Глава I
«Здрасьте, я ваша тетя!»
И вот в одно прекрасное утро кончилось лето, и уже вечером пришла осень. Никакая не золотая, а пасмурная. Расплакалась, заморосила. Откуда-то налетел противный ветер, зачем-то закружил прилипшие к асфальту листья и погнал их, как метлой, вдоль улицы, швырнул на детскую площадку и куда-то умчался налегке.
– Прогуляться, что ли? – предложил Алешка, прислушиваясь, как барабанят за окном дождевые капли. – Перед сном полезно.
– Самое время, – сказала мама.
– И погода подходящая, – добавил папа.
– Только очень жарко, – всерьез возразил я.
– А я в шортах пойду, – успокоил нас Алешка. – И босиком.
Мы еще немножко похихикали и занялись важными делами – мама включила телевизор, папа развернул газету, я забубнил Некрасова: «… коня на скаку остановит, в горящую избу войдет».
– Зачем? – спросил Алешка. Он забрался с ногами в кресло со своим любимым Шерлоком Холмсом.
– Погреться, – ответила мама, не отрываясь от телевизора.
Алешка хмыкнул, пошелестел страницами и вдруг важно сообщил:
– Мне в голову мысль вошла.
– Поделись, – попросил папа из-за газеты, – пока она не вышла.
Алешка поделился:
– Я, оказывается, запросто могу стать гениальным сыщиком!
– Кто сказал? – спросила мама. – Крышкин?
– Шерлок Холмс! – И Лешка прочитал вслух: – «Три качества, необходимые гениальному сыщику: умение наблюдать, строить выводы и обладать знаниями». Все мои особые приметы.
– Далеко не все, – возразил папа. – Еще ты умеешь здорово подслушивать.
– И неожиданно оказываться там, – добавила мама, – где от тебя вреда больше, чем пользы.
– И врать классно умеешь. – Это Алешка от меня, от старшего брата, услышал. И совсем не обиделся, а наоборот – ему это польстило.
– И знаниями богат, – напомнил папа. – Семью семь – сорок семь, да?
– Это еще что! Я еще и угадывать умею, – пополнил Алешка список своих достоинств.
– Ну-ка, – предложил папа, – угадай, что сейчас будет? – И он, взглянув на часы, сложил газету, словно подсказывая, что сейчас пойдет спать.
Но Алешка подсказку не принял. Он сделал вид, что призадумался, сосредоточился и ляпнул:
– Щас кто-нибудь в гости заявится. Ждите какую-нибудь тетку из какой-нибудь деревни.
– Вот уж ни к чему! – испугалась мама. – Мне наша соседка Зинка сегодня уже пять раз надоела.
И тут же раздался звонок. Мама надела приветливую улыбку и пошла открыть дверь своей любимой соседке Зинке. Которая ей уже пять раз за день надоела.
Однако там, в прихожей, маму ждал сюрприз. Она радостно ахнула и зазвенела веселым голосом:
– Танечка! Вот радость! Раздевайся скорей, промокла вся.
Мы с папой переглянулись, а Лешка глазом не моргнул. Только буркнул:
– Я ж говорил: тетка из деревни.
Но это была не совсем тетка, хоть и из деревни. Это приехала девчонка Танька, с которой мы познакомились летом на даче. И с которой разыскали в болоте боевой танк Великой Отечественной войны, отбили его у жуликов, вытащили из леса и установили на постамент – как памятник нашим героическим предкам[1].
Танька нам всем очень понравилась, а наша мама в ней души не чаяла. И все время ставила Таньку нам в пример. «А вот Танечка так бы сделала». Или наоборот: «А вот Танечка никогда бы так не сказала». Мама восторгалась даже тем, что «Танечка каждое утро умывается и чистит зубы!» На что Алешка всегда с усмешкой возражал: «Таньки грязи не боятся».
Когда они летом сражались за танк, то очень крепко сдружились. Правда, все время друг друга подначивали. Наверное, потому что были очень похожи характерами (хоть Танька и немного, года на два, постарше): оба смелые и надежные. Вредные и нахальные. Как два воробья…
– Ну, – спросил Алешка, выходя в прихожую, – чего ты нам привезла?
– Алексей! – возмутилась мама. – Вот Танечка никогда бы так невежливо не спросила.
– А как бы она спросила? – не смутился Алешка – не в его правилах.
– А я бы спросила так. – Танька сняла мокрую куртку и отдала ее маме. – Я бы спросила: «Как ты доехала, Танечка? Сильно промокла? Наверное, и проголодалась? Как ты себя чувствуешь?» И еще бы я сказала: «Как я тебе рада! И как ты похорошела за это время!»
– Не слабо, – согласился Алешка. – Многовато только. Можно короче: «Как мы тебе рады, и что ты нам привезла?»
Мама всплеснула руками, папа усмехнулся. Конечно, Алешка был очень рад Таньке, но не такой он человек, чтобы показывать свои чувства. Тем более – девчонке.
– Я привезла, – сказала Танька, – кучу новостей и приветов. Но они все намокли.
Тут мама опять заахала и заохала, собрала ее мокрую одежду и повесила сушиться в ванной, а Таньке дала папин пушистый халат, который он терпеть не может и никогда не надевает. Танька запахнулась и подпоясалась. Алешка хмыкнул:
– Тебя надо сфоткать. И фотку твоим родителям послать.
– Ни в коем случае, – усмехнулся папа. – Они этого не переживут.
– Запросто, – ответила Танька. – Они у меня закаленные.
– Погнали на кухню, – предложил Алешка и подхватил ее рюкзачок с новостями и приветами.
Танька чуть подобрала полы халата, чтобы на них не наступать, и пошла, как принцесса в бальном платье.
Мама поставила чайник, а Танька стала выгружать на стол новости и приветы. Обращаясь в основном к Алешке:
– Это тебе пирог от меня. Это тебе варенье от бабушки. Это тебе мед от деда Степы, это молоко от Майки.
– Майка – это его очередное увлечение? – спросила мама.
– Майка – это бабы Лены коза. Алешке козье молоко очень понравилось.
У Алешки такое свойство – где бы он ни появился, его тут же хотят покрепче накормить. Что под руку подвернется.
– А ты чего вообще-то заявилась на ночь глядя? – вежливо спросил Алешка – в одной руке кружка с молоком, в другой – здоровенный ломоть пирога. – Соскучилась?
– А то! Прямо вся извелась без тебя. Нужен ты мне больно – я учиться приехала. Буду в лицей поступать.
– Тебе это надо? – искренне удивился Алешка. Для него учиться – даром время терять. – А в какой лицей? В танковый? Таньки танков не боятся, да?
– В художественный, – сказала Танька. – Художником буду.
– Вот еще! – фыркнул Алешка. – Учись лучше на балерину.
– Это почему? – Таньке стало интересно.
– Потому! Если будешь художником, все будут смотреть на твои картины, а не на тебя. А станешь балериной, все будут только на тебя любоваться и пальцем показывать. И приговаривать: «Это кто же такая хорошенькая? И как она доехала? И не проголодалась ли по дороге? И как она себя чувствует в доме Оболенских?»
– Пошел черт по бочкам, – усмехнулась мама. Она всегда так говорит, когда Алешку «заносит».
– Ваш Алешка, – совсем по-взрослому сказала Танька, – почти не изменился.
– Вредные не меняются, – объяснила мама.
– Жалко. А я ему хотела свои рисунки показать.
