. Она уверяла, что сам господь направил её к нему как к праведнику, прошедшему испытание и устоявшему перед искушением убить ближнего своего. Что дух его силён и это то, что им нужно. Он охотно поверил, что-то, что он не взял оружие и не расстрелял своих одноклассников, как велел ему голос в голове, действительно было проявлением его силы и веры, а не слабости и страха.
Но кто-то это всё же сделал. Он видел это собственными глазами, прячась под столом в танцевальном зале. Тогда он жалел, что кто-то оказался решительнее его. Он корил себя за трусость и за то, что ружьё было не в его руках. Он не знал того человека, взявшего на себя роль палача, но завидовал ему.
Зато теперь он понял, что ему было суждено сделать нечто гораздо более важное. Он был свидетелем невероятных событий и остался в живых для великой цели. Он спасёт своих друзей от ада, он не позволит Лане добраться до них. Но главное, он спасёт этот мир. Он сделает это ценой собственной жизни. Таковы условия. Но отправится в рай, в существовании которого он убедился. Вот только времени почти не оставалось. Месяц превратился в считанные часы.
Мужчина сунул руку в карман, ощущая грубую холодную сталь под дрожащими от волнения и предвкушения пальцами. Он хотел выбрать нож, но убить себя ножом будет мучительнее, чем застрелиться. Хотя он бы с удовольствием использовал нож для того, чтобы вспороть её тело и ощутить то, что чувствуют боги, когда вершат человеческие судьбы. Он представлял, как это будет. Что она скажет, когда он, глядя ей прямо в глаза, вонзит лезвие в её живот по самую рукоятку? Скажет ли что-то вообще? Или лишь в изумлении уставится на его? Он почти чувствовал горячую кровь на своих руках, представляя как раз за разом заносит над ней нож. До последнего вздоха. Всё его тело трепетало от восторга, когда он думал об этом. Жаль, что он не познает этого. Всё же, пистолет надёжнее. В его воображении при плохом сценарии окровавленный нож выскальзывал из его ладони после первого же удара и Лана оставалась жива. Этого он не мог допустить.
