I
Запах сирени прокрался в открытое окошко, наполняя пространство комнаты нежным ароматом давно ускользнувшего детства. Мужчина и женщина, удобно расположившиеся за маленьким столиком, ласково переглянулись, продолжая медленно смаковать только что заваренный насыщенный чёрный листовой чай.
Спустя минуту тишину весеннего тёплого вечера нарушил негромкий хлопок входной двери.
– Он вернулся, – отец быстро посмотрел в напряжённые глаза матери.
– Так рано… – немного растерянно ответила женщина, – я думала в день своего рождения он придёт позже… Всего пол десятого.
– Ну ты же знаешь нашего Виталика, компаний не любит, на улице не задерживается. Не то, что я в его годы. Помнишь, я тебе говорил, как мы однажды в мой день рождения как раз на шестнадцать лет купили с пацанами…
– Обожди, – жена мягко прервала воспоминания мужа, – давай решим, расскажем ему сегодня или завтра?
Мужчина бросил взгляд на ярко-зелёную одежду заглядывающей в окошко берёзки, глубоко вдохнул умиротворяющий аромат весны, сделал большой глоток чая.
– А чего тянуть? Мы же давно договорились – в день шестнадцатилетия всё и раскроем.
– Ты думаешь, он готов?
– Разве к такому можно быть готовым?
– В последнее время он стал ещё более замкнутым и каким-то рассеянным, часто уединяется, может, он о чём-то догадывается?
– Вряд ли. Просто ищет себя. Да и к тому же этот вопрос с поступлением… Пора бы уже определиться, а он до сих пор не знает, куда ему пойти учиться, какую профессию выбрать.
– Да, верно. Всё эти вопросы доставляют немало беспокойства. Ведь он до сих пор так и не принял решение. Витя, а ты заметил, что он гуманитарий, причём ярко выраженный, также, как и его… – женщина остановилась, не завершив фразу. Многолетняя привычка скрывать трагические обстоятельства дала о себе знать даже в откровенном общении с мужем.
– Софья, не будем тянуть время. Давай ты за дневником, а я зайду к нему в детскую, посмотрю на его настроение.
Женщина напряжённо вздохнула, решительно поднялась и направилась в спальную комнату за семейной реликвией.
II
Уютно утроившись в кресле, Виталик с интересом изучал интерфейс подаренного на день рождения планшета.
Тем временем в дверь комнаты постучали:
– Сынок, можно?
– Да, папа, входи.
Мужчина прошел вглубь детской, сел на кресло напротив сына.
– Ну как тебе планшет?
– Крутой! Вообще не ожидал! Еще раз спасибо вам с мамой за подарок! Мощно порадовали!
Вскоре подошла Софья, в её прижатой к груди руке угадывался то ли блокнот, то ли ежедневник. Женщина аккуратно присела на кровать поближе к Виталику:
– Сынок, мы с папой хотим рассказать тебе одну историю. Она касается тебя, нас и еще двух людей, очень близких для тебя.
– Ну, можно…
– Ты знаешь, мы с папой сильно любим тебя, также, как и твоих брата и сестру. И после того, как ты узнаешь об определённых обстоятельствах, наша любовь не будет меньше.
Виталик, не предполагая серьёзности разговора, игриво бросил:
– Я что, приёмный?
Супруги переглянулись. По их взгляду подросток понял, что невинная шутка может оказаться истиной.
Отец уверенно произнес:
– Ты нам родной.
Мама взяла подростка за руку:
– Сынок, у меня кроме тёти Насти была ещё одна сестра. Её звали Татьяна. Она погибла пятнадцать лет тому назад в автокатастрофе вместе со своим мужем. После свадьбы они купили старенькое авто. В тот день возвращались от родственников домой в город. На дороге при движении лопнула покрышка, машина резко выехала на встречную полосу и столкнулась с грузовиком.
– Ты никогда не рассказывала об этой сестре. Почему?
– Не хотела, чтобы ты знал прежде времени…
– Её нет ни на одной фотографии.
– Да, мы убрали все фото с ней и её мужем из семейных альбомов. Но, конечно, бережно хранили их. Они здесь в этом дневнике. Татьяна – твоя настоящая мама. Здесь в её ежедневнике ты прочтешь все подробно…
– Когда произошла авария? Сколько мне было тогда?
– Одиннадцатого апреля две тысячи второго года. На тот момент тебе исполнилось десять месяцев. Сынок, мы с папой пойдем, чтобы не мешать тебе… И ещё… Я хочу, чтобы ты знал, сегодня кроме нас, ты обретешь еще двое любящих тебя людей. Они с небес наблюдают за тобой и радуются, что наш с ними сын вырос таким достойным, ответственным и умным.
Родители обняли Виталика и покинули комнату.
III
Подросток отложил планшет в сторону, бережно взял в руки дневник. По сравнению с электронным устройством бумажный ежедневник казался более внушительным и тяжёлым.
Слегка потрёпанную обложку украшали рисованные синие васильки, среди которых прятались скромные ромашки. Парень осторожно открыл семейную реликвию.
На первой страничке поверх текста располагалась хорошо сохранившаяся фотография. Виталик аккуратно взял снимок, поднёс поближе, чтобы видеть детали.
С фото на него смотрела красивая улыбающаяся женщина с длинными вьющимися волосами, с младенцем на руках. Её светящийся взгляд излучал спокойствие и счастье. Отец стоял чуть позади, своей фигурой выражая надёжность и защиту.
Виталик перевел взгляд на записи. Пробежался глазами по тексту, полистал страницы.
Ровный почерк читался быстро, строки летели одна за другой, создавая живые образы людей, обстоятельства, ситуации. Иногда записи сопровождались картинками – тщательно выведенными миниатюрами, а также ромашками, розочками, тюльпанами и сердечками.
Подросток забыл обо всём на свете и с головой погрузился в мир, нарисованный душой его мамы.
«10.05.1999
В этом году как никогда тёплая весна. Скорее бы завершить семестр, сдать экзамены, впереди целое лето!
Решила вести дневник. Нужно разобраться в себе, в собственных чувствах и мыслях.
Сегодня третий раз виделась с Владимиром. Он не похож на остальных парней. Интересно, что его выделяет? Что в нём такого особенного?
Так, давай подробнее. Он симпатичный, я бы даже сказала, красивый. Рост, наверное, где-то около ста восьмидесяти, широкие плечи, правильные черты лица, большие губы. Ну и что? Другие парни иногда бывают даже и красивее.
Он пригласил меня в кафе, предложил заказать всё, что захочу. Конечно же, оплатил всё сам, потом мы пошли гулять в сквер. Но так поступали и другие…
Он сделал мне комплимент насчёт наряда и маникюра. Сказал, что это платье идёт мне, и подчеркнул, что я умею очень удачно подбирать одежду. Потом спросил о маникюре, какой цвет мне больше всего нравится, и какой обычно наношу, а также люблю ли я одинаковую расцветку или разную.
Ему важны мои предпочтения, интересы. Он хочет узнать меня более глубоко. В этом его особенность, другие так не поступали. Им было безразлично, почему я надела ту или иную вещь. А ещё лучше, чтобы побыстрее оказалась вообще без одежды.
