Каен наблюдал, как ведьма неторопливо вошла вслед за леди Мэв. Он мог физически чувствовать, как магия растекается вокруг гостьи. Она выглядела более, чем ухоженно, для кого-то, кто долгие дни провёл в дороге и скитаниях. На ней не было обычной, полагавшейся всем монастырским ведьмам, глухой длинной мантии, только кожаный дорожный костюм, состоящий из узких брюк и безрукавки, подпоясанной вызывающе красным ремнём. Из-под безрукавки виднелись воздушные рукава белой блузки – как ни странно, несмотря на погоду, не покрывавшие её молочных плеч. Ей должно было быть холодно. Она заговорила, и спаси его Источник – как патетично звучало каждое слово! Ведьма обвела их всех взглядом и замерла, когда её глаза остановились на Каене.
Он задавался вопросом – может ли она определить, что он был Инквизитором, также легко, как любая местная колдунья, едва взглянув на него.
Был.
Неудивительно, что всем остальным так трудно об этом забыть, когда он и сам едва ли мог. Ведьма перестала болтать и просто посмотрела на Каена.
- Прошу прощения?
- Миренга, это сенешаль Каен Эскалибус. Он курирует наш гарнизон и поведёт наше войско, если мы пойдём в атаку на Сердце Бури. Тебе предстоит работать с ним над планами наступления. Это проблема?
- Нет, - сказала Миренга через мгновение. – У нас не будет проблем с совместной работой, не так ли, сенешаль? – выражение её лица изменилось, когда она заговорила, смягчилось. Вся бравада, с которой она вошла, казалось, растаяла. – Держу пари, мы составим пару, предназначенную судьбой.
- Странный оборот речи, даварская шутка? Ведь вы из Давара, с Туманных Островов, верно? – Каен пропустил, говорила ли леди Раймина об этом что-нибудь. Но она произносила слова так же, как его старые знакомые из Тёмных Земель и несколько работорговцев, которых ему приходилось допрашивать. Её волосы также были уложены скорее на южный манер, и украшения были слишком изысканными для севера. – Я не понимаю, почему у нас должны быть проблемы с совместной работой, если вы действительно хотите служить делу клана Мэв.
Её улыбка потухла, и Фиделия, другая советница Раймины, прочистила горло. Каен понял, что, возможно, его слова прозвучали несколько грубо.
- Простите ещё раз, как вас зовут? – он протянул руку, и Миренга на мгновение как будто смутилась. – На Севере мы пожимаем друг другу руку в знак приветствия, - объяснил он.
- О, прикосновение, да, конечно. Конечно, ты бы хотел прикоснуться ко мне, в таком случае… - Миренга снова улыбнулась и протянула руку в ответ. – Миренга из дома Магуайер.
- Архимаг?
- Просто маг, - сказала она так, как будто ожидала, что кто-то поймёт разницу.
- Дочь архимага, ожидается, что вы унаследуете титул после отставки или смерти старшего Магуайера, хотя ваши собственные образование и знания так же заслужили уважения.
- Именно так, - Миренга смотрела на их сцепленные руки. – Мы объявим об этом сейчас?
- Да, - Каен повернулся к леди Мэв. – Я буду работать с леди Миренгой над планами атаки Сердца Бури. Хотя это будет непросто, это крепость, которая знаменита как одно из самых укреплённых мест на всех островах, даже больше, чем королевская резиденция в Дариоме.
- Я верю в вас, сенешаль, - она улыбнулась и повернула голову, свет свечи блеснул на серёжках в её по-эльфийски изящном ухе. Они были прекрасны, но именно сегодня он смог думать только о том, сколько боли они должны были ей причинить.
- Итак, есть новости о мятежных Инквизиторах?
Олвик покачал головой, и они продолжили совещание, пока не исчерпали все возможности и не составили все планы, которые могли. Леди Раймина упомянула, что вечером собирается совершить обход войск, и спросила, не хочет ли Каен присоединиться. Они делали это вместе пару раз, но сегодня идея ему не понравилась. Ему стало интересно – какого цвета у неё глаза, и он предположил, что если бы они были родственными душами, он бы уже знал.
В Карибде он слышал истории о том, как дева Карин увидела своего избранного в первый раз и закричала: «Святые Яйца, так вот как на самом деле выглядит белое и светящееся дерьмо?». Карин клялась, что этого не было, но так или иначе баллады писали историю за неё.
И поскольку он остался здесь последним, очевидно, он должен был привести в порядок Ставку Командования. Он начал это делать, когда услышал, как за спиной кто-то прочищает горло. Каен оглянулся.
- О… леди Миренга.
- Просто Мирен, я настаиваю, учитывая… обстоятельства.
- Вы о том, что мы будем работать вместе?
Миренга рассмеялась, и это был весёлый звук, который нечасто услышишь в окружённой врагами маленькой крепости. Каен положил руки на рукоять своего меча и стал ждать, чтобы выяснить, в чём состоял юмор. Смех Миренги затих.
- Сенешаль? Теперь мы одни, мы можем поговорить откровенно.
- Конечно, хотя после всех тягот вашего путешествия, полагаю, разговор о тактике может подождать до завтра.
Миренга выглядела озадаченной.
- Каен, какого цвета мои глаза? Мне всегда было интересно.
- Ах… - Каен понимающе кивнул. – Извините, это то, о чём вам лучше спросить кого-то другого. Я пока не встретил свою избранницу. Приношу свои извинения, я всё вижу только в сером, - он наблюдал, как Миренга втянула воздух, как будто тонула. – Мирен? – он потянулся к ней, но девушка отступила. – Вам плохо?
- Просто всё это интригует меня, вот и всё, - сказала Миренга через мгновение. Каен мог наблюдать, как она берёт себя в руки, собирает кусочек за кусочком, и при этом никак не демонстрирует того, насколько разбитой она была мгновение назад. Но затем она выпрямилась, улыбка вернулась на место, вся первоначальная бравада вернулась. – Завтра. О тактике. Хорошая мысль. Просто немного устала. Здесь так холодно…
Каен быстро написал несколько строк на клочке пожелтевшего пергамента.
- Вот, отнесите это коменданту. Это тот парень, который стоит во дворе возле палаток. Он подберёт для вас более тёплую одежду.
- Моя благодарность, - откликнулась Миренга, бросив на него последний взгляд, который Каен не смог прочитать.
Он закончил прибираться в комнате, а затем запер дверь. Завершив по дороге ещё несколько дел, Каен, в конце концов, добрался до своей палатки. Шкатулка с эликсирами стояла в сундуке на земле. Прошло два месяца, по словам целителя, с которым он консультироваться. Первый этап его очищения должен был окончиться в эти дни. Он знал, что впереди долгий путь в шесть месяцев или около того, поскольку его органы всё ещё продолжают расщеплять то, что было в крови и осело в мышцах, проникло в кости. Он знал, что следует ждать приступов боли и обжигающей жажды, но это уже не имело значения.
Шесть месяцев. Может быть, целых восемь или девять, когда он зависел от этой дряни почти десять лет.
