Большинство читателей всего мира знают Александра Дюма как романиста, автора «Трех мушкетеров» и «Графа Монте-Кристо». Менее известен он, как драматург, публицист, поэт. И уж совсем немногие знают, что этим выдающимся кудесником слова написан сборник литературных сказок, который переведен на русский язык, хотя называется разноречиво. Мы возьмем за основу название «Сказки папаши-клуши», под которым он переведен Е. Соколовым и помещен в 41-м томе собрания сочинений (ТОО «ФРЭД», 1997 г.).
Но прежде, чем рассуждать о сказках Дюма, давайте разберемся, что такое сказка, как жанр. Что это за искусство, способное приводить в трепет ребенка, очаровывать, заставлять задуматься взрослого? Почему история сказки уходит в глубь веков, но до сих пор, в этот могучий век научных и технических чудес, нас продолжают привлекать чудеса далекого, древнего искусства? Почему наши современники-писатели нередко вновь и вновь обращаются к этому жанру?
Основным признаком сказки, пишет, цитируя Белинского, наш крупнейший современный теоретик фольклора В.Я.Пропп, является то, что в действительность рассказываемого ни исполнитель (автор), ни слушатель (читатель) не верят. Этот вывод относится как к фольклорной сказке, так и к авторской, литературной. Речь идет о присутствии необыкновенного, фантастического, волшебного, не существующего в реальной действительности, но, видимо, необходимого как для осознания ее красоты и поэзии, так и многих ее истин.
Дюма не пришел бы к сказкам в своем творчестве, если бы не целый ряд его предшественников, таких как Лафонтен, Шарль Перро, Фенелон, мадам д’Онуа, а также его современник Шарль Нодье, с которым Александр подружился еще в юности и чье влияние испытывал всю жизнь, о чем имеется немало свидетельств. Наконец немалым подспорьем служили для Дюма каноны, традиционные мотивы и образный строй народной сказки. Французская фольклорная сказка отличается рядом специфических национальных черт. В ней в большей степени, чем в сказках других народов, обнаруживается тенденция к артистизму, к игре: нередко устаревшие, традиционные волшебные элементы сюжета обыгрываются как забавные эпизоды смешной истории. С другой стороны, фантастическое подчинено реально-бытовому и поэтизирует изображаемую повседневность.
Литературная сказка от народной отличается большей раскованностью и свободой в интерпретации традиционных мотивов, несет на себе печать авторской индивидуальности. Сказка эта тесно связана с мировоззрением автора и несет приметы исторической эпохи, в которую он жил и творил. Судьба литературной сказки во Франции свидетельствует о почти непрерывном развитии этого жанра. Во времена Средневековья были созданы блестящие поэтические сказки Марии Французской, так называемые лэ. В них много общего с народной сказкой: мотивы, сюжеты, волшебные атрибуты, перевоплощения, активное вторжение сверхъестественного в жизнь человека. В последующие времена сказочные элементы чудесного встречаются в рыцарских романах, о которых тот же В. Пропп говорит, что «… рыцарский роман часто сам есть производное сказки». Феи и разнообразные волшебные элементы встречаются не только в «Мелюзине, великой фее из Пуату» Жана из Арраса (XIV в.), но и в более поздних романах О. д’Юрфе, Ла Кальпренеда. И все же рыцарские романы более являлись обработкой народных преданий, особенно бретонских, в жанре, близком к новелле.
Конец ознакомительного фрагмента. Полный текст доступен на www.litres.ru
