ПРИГОВОР
Она шла, не разбирая дороги, даже не пытаясь обойти лужи или увернуться от брызг проносящихся мимо автомобилей.
Слезы нескончаемым горьким потоком лились из ее глаз, смешиваясь с холодными дождевыми струями.
В ушах тяжелым набатом звучали слова врача, к которому она лишь два дня назад привела на обследование Артемку, своего трехлетнего сына. Этот профессор – светило офтальмологии, «врач от Бога», как его, затаив дыхание, называли благодарные пациенты – был ее последней надеждой. И действительно, Яков Самуилович своими короткими, очень подвижными пальцами творил настоящие чудеса. Он виртуозно выполнял сложнейшие, требующие невероятной точности и скрупулезности операции.
Дашу – главного редактора журнала «Вперед» – направил к нему Глеб, муж владелицы медиа-холдинга, ее близкой подруги. Собрав все необходимые бумаги, сделав кучу всевозможных дополнительных и отнюдь не дешевых обследований, она предстала перед врачом. Ее сердце учащенно билось, грозя выпрыгнуть из груди, когда она наблюдала за тем, как ее бесценное сокровище, белобрысый крепыш Тёма спокойно стоял перед доктором, терпеливо позволяя осматривать свои глазки. Осмотр вымотал ее так, как не выматывал двенадцатичасовой рабочий день или погоня за уникальным «взрывным репортажем».
Седоватый, с обширной блестящей лысиной и карими внимательными глазами кудесник почему-то сразу не понравился ей. Да и его слова после консультации были какими-то расплывчатыми:
– Пока не могу ничего сказать… Мне надо подумать… Зайдите одна, без мальчика, через пару деньков, тогда и поговорим…
Артемка, счастливый, что вырвался из рук эскулапа, уверенными шажками двинулся к маме. Глядя на него со стороны, только очень внимательный наблюдатель мог заметить, что мальчик слепой. И действительно, при полном отсутствии зрения он обладал каким-то «сверхчутьем», помогающим ему видеть «телом», обходя появляющиеся на его пути препятствия. Да и глаза у малыша были огромными, сияющими, цвета яркой весенней зелени, широко раскрытыми навстречу такому манящему, но скрытому от него миру. Правда, их напряженное и какое-то явно недетское выражение заставляло взрослых задуматься, сочувственно поглядывая в его сторону…
Даша не сразу поняла, что ее выстраданный, рожденный с таким трудом сын не видит. Да, он появился на свет на два месяца раньше срока… Но, мало ли недоношенных детей абсолютно здоровы? Не сразу, где-то после шести месяцев она стала замечать какой-то напряженный, не по-детски серьезный взгляд малыша, а после года врачи вынесли окончательный вердикт: «врожденная слепота, лечению не подлежит».
И вот, после таких трудных, бесконечных в своей текучести дней ожидания, она, наконец, вновь перешагнула порог кабинета профессора. Он, с сочувствием глядя на нее, привстал со своего места за большим, заваленным грудой бумаг столом. Его рука доброжелательно указала ей на удобное кресло для посетителей. Натянутая, как струна, от ощущения пугающей неизвестности Даша опустилась в него. Ее напряженные, с побелевшими костяшками пальцы судорожно вцепились в сумку.
– Да… – произнес профессор, напряженно вглядываясь ей в лицо. – Ваш случай уникальный, единственный в моей практике!.. Я могу устранить практически любую врожденную патологию, берусь за самые сложные случаи после травм или перенесенных болезней… Но, Ваш сын?..
Тут он перевел глаза на бумаги, лежащие перед ним, и продолжил, начав нервно перебирать их, явно пытаясь справиться с замешательством, отодвигать их в сторону. Наконец, вскинув глаза на Дашу, произнес:
– У вашего сына нет патологии… По крайней мере, я ее не нашел… Это физиологически. Анатомическое строение его глаза абсолютно правильное, соответствует норме. А то, что мальчик не видит, – это абсурд, дикость!.. Но… Он просто не хочет видеть!..
Услышав это нелепое заключение, Даша, рванувшись к столу, закричала:
– Этого просто не может быть! Вы шарлатан! Я найду на Вас управу! Обязательно найду…
Слезы душили ее, не давая договорить. Она выбежала вон из клиники и стремительно пошла вперед, не разбирая дороги. В ее голове, словно в цветном, выпуклом калейдоскопе, замелькали картинки того, как ей тогда казалось «счастливого прошлого», случившегося с ней более десяти лет назад.
