Василий Ворон - Другие двери

Другие двери
Название: Другие двери
Автор:
Жанры: Социальная фантастика | Книги о приключениях
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: 2020
О чем книга "Другие двери"

Сколько миров таится за дверью нашего, привычного мира? Кто живет в этих мирах? Несколько человек оказываются выброшенными в параллельные вселенные. Способным вернуть их обратно оказывается сумасшедший с исковерканной судьбой. Повесть была опубликована в журналах «Уральский следопыт» и «Искатель».

Бесплатно читать онлайн Другие двери


Слушай своё сердце.

Ему внятно всё на свете,

ибо оно сродни Душе Мира

и когда-нибудь вернётся в неё.

Пауло Коэльо


Просите, и дано будет вам;

ищите, и найдёте; стучите, и отворят вам;

Ибо всякий просящий получает,

и ищущий находит, и стучащему отворят.

Евангелие от Луки, 7: 7 – 8

1

Где-то за окном громко каркнула ворона. Я понял, что спать больше не хочу, и стал настороженно прислушиваться к тому, что происходило в моём организме. Меня уже не мутило, но я боялся, что это лишь временное затишье, и продолжал неподвижно лежать.

Снова каркнула ворона и, судя по звукам, спланировала прямо на крышу – по кровельному железу глухо заскрежетали её когтистые лапы.

Дёрнуло же меня отведать вчера на улице этих дурацких пирожков неизвестно с чем. И ведь есть не хотелось, да подумалось: чем могут накормить в столовой военного гарнизона? Вот и решил закусить чем-нибудь, упреждая уставное хлебосольство. Конечно, кулинарных изысков в полку не было, но я остался доволен. А когда начались подозрительные завихрения в животе, сразу вспомнилась вертлявая уличная продавщица и её «пирожки горячие». Сам виноват. Вот и отмокай тут.

Не до такой уж степени мне было плохо вчера, но лейтенант, будучи приставленным ко мне командиром полка в качестве экскурсовода-провожатого, тревожно оглядев меня спустя три часа после тех пирожков, и словно бы услышавшего, как грозно бурчит у меня в животе, сказал:

– А ну её, эту гостиницу. Отвезу-ка я вас в наш госпиталь.

Заметив на моём болезненно бледном лице гримасу протеста, он добавил:

– Да бросьте вы. У нас там не хуже, чем в гостинице. Вас наверняка в инфекционное отделение определят, а там сейчас пусто, один только зам. по тылу прохлаждается: опять чем-то отравился.

Мне становилось хуже, и я махнул рукой – делайте, мол, что хотите.

Сразу по прибытии в госпиталь меня, наконец, вывернуло. Мне сразу стало легче, и я заснул в пустой палате на пять коек.

И теперь я лежал щекой на подушке, затянутой белой казённой наволочкой с бледным штампом «инф. отд.», вспоминал это всё, и мне было стыдно. Приехал из района корреспондент и нате вам – заблевал всю округу. Позорище…

Ворона со скрежетом расхаживала по железной крыше, а на меня с новой силой навалилась тоска, не отпускавшая вот уже долгое время.

Скоро 40 дней, как погиб лучший друг Лёшка, с которым вместе протирали штаны ещё в школе, а потом и учились в одном институте, правда, на разных факультетах. Я знал, что непременно должен быть на поминках, но совершенно не представлял, как мне это перенести. Мне больно и страшно было снова заглянуть в чёрные глаза Дины, и я не знал, что ей скажу, а ведь сказать что-то будет нужно. Никто не был виноват в случайной и потому нелепой смерти Лёшки, но я всё равно почему-то чувствовал себя в ответе за его гибель. Я и в глухомань эту командировочную напросился, лишь надеясь на то, что задержусь здесь, закручусь и не попаду на сороковины, хотя надежда на это была очень мала: литературный очерк про мирные будни позабытого Богом военного гарнизона не предвещал никаких задержек.

Вспомнив о цели этой своей командировки, то есть о будущем очерке, мне стало ещё тоскливее. Ладно бы ещё тема была сто́ящая, но кто же станет читать эту никому не нужную скучищу в и без того скучном районном журнале, да ещё без сопровождающих подобную писанину фотографий?

