Паша как-то быстро выросла и к семнадцати годам расцвела на зависть своим подругам. Многие парни заглядывались на кареглазую красавицу, но у девушки на душе был только один, тот, с кем с детства были вместе.
– Паш, – обратилась к подруге русая веснушчатая Варвара, – слыхала я, что Фёдор Дасов после уборочной сватов зашлёт к тебе.
– Не знаю, – Паша теребила бант на косе. – Ничего он не говорил мне.
– Галке её парень сказывал, а тот в друзьях у Фёдора. Ой, свадьбе быть, – не унималась Варвара.
– А может, ещё и нет. Поглядим!
– Паш, а если это правда, как тогда? Батька у Фёдора большой любитель выпить.
– Знаю, слыхала.
– Жить-то как будете? Говорят, как напьётся, начинает гонять всех по дому, а когда все разбегутся, то за скотину принимается.
На это Паша ничего не ответила, лишь только тяжело вздохнула.
– Ох, и тяжела же наша бабская доля, – растягивая слова, сказала Варвара, вздохнула, подняла голову и перевела взгляд на яркий месяц.
– Думаю, Фёдор не даст в обиду, – размышляла вслух Паша.
– Так как он отца-то ослушается?
– Говорит, что любит.
Две подруги замолчали и замерли, глядя заворожено на сияющий в тёмном звёздном небе месяц. Каждая думала о своём.
А времена-то для сватовства были не самые лучшие, в России в феврале произошла революция, продолжалась война с Германией.
После окончания уборки урожая, во время вечерних посиделок, Фёдор сообщил Паше о сватовстве.
– Паша, слышь, – проговорил он, смотря в землю, – передай своим, завтра свататься придём.
Паша быстро закрыла лицо ладонями и перестала дышать, и когда уже стало не хватать воздуха, открыла лицо, глубоко вдохнула, посмотрела на Фёдора счастливыми, наполненными слезами глазами, вскочила и побежала в сторону своего дома.
– Паша! Паша! – кричал ничего не понимающий юноша, но его любимая бежала домой без оглядки.
Вбежав в сенцы, Паша закрыла за собой дверь и прижалась к ней спиной, сердце сильно стучало и ей показалось, что сердце сейчас остановится, а через мгновение она чувствовала как весь дом издаёт гулкий и монотонный звук в такт её сердечного ритма. Паша испугалась, что этот звук услышат все домашние и схватилась руками за грудь, пытаясь приглушить стук сердца. Открылась дверь и из светлицы вышел отец.
– Дочь, ты что? Что случилось?!
Паша светилась от счастья.
– Батюшка, Федя завтра сватов засылает.
– От те на, не рановато ли – непонятно, то ли обрадовался, то ли встревожился отец. – Ну, заходи в дом.
Паша послушно последовала за отцом.
– Мать! – отец сел на табурет. – Пашу забирают!
Ничего не понимающая мать широко раскрыла глаза и закрыла ладонью открывшийся рот.
– Сваты завтра к нам! – уточнил отец.
Утром следующего дня прибежала Варвара.
– Ой, дядя Коля! Идут! Сваты идут!
К калитке подошла небольшая компания. Впереди шли сват со сватьей, за ними родители жениха, а позади них и сам жених.
– Хозяева, зайти можно?! – громко спросила, как скомандовала сватья.
– Если люди добрые, то заходите, а ежели лихие – проходите мимо! – ответил хозяин дома.
– Добрые, с добрыми вестями!
Процессия зашла во двор.
– Кто такие, зачем пришли? – продолжал Николай.
– Долго ходили, кружили, дорогу искали, куница пробежала и дорогу указала. У нас есть купец. Знаем, у вас есть товар. Хотелось бы посмотреть товар, может купец возьмёт его.
– Что ж, проходите в дом, обсудим это дело.
Все пошли в дом. Сватья прошла первая, по обычаю переступив порог правой ногой, за ней все остальные. Когда вошли в светлицу, сваты перекрестились на икону в красном углу. Родители невесты пригласили всех за стол.
– Варька! – отец невесты грозно обратился к подруге дочери, пытавшейся спрятаться за печкой. – Кыш отседова!
Варвара, опустив голову, вышла из комнаты, а Николай, закрыв за ней дверь, задвинул засов. Паша молча сидела на лавке и изредка поглядывала на Фёдора, который сидел ни жив ни мёртв, как «кол проглотил».
– Ну, что тут много говорить, – начала сватья, – дочь мы вашу знаем, а вы жениха.
– Короче, – встрял в разговор отец жениха, – хозяйка, наливай по чарке и дело сделано.
– Степан Леонтьевич, – мягко сказал сват, – негоже встревать в деловую речь.
– Короче, так короче, – вошла хозяйка, держа в руке стакан мёда, – вот, купец молодой, отведай, тогда и узнаем люб ли тебе наш товар.
Паша вздрогнула от слов матери, а вдруг Фёдор лишь пригубит и пить не станет, тогда и свадьбе не быть и позора не оберёшься.
Фёдор глубоко вздохнул грудью, встал, взял стакан, посмотрел на Пашу и, не отрываясь, выпил весь мёд.
Свадьбу решено было сыграть через две недели.
Всё прошло, можно сказать скромно, без особого размаха, хотя, народу было много.
Степан Леонтьевич напился так, как никогда не напивался, и его отнесли в дальнюю комнату дома. По окончании гуляния молодых отправили на сеновал. Не успело всё затихнуть, как в доме раздались крики.
– Батька лютует, – недовольным голосом сказал Фёдор, – всё, не даст сегодня никому жизни.
Паша встала и начала одеваться.
– Ты куда? – в глазах Фёдора были страх и недоумение.
– Пойду, поговорю с ним, – спокойно ответила молодая жена.
– Ты с ума сошла! Зашибёт!
– Не зашибёт!
Уверенность в голосе Паши не позволила Фёдору остановить жену.
Когда она зашла в дом, то увидела, как Степан Леонтьевич в исподнем белье бегал по дому за Марией, женой брата Фёдора, и орал благим матом. Виктор, муж Марии, в это время сидел на полу в углу комнаты, ладонью прикрыв глаз.
