По традиции, я не рекомендую эту книгу впечатлительным и тонким особам. Будет кровь, будет секс, будет нецензурщина. Любовь будет тоже, да еще какая! С такой-то героиней!
Я стоял на краю скалы, с огромным букетом белых роз, наслаждаясь пейзажем. В горах можно особо не всматриваться в детали. Красиво в целом. Тишина такая, что сам воздух звенит. Чистота и безмятежность впечатляли. Я вдохнул воздух глубже, и голова закружилась от кристальной свежести, распиравшей мои легкие. Ни шума, ни людей, ни тревог.
Вот чего мне не хватает – спокойствия. Прекрасное место, чтобы подумать о высоком, обрести покой и подумать над смыслом жизни. Я бы сам тут с удовольствием почалился вместо дочки Вакулы, а не разгребал за ним дерьмо.
Не ту я работу выбрал, чтобы облака и листики разглядывать.
Я и сам песчинка в этом мире. Ничего не значащая пыль. Наследница Вакулы – вот вокруг кого весь мир вертится и я вместе с ним. Скоро все изменится в мою пользу, а может, не скоро, но я буду могущественен и богат!
Три года назад всю семью Вакулы вырезали, а сам он исчез. Осталась только дочка Валерия, которую спас Ник – мой друг и товарищ, вместе с которым мы работали на этого криминального авторитета.
Если бы тело Вакулы нашли, Валерия вступила бы в наследство и стала законной владелицей бизнеса, что создал ее отец, но ее папаша, как в воду канул. Теперь мы с Ником представляем интересы девчонки в мире криминала, а ее саму вынуждены прятать, потому что если и с Валерией случится беда, мы останемся ни с чем. Нас поглотит победившая группировка, а это, мягко говоря, неприятно. Сейчас мы имеем деньги, власть и вес, благодаря Вакуле, а без них мы будем снова обычными шестерками, принеси-подай. Расставаться с годами выстраданными, омытыми нашей кровью и кровью врагов, привилегиями не шибко-то хотелось.
Девочку мы спрятали в христианском монастыре, настоятелем которого был старинный друг Вакулы – Федор Ильич. К ней мы приставили верного телохранителя Клима, через которого и узнавали обо всем, что происходит с девчонкой. Валерия была вынуждена скрываться под чужим именем, пока не объявится ее отец или его не признают умершим, что возможно по истечении пяти лет со дня исчезновения.
Сам Вакула не спешил воскресать. Мы с Ником искали его неустанно, отрабатывали все зацепки, каждую версию, но со временем становилось сложнее отследить хоть какую-то ниточку. Если бы наш хозяин желал, чтобы его нашли, он бы дал знать о том, что он жив. И все сложнее было сдерживать остальные банды и группировки, желавшие быть главными. Вакулу боялись и уважали, но надежды, что он выжил, уже практически не осталось.
И вот, на днях, в его дом, где мы окопались с Ником, принесли букет цветов. У Валерии был день рождения. Совершеннолетие. И вроде бы ничего такого, если бы в цветах мы не нашли перстень Вакулы.
Курьера, принесшего подарок и весточку от нашего хозяина, мы с Ником пробили по всем фронтам – ничего. Бедолага просто работал в службе доставки цветов. Кто заказчик выяснить так же не удалось.
Прислал ли букет сам Вакула или тот, у кого он сейчас находится, жив ли он сам? Одни догадки.
Я счел нужным сообщить Валерии об этом инциденте и доставить подарок лично. Все же день рождения у нее.
Ник остался «на хозяйстве».
Какого исхода событий желали мы с Ником в отношении Вакулы? Мы так долго были у руля, что нас засосало в этот водоворот безнаказанности и власти. Было бы здорово, если бы Вакулу нашли в какой-нибудь канаве с дыркой в башке, а один из нас женился бы на его наследнице и получил бы все! Уже и искать-то этот раздутый призрак не хотелось. А девочка? Жила бы, как у Христа за пазухой всю оставшуюся жизнь.
Я бы предпочел, чтобы женился на Валерии Ник. Я не создан для семейной жизни. Ник не создан тоже, только характер у него более улыбчивый и легкий. Он бы с девочкой поладил. А я слишком черств и жесток. Валерии было бы со мной не сладко.
Впрочем, какое мне дело до чувств Валерии Анатольевны Смирновой? Плевать! Главное, чтобы она оставалась жива, как можно дольше. До свадьбы. А потом с ней может случиться все что угодно. Например, утонет в море пьяная или ее машина собьет. За то время, что мы с Ником ее прячем, я видел ее от силы раза три, так что я не успел привязаться к девочке. Девушке. Она уже совершеннолетняя. Никаких чувств или эмоций я к ней не испытывал, кроме алчности. Зла я ей тоже особо не желал, но если придется от нее избавиться, рука не дрогнет.
А вот Ник, спасший девочке жизнь, относился к ней более трепетно. Хранил ее фото и даже иногда отправлял ей подарки в монастырь. Вот пусть на ней и женится, раз не лишен симпатии к будущей жене.
Осталось всего пара лет, чтобы дождаться ее коронации. Вот тогда мы с Ником заживем, как короли!
Подул легкий ветер, раздувая волосы на моей макушке, и пахнуло мандаринами. Я напрягся. Откуда здесь взяться запаху цитрусов? Очнулся я слишком поздно. Расслабился от красивой картинки, которую видел не часто, размечтался, потерял бдительность.
Между лопаток мне уперлось что-то твердое, и мандариновый запах стал ощутимее.
– Не двигайся! – раздался за моей спиной хрипловатый, глубокий женский голос. – Как ты хочешь умереть? Быстро? Или хочешь помолиться напоследок?
Твою мать! Это что за шутки? Кто это? Где охрана, черт бы ее побрал?
Я почувствовал, как спина моментально взмокла под кожаной курткой, и тонкая струйка пота потекла за пояс брюк. Я инстинктивно приподнял одну руку вверх, продолжая второй рукой прижимать довольно увесистый букет к себе. Нужно было бросить веник к чертовой матери, потому что прямо под ним был мой ствол, но я не успел...
– Поворачивайся медленно, растяпа, – получил я очередной приказ. – И держи руки так, чтобы я их видела.
Я повернулся, с любопытством уставившись на белобрысое недоразумение с пистолетом в руках.
Девчонка, одетая в камуфляж и армейские ботинки, тыкала мне в рожу стволом, уверенно держа меня на мушке. Она шагнула ко мне, провела рукой по одному моему боку, затем по другому, не сводя глаз с моего лица, а затем, нащупав у меня за поясом пистолет, ловко обезоружила меня. Я только едва заметно дернулся, почувствовав себя уязвимым, но продолжил стоять смирно.
– Почему ты так одета, Мария? – обратился я к девушке. – И откуда у тебя пистолет?
Когда я видел девочку в последний раз, она носила платье монахини, и вела себя совсем не так. Не так дерзко и нагло. Она была ребенком пугливым и послушным. Что случилось? Дочка Вакулы обрела его бессмертие или просто охуела?
Кто и охуел, так это я сейчас. Девчонка выглядела довольно забавно с пушкой в руках, но смеяться над ней в открытую я не посмел. Что в башке у баб, я никогда не понимал. А у этой в белобрысой головенке взорвалась граната. Другого объяснения ее странному поведению я придумать не мог.