– Ничего, выкрутимся без «картинок». Ну, нет у меня фотокора для тебя! – напутствовал в редакции Самсоныч. Да я и не был против того, чтобы ехать одному, наоборот, хотелось побыть вдали от знакомых людей, лучше даже вообще в одиночестве.

Я обвёл глазами пустую палату – вот тебе и одиночество. Что хотел, то и получил. И тут, словно в ответ на мои мысли, дверь смело распахнулась и явила мне отягощённого лишним весом человека с фиолетовыми щеками в мягком домашнем халате красного цвета. Он привычно окинул взглядом палату, цепко пройдясь по тумбочке возле моей койки, и уставился на меня. «Зам. по тылу», – вспомнил я лейтенанта и приподнял над подушкой голову.

– Пожрать чего-нибудь есть? – угрожающим шёпотом спросили щёки. Я отрицательно помотал головой. Толстяк пожевал губами, недобро сверля меня взглядом, разочарованно прогудел:

– Хреново, – и скрылся за дверью, даже не потрудившись прикрыть её плотно. Напоминание о еде неприятно всколыхнуло что-то у меня внутри, я снова положил голову на подушку, с неприязнью вспоминая фиолетовые щёки: «Чтоб тебя…». Я полежал ещё немного, тревожно ожидая каких-либо неприятных ощущений после вчерашнего, но ничего угрожающего так и не дождался. Тут дверь снова открылась, но на этот раз предвестник неуёмного аппетита – красный халат – мне увидеть не довелось. Вместо него в палату мягко прокралась совсем юная девушка – тоже в халате, только снежно-белом. После искателя продовольствия она напоминала ангела.

– Доброе утро, – тихо сказала она, махнув пушистыми русыми ресницами, и сунула мне в руку холодный градусник. – Поставьте, пожалуйста.

Я подчинился, с удовольствием слушая шуршание её накрахмаленного халата, пока она покидала палату.

Температура оказалась нормальной. После того, как меня лишили градусника, я поднялся и обнаружил, что чувствую себя в целом неплохо, хотя о еде думать было всё равно неприятно.

Лейтенант не обманул – одноэтажное деревянное здание инфекционного отделения казалось вымершим, словно после эпидемии. На этот раз, ничуть не разрушая это ощущение, в конце коридора, пересекавшего здание ровно посередине, мелькнул пожарно-красный халат, будто олицетворение этих самых смертельных вирусов. В комнате у самого выхода сидела крахмальная сестричка, и что-то писала в огромном и с виду ветхом журнале, мельком взглянув на меня. Вчера оценить окружающую действительность я не имел ни желания, ни возможности, и занялся этим сейчас, выйдя на крыльцо.

Длинный одноэтажный барак инфекционного отделения оказался на изрядном удалении от главного корпуса госпиталя, четырёхэтажное кирпичное здание которого виднелось за деревьями. Я почувствовал себя в настоящей изоляции – территория инфекционного отделения была обнесена заборчиком, вокруг которого рос шиповник, заменяя, очевидно, столь популярную в армии колючую проволоку. Выглядело это весьма органично: вроде и не по-армейски, но устав соблюдён. Забор, как и полагалось, имел калитку, за которой виднелась дорожка, ведущая на основную территорию, к главному корпусу. Пейзаж был не просто безрадостным, а даже удручающим, но за пять лет работы в журнале, мотаясь по самым невероятным захолустьям необъятной Родины, я привык переносить всё это спокойно и, мало того – равнодушно, хотя именно этого при моей древней профессии никак нельзя было допускать. Журналист должен быть объективным, но никак не равнодушным.


