Достоверных сведений о том, существовал ли этот человек на самом деле, не найдено. Множество людей, опрошенных нами за многие годы, так и не смогли подтвердить или опровергнуть те крупицы сведений, изложенных в его дневнике.
Допустим, Ольга, это кто? Живой человек, или плод воображения автора? Фамилия Ольги неизвестна, как и город, в котором она проживала в то время. Известно лишь то, что в эпоху инстаграма, некий человек вёл дневник, описывая там удивительные события, которые я, как Саня Григорьев из «Двух капитанов», скрупулёзно разбирал, путаясь в неспокойном почерке, стараясь убедить и себя и всех остальных, что это не выдумка.
Об авторе дневника известно немногое. Вернее – почти ничего. Лишь его литературные пристрастия и отменный музыкальный вкус. Мы точно знаем, что он читал и высоко оценил роман «Тайная история» американской писательницы Донны Тартт, а также имел негативное отношение к такому музыкальному жанру, как хип-хоп (в других источника – r’n’b). Такой обоснованный вывод мы можем сделать из записи в дневнике, посвящённой вышеупомянутому роману, где приводится следующая цитата: «вечеринка все не утихала, и вдалеке приглушенно пульсировал омерзительный, навязчивый рэп». Слова «омерзительный» и «навязчивый» были подчёркнуты с нажимом, и этот нажим я могу оценить как никто другой.
Кроме того, «автор», и давайте мы его будем называть именно так, тепло отзывался обо всей русской классике, и, как ни странно, о Викторе Пелевине, которого ценил не в меньшей степени. Таков был его выбор, и не мне судить, правильный он, или нет.
Честь расшифровать и оцифровать все записи из потрёпанной коричневой тетради выпала мне случайно, но с каждым прожитым днём я всё больше и больше лелею мысль, что это был не слепой жребий, а подарок Судьбы, верите вы в неё, или нет.
Да, я стал первооткрывателем дневника для широкой, в узких рамках государственной тайны, разумеется, научной общественности, и если бы не я, этот сборник удивительных «зарисовок» частной жизни одного необыкновенного человека так и сгинул бы в глубинах архива нашей Академии наук, вместе с сотней тысяч подобных опусов, не представляющих никакой научной ценности. Но тем и удивителен этот случай. Но давайте обо всём по порядку.
Сам текст дневника представляет собой набор отрывков, или, как я их называю, «очерков», мало стыкующихся между собой по смыслу, а, главное, по времени их создания. Знаете, даже сейчас, когда я «пишу» слово «время» на клавиатуре, оно словно щекочет мне нёбо, а уж что происходило со мной, когда я после первого ознакомления стал более внимательно проглядывать записи, сличая даты, вы представить себе не можете. Я словно стал видеть его, поток времени, проходящий сквозь нас, словно радиоволна. К слову, именно так (возможно), автор и «оседлал» («подчинил» – по версии моих коллег из Новосибирского академгородка) поток времени, заставив его работать на себя.
Я же, не вдаваясь в суть их научных прений, сосредоточился на другом. Я хотел понять жизнь и мотивацию человека, который, имея столь безграничную власть, сделал выбор в пользу любви. Курсы доллара, нефти, золота, оставили его равнодушным. Свой главный дар от «потратил» на другое.
Очень часто в материалах данного дела фигурирует фото юмористической таблички, расположенной на стене дома №45 по улице Карла Маркса в г. Воронеже. На табличке имеется надпись: «В этом доме с 2063 по 2065 гг. жил С.В. Савельев, изобретатель машины времени». Несколько раз экспедиции Российской Академии наук наведывались в этот славный город, но следов пребывания там автора найдено не было. Представители иных [спец]служб, поднявшие там всю тину со дна, также вернулись ни с чем.
Некоторое время мы почти всерьёз называли автора Савельевым, разрабатывая воронежскую версию как основную, но вскоре отказались от этого, признав данное направление бесперспективным. В Воронеже решительно нет ничего интересного, кроме сонмы красивых девушек, но личные пристрастия вашего покорного слуги к делу не относятся.
Первый раз тетрадь с рукописью попала мне в руки три года назад. Тогда я ещё занимался рутинной проверкой всех сообщений, связанных с разного рода белибердой уфологического толка, чётко придерживаясь официальной позиции РАН, считающей, что мы одни во вселенной, один на один со своими радостями и горестями.
Иногда я брал что-нибудь почитать домой, в свою уютную квартирку на Новослободской, не занимаемую больше никем. Кот, ипотека, два кактуса и петунья, вот вся моя компания, в которой я день за днём, а бывало, и ночь за ночью, пролистывал всякого рода хлам, принесённый с работы, дабы убить время.
Толстая коричневая тетрадь, «крафт», как модно сейчас говорить, оказалась у меня в квартире в канун Нового, 2023-го года, и пролежала в контейнере для пищевых продуктов до весны. Её мог погрызть кот, я мог выкинуть её в мусор, сдать в макулатуру, её могли украсть у меня какие-нибудь домушники-букинисты, но ничего подобного с ней не произошло. Я просто опустил руку в контейнер и достал её. Сел на диван, и начал перелистывать, попивая кофе. Это потом я прикасался к тетради только в перчатках, а тогда я сделал себе бутерброды и принялся неспеша пролистывать очередной экземпляр, с очередным порядковым номером, попавшим к нам не весть откуда.
Вернее, нам доподлинно известно, что её принёс в наш офис в Волгограде один из наших постоянных чудиков-агентов, занятых сдачей макулатуры, и считающих своим долгом просматривать всё, что попадается им на глаза. Они, правда, бывает, что находят некие связи между, скажем, каким-нибудь масслитом и устройством вселенной, на наш горой был не из таких. Только раз, всего лишь раз, он подал сигнал о возможном обретении чего-то важного, и попал в точку.
Конечно, тетрадь дожидалась своего часа ещё несколько лет, прежде чем попала из архива в наш отдел, а потом ко мне. В пояснительной записке значилось несовпадение дат: некоторые записи имели место (были датированы) задолго до того, как была отпечатана сама тетрадь. Как я уже сказал, тетрадь была дорогой, «крафтовой», имела выпускные данные (тираж, год издания), и была, по сути, книгой, только пустой. Автору надо было лишь заполнить форму на обложке (имя, название), и начать писать. Так он и поступил. В итоге, первая запись была датирована 2013-м годом, хотя сама тетрадь была выпущена в 2023-м. На это и обратил внимание наш агент. А ещё он обратил внимание на слог.
Приведу для примера отрывок, посвященный творчеству российской писательницы Людмилы Улицкой: «Да, я сам уже начал догадываться, что Улицкая, по сути, единственный зыбкий мостик между мной и тобой. И когда он исчезнет (ну как исчезнет – рухнет, ибо будет расшатан холодными брезгливыми пальцами с одной стороны), останутся только воспоминания о бесконечном лете и прекрасном вечере, когда мы обсуждали «Пересмешника». Но и это воспоминание будет зыбким и непрочным, потому что будет засмотрено до дыр…». Видимо, автор имеет ввиду знаменитый роман «Убить пересмешника» американской писательницы Харпер Ли, соединяя в одном этом абзаце таких разных представителей писательского цеха. И так по всему дневнику.
