1. Глава 1. Бывший.
Аня
- Никита... - выхожу на кухню, держа в руках телефон и чувствуя, как замирают все внутренние органы, - Они опять мне звонят! Что говорить? Мне страшно!
- Дура, - парень делает глубокую затяжку и выкидывает в открытое окно бычок сигареты. - Трубку просто не бери. Симку новую куплю.
- А вдруг они меня найдут? - продолжаю я истерить. - Ты можешь сегодня не уходить на работу и побыть со мной? Пожалуйста! Почему ты так часто работаешь по ночам?
- Ну хватит, Аня! - он рявкает на меня. - Я уже говорил, что по ночам тариф выше, пробок меньше, поэтому я работаю так! И не я тебя заставлял корчить из себя правильную! Ты нафига к ментам побежала? Думала они тебя по головке погладят? Премию выпишут? Да они все куплены!
Я падаю на табуретку и обхватываю себя крест на крест руками.
- Что ты говоришь, Никит... - мотаю головой. - Они же матерей обманывали. Стариков. Деньги последние отбирали! А если у кого-то сердце слабое?
- Если тебя кто-то обманул, - фыркает Никита, - значит ты это заслужил.
- Да? - я даже подскакиваю на ноги. Внутри все просто клокочет от обиды, что мой самый близкий человек может говорить подобные вещи. - А вот представь просто на секундочку! У тебя разрядился телефон, меня рядом нет, Галине Степановне на телефон приходит сообщение, что ты попал в аварию и нужно перевести триста тысяч вот поэтому номеру и тогда тебя отпустят! Как ты думаешь? - повышаю я голос, - Отправит твоя мама деньги или нет?
- У моей матери нет таких денег, - раздраженно жмёт плечами Никита. - И мне кажется, что уже все давно научились на подобные тексты не реагировать.
- Да там же разные суммы и разные тексты... - пытаюсь я до него достучаться. - Это же просто страшно! А люди, которые там работают. Они же вечером собираю вещи и идут к своим семьям! Домой! Я не понимаю, как они спят!
- Пока что, - Никита достаёт из кармана телефон и сбрасывает какой-то звонок. - Пока что я, точно такой же непонятный работник обеспечиваю нам с тобой эту хату и продукты в холодильнике. А ты, цаца с высшим экономическим образованием смогла заинтересовать только телефонных мошенников! Вот люди там и работают, потому что жрать хотят.
- Да лучше буду голодать! - взрыват меня.
- Ну вот ты тут поголодай, - хмыкает парень, - а я пока пойду баранку крутить. Много тебе твой диплом дал.
- Я всего две недели как защитилась. А ты сам ушёл из института, - говорю, внутренне дрожа от подкатывающего желания надавать Никите по щекам. Когда? Когда он успел стать таким? Где я это пропустила? - Ты просто спишь целыми днями на пролёт, а ночью зависаешь непонятно где, - отвечаю ему зло.
- Не нравится что-то? - оскаливается Никита, - Так вали назад к своей бабке и сестре сопли подтирай!
Он резко разворачивается и уходит в прихожую.
- Что? - задохнувшись, срываюсь следом. - Ведь это ты уговорил меня жить вместе! Или ты считаешь, что мне очень не хватало стирки твоих грязных носков и потных футболок!
- Да не стирай, - он отвечает агрессивно, поднимая на меня глаза и всовывая ноги в кроссовки. - От тебя проблем выше крыши! А в койке ты не на столько хороша, чтобы это терпеть!
Я отшатываюсь от него, будто от удара. Слёзы просыхают, оставляя только горькое послевкусие.
- То есть, - усмехаюсь. - Мы живем вместе только ради постели? А как же вот это... Я люблю тебя, Анечка! Мы поженимся и Ксюшу заберём...
- Мля... - закатывает он глаза. - Ну что ты хочешь меня? Ты задолбала! То месячные, то утренники, то диплом.
- Ничего, - закусывая губу, мотаю головой. - Ничего больше не хочу...
- Тогда можно, - он с наездом выделяет последнее слово. - Я уже на работу пойду?
- Да, - киваю, смаргивая набежавшие слёзы.
Дверь с грохотом прикладывается об косяк.
Я стою посреди коридора старой хрущёвки оглушенная и раздавленная сегодняшним днём.
Хочется повыть, но в горле застыл огромный ком. Мне страшно и до тошноты обидно, что я так ошиблась в Никите.
В груди начинает болезненно скрежетать от понимания, что это конец наших отношений. После услышанного, я никогда больше не смогу ему доверять.
Да, возможно, он прав, и я сама виновата в своих проблемах.
Но это был порыв! Когда нужно что-то делать, просто хоть как-то остановить беспредельное зло!
И что мне делать сейчас? Идти и собирать вещи? Домой?
На кухонном столе снова начинает вибрировать телефон.
Господи...
Ноги прирастают к полу и отказываются идти. Но... надо хотя бы посмотреть, кто звонит...
Заставляю себя сделать несколько шагов на одеревеневших ногах и заглянуть на экран.
Бабушка.
Выдыхаю.
- Алле! - отвечаю на звонок, стараясь, чтобы голос звучал, как можно бодрее. - Привет, бабуль!
- Анечка! - отзывается трубка родным голосом. - Как у тебя дела?
- Хорошо, - вдохновенно вру. - Вот посуду мою. Только что с Никитой поужинали. Как у вас дела? Как у Ксю садик?
- Хвалили ее сегодня, - отзывается бабушка. - Рисует, говорят, красиво. В школу определить советуют.
- Здорово, - отвечаю. - Вот сейчас с работой определюсь и обязательно определим ее в школу.
- О! - спохватывается бабушка. - Я ж чего звоню. Из института тебе звонили. Говорят, трубку ты не берёшь. Сам декан звонил...
Я слышу в ее голосе гордость, а сама леденею от страха. Моя декан - женщина.
- Просили передать, - продолжает бабушка, - сейчас очки одену и прочитаю дословно, - в трубке слышится шелест. - Ты слушаешь?
- Да... - отзываюсь тихо.
- Что если ты хочешь продолжить обучение в институте на социальном факультете, то тебе срочно нужно оплатить обучение. А иначе твоё место сгорит, - заканчивает бабушка. - Ты не говорила, что поступила на второе высшее.
- Они ошиблись, - шепчу сдавленно. - Извини, бабуль, суп убегает.
- Суп? - несётся мне в трубку. - Какой суп?
Сбрасываю звонок и оседаю на пол.
Сволочи! Сволочи! Сволочи!
Меня начинает колотить.
Открываю последние сообщения с неизвестных номеров и не могу причитать на экране ни буквы, кроме совершенно невозможной для меня суммы с шестью нулями.
Мир глохнет.
Где я ее найду?
Но ведь варианта «не найти» просто нету...
Открываю телефонную книгу и веду пальцем по экрану.
Все не то. Одногруппники, знакомые, преподаватели...
Взгляд неожиданно залипает на экране.
«Баринов Алексей Егорович».
У этого человека есть даже больше, но...
Пролистываю ниже.
Никита... Сердце сжимается.
С ним все понятно.
Дохожу до конца алфавита и понимаю, что вру сама себе. Вариантов кроме Баринова у меня нет.
Возвращаюсь к его контакту и тупо несколько секунд смотрю на экран.
Такие, как Баринов, ничего не делают просто так. И... я до сих пор помню его агрессивное неравнодушие ко мне.
Но уж луче быть должной ему, чем людям, которые осмелились позвонить бабушке и передать через неё мне сообщение с угрозой.