С этой книгой читают
«В одном из славянских селений жил парень-калека, пока у его дома не остановился странник – убелённый сединами старец». Именно так начинается легенда об исцелении русского богатыря Ильи. Не калики перехожие научили Илью сражаться: старец оказался воином и целителем, исходившим земли Индии и Китая. И учился у него Илья многим искусствам.О юности Ильи Муромца и его таинственном учителе пойдёт речь в «Обращённом к небу», где сказы переплелись с были
«В одном из славянских селений жил парень-калека, пока у его дома не остановился странник – убелённый сединами старец». Именно так начинается легенда об исцелении русского богатыря Ильи. Не калики перехожие научили Илью сражаться: старец оказался воином и целителем, исходившим земли Индии и Китая. И учился у него Илья многим искусствам.О юности Ильи Муромца и его таинственном учителе пойдёт речь в «Обращённом к небу», где сказы переплелись с были
Обычный русский парень Всеслав узнает, что он древний бог славян, оборотень и покровитель воинов по имени Вольга. Под руководством проводника он вынужден пройти долгую и трудную инициацию, чтобы встать в один ряд с другими богами славянских народов.Став богом, главный герой поселяется в Санкт-Петербурге и узнаёт древнюю тайну северного города, обретает любовь и наказывает террористов. В романе говорится о более правдоподобной версии возникновения
У главного героя трудная судьба: он остается один после потери семьи, лучшего друга и любимой женщины. И обнаруживает главного врага всей своей жизни, с которым и начинает борьбу. В повести показана трансформация главного героя, которому помогает любовь и непреклонное намерение победить своего врага.
Когда амбициозный научный эксперимент выходит из-под контроля, человечество сталкивается с последствиями, которые изменят его навсегда. Группа ученых решает создать прорывную технологию, способную улучшить мир, но вместо этого они выпускают на волю силу, способную уничтожить всё, что было построено. Природа аномалии оказывается загадочной и разрушительной, её последствия распространяются с ужасающей скоростью, меняя не только биологические законы
В эпицентре космических тайн и альтернативных реальностей разворачивается захватывающая история…Группа археологов бороздит просторы вселенной на космическом корабле, но их миссия принимает неожиданный оборот, когда они находят обессиленную девочку Катю. Выясняется, что бедняжка провела восемь лет в альтернативной реальности, где правят Отверженные. Катю спасли, но Отверженные могут мучить и других детей. Отважные герои готовят экспедицию, чтобы с
Мы не выбирали это время, чтобы родиться и жить, это время выбрало нас, чтобы мы помогли выжить другим. И наше время не просто не ещё не ушло – оно только началось, потому что мы теперь – вторая линия обороны. А.Р.Г.У.С. может многое, но зачем надрываться, если мы рядом? Забавно только, что те, о ком почти никто не знает, сами не знают о нас… Или знают?
"… где я и – кто? Что случилось и почему, едва придя в себя, я оказался в эпицентре событий, размах которых мне до сих пор непонятен?…" – Именно этими вопросами задаётся наш герой в мире, где правит сила и жестокость. Но его навыки и отблески воспоминаний из прошлого помогают в преодолении многих трудностей. Вопрос только в том, сможет ли один человек заменить целый рубеж обороны? И если да, то как с этим окажется связан А.Р.Г.У.С.?..
Родство душ способно преодолеть любые преграды: запреты, иная любовь и даже смерть. Лиля и Ник познакомились в школьные годы, сразу став неразлучными друзьями. Родственники ждали их свадьбы, а друзья не верили, что между ними ничего не могло быть. Ослепившая разум ревность лишает Лилю жизни, но это было только началом новой жизни.
Эта история о фотографе Гарибе, снимающем художественные ню-фото для глянцевых журналов. В детстве Гариб перенес тяжелую психологическую травму, которая запрятана в глубинах его подсознания, но и по сей день сказывается на взаимоотношениях Гариба с женщинами. Избавиться от психологической травмы, полученной в детстве, Гариб должен будет в полицейском участке. Правда, этот участок оказывается местом более странным, чем кажется нам на первый взгляд
Забудь, что ты фея и когда-то у тебя было имя, семья… Теперь ты мышь №313 – личная игрушка демона. Он ужасен, настоящий извращенец. Там, где ты оказалась, царят жуткие нравы, а феи служат для удовлетворения низменных потребностей. Твоя жизнь отныне дешевле мелкой монеты. Но готова ли ты с этим смириться? И поднимется ли у тебя рука на того, кто ради тебя готов измениться и полюбить?
Он был ректором моего университета и первой настоящей любовью. Вспышкой, вихрем, уколом адреналина прямо в сердце... Мы скрывали наши чувства, прятались от всех. Наивная, решила, мол это из-за его серьезной должности. Оказалась, я у него не первая. И даже не вторая. Все было разрушено. Сердце разбито. Душа в дребезги. Я бросила его, переехала, оборвала все связи, начала жизнь с нуля. Спустя время пришло сообщение от матери: "Приглашаю на свадьбу