Валентина Спирина - Девять жизней. День открытых дверей

«Если ты ищешь света, то, в конце концов, можешь его найти. Но если ты ищешь тьму, ты всегда и везде будешь видеть только тьму».

Дядя Айро, Аватар.

Я пишу эти строки, но вместо букв вижу дорогу. Долгую и очень тернистую. Я вижу себя и вижу руки, обнимающие меня со спины моей Музы… Она сейчас человеческих размеров, но так же невесома, как и всегда. Она прижимается к моей спине и стискивает в своих кулачках старенький камуфляжный китель на моей груди. Она уже не плачет. Только пытается успокоить меня. А я всего лишь иду по дороге воспоминаний.

Это будет трудный путь. Вокруг меня окружает Тьма и видно лишь узкую звериную тропку. Я не ведаю, где я. Над моей головой смыкаются ветки мертвых деревьев, а шаг затрудняют заросли высокой травы и кустарника. Внезапно тропинка выводит меня на маленькую поляну. Муза снова стиснула свои кулачки.

Посреди усыпанной прелой листвой поляны в самой тени лежал Зверь. Я подошел ближе и опустился на одно колено подле его головы. Зверь умирал. Я помню тебя. Помню сказку написанную мной про тебя. Историю твоей недолгой жизни. Прости меня мой добрый герой. Прости за ту концовку, что я дал тебе. Всё, что я могу сделать, это провести твои последние мгновения рядом с тобой. Это меньшее что я могу сделать. Муза плачет и едва сдерживает всхлипы. Чувствую влагу от её слез на лопатках. Мне тоже грустно.

Где-то на периферии зрения мелькнул маленький белоснежный котёнок. Я оглянулся, но всё, что увидел – это маленький полевой цветок, озаряемый, неведомо как пробившимся в это царство Тьмы, лучиком света. Печальная улыбка. Я знаю тебя. Помню. Ты тоже был рядом с моим героем. Был его ангелом-хранителем. С левого плеча раздалось легкое мурлыканье и что-то мягкое и теплое потерлось об мою щеку.

Зверь вздохнул, в последний раз и мне осталось лишь прикрыть ему глаза. Муза уже не плачет. Она опускает на голову Зверя маленький венок из цветов и трав. Мы уходим и только грустный белоснежный, словно светящийся из нутрии котенок смотрел нам вслед…

Тропинка вела через Тёмную чащу все дальше, но нет бесконечных дорог. Закончилась и эта. Деревья расступились, и мне открылся простор Светлой равнины. Мягкое тепло ласкового солнца, одуряющий запах трав, стрекот цикад. И белоснежный котенок, бредущий впереди нас по солнечной тропинке бок обок с едва различимым силуэтом Зверя. Они оглянулись и словно улыбнулись нам. Я продолжил свой путь. И мир вновь переменился.

Это лес неиспорченный присутствием человека. Вековые деревья и совершенно непуганые животные. Муза с широко раскрытыми от удивления глазами, смотрит, как тигр пьёт воду рядом с косулей. Смеётся, когда пожилой лис начинает распекать молодого тигра за его беспечность и неряшливость. С любопытством смотрит на барсука, обнюхивающего соломенную куклу и заливается радостным смехом, глядя как два тигренка, испугались зайца. Восхищенно проводит рукой по лепесткам лотоса и возмущенно вскрикивает, когда дух-хранитель водоёма лукаво брызгает в неё водой. Я рад, когда ей хорошо. Это почему-то меня успокаивает и настраивает на рабочий лад. Но наше путешествие ещё не окончено. Мир меняется вновь…

Мы идём по вечернему средневековому городу. Это фэнтези мир, где люди сосуществуют с «иными» расами. Эльфы задирают цены при виде гномов, а тролли выколачивают грант с городской ратуши на строительство моста. Трактир, где уставший Тигр-зверолюд травит байки под пинту эля трактирщику свину. Трактирщик радостно смеётся, похрюкивая себе под пятачок и проставляет всем посетителям эль за счёт заведения. Муза, не удержавшись, пригубила из большой глиняной кружки и уже с третьего глотка свела свои глазки в кучку. Я тяжело вздохнув, поблагодарил радушного хозяина и взвалив свою красавицу к себе на плечо снова тронулся в путь…

Мы стоим в углу маленькой спаленки и с умилением слушаем, как пожилая женщина рассказывает сказку своей внучке. Муза ловит каждое слово и как-то странно косится в сторону шифоньера. Проследил за её взглядом и присмотревшись с удивлением узрел огромного ирбиса вольготно лежащего прямо на шкафу. Хранитель снов… Я благодарно поклонился ему и получил в ответ такой же поклон пятнистой головой. Над ним словно искрились снежинки и по чуть голубоватой шерстке, блуждал иней. Он, явно, что-то плёл в своих лапах. Что-то светлое и пахнущее морем. Были слышны крики чаек и плеск морских волн. Мы тихонько выскользнули из дому на темную улицу и отправились в путь…

Мир менялся все снова и снова. Муза порою смеялась, где-то грустила, а в какие-то моменты прижималась к моей спине, успокаивая меня своим теплом. Я часто чувствовал то на одном, то на другом плече присутствие маленького белоснежного котенка, но как ни пытался взглянуть на него, раз за разом видел лишь пустоту. Муза же тем временем с любопытством читала письма из конвертов. Старого с Лениным на марках и нового с непривычными голограммами и треугольным штрихкодом. Первое у неё вызвало улыбку, а второе явно её расстроило. Что поделать… не каждое письмо несет в себе позитив и радость.

Я стою посреди пустоты, а в руках ласково придерживаю целый мир. Населенный моими героями, омываемый морями и океанами, мир, в котором есть место для доблести и чести. Но, как и у всякого творца, мой мир не совершенен. Там есть и боль и лишения. Войны и пустые города… Это не делает его плохим или хорошим. Разве что просто живым. Хотя бы для меня.

Муза ласково прикоснулась своими ладошками по верх моих, помогая чуть-чуть приподнять мой, нет, НАШ маленький мирок немножко повыше. Чтобы было лучше видно наших героев. Тех, в кого мы уже вдохнули жизнь и тех, чьи истории ещё не рассказаны…

«Когда кто-то исчезает из твоей жизни, и ты больше никогда его не увидишь, но ты хотел бы сказать ему то, что не успел, что-то очень важное… Ты берешь бумагу и карандаш… И пишешь письмо. Оно может быть длинным, а может в одно слово… Ты пишешь тому, кого уже нет… Но не отправляешь, а просто складываешь, подносишь к огню и сжигаешь… И ветер уносит пепел и ту боль, которая была внутри тебя…»

«Джиневра. Три метра над уровнем неба: Я тебя хочу»

Однажды проверяя свой старый почтовый ящик на наличие счетов, я обнаружил два письма. Это были необычные послания. Первый конверт был изрядно потрёпанным и пожелтевшим от времени. Старые марки с профилем Ленина и штамп «Почта СССР». На нём неровным детским почерком были выведены адрес и имя получателя. А так же дата, когда это письмо должно быть вручено мне в руки. Второй же конверт был герметичным из непривычного, но на удивление, приятного на ощупь, дорогого пластика. Оформлен под старину со стилизованными желтоватыми пятнами и разводами. Все поля были заполнены прописным, но явно из под принтера, шрифтом. Вместо – марок впаянная в пластик конверта голограмма с трёхмерным голубем. Непонятный треугольный штрихкод и та же дата получения, что и на предыдущем письме.