1. Глава 1. Непристойное предложение
Таисия
Наручники сдирают кожу на запястьях. Мне кажется, что они специально застегнуты так туго, чтобы я ощущала постоянную боль от любого движения.
-Итак, - смотрит на меня следователь. - Гражданка, Васнецова, вы утверждаете, что не убивали Лапину Веру Аскольдовну. Как вы можете тогда прокомментировать гематомы на ее теле и трещину ребра?
Я закрываю лицо руками, чтобы сдержать слезы. Перевожу взгляд на своего адвоката.
-Таисия, - вдруг оживает он, - я вам напоминаю, что вы имеете право не давать показания против себя, но предупреждаю, что это в свою очередь будет расценено, как отказ работать со следствием.
-Да нечего мне больше сказать! - Истерично повышаю голос. - Бабушка болела. Она последние три года вообще практически не вставала и была никому не нужна, кроме меня! Вы хоть раз пробовали помыть лежачего человека в одиночку?! Синяки у нее именно отсюда! Сосуды ломкие! Сын не приехал к ней ни разу! Даже хлеба не привез! А потом просто решил забрать себе квартиру!
Тяжело дышу, потому что снова сорвалась. Нелюди! Они даже не дали мне нормально оплакать бабушку.
-У нас имеется информация, что Валерий Эдуардович регулярно переводил матери деньги на карту, - вальяжно парирует следователь.
-Вы шутите? - Хмыкаю я. - Да бабуле было восемьдесят! Она кнопочным телефоном пользовалась с трудом, и никаких карт я у нее никогда не видела! Мы жили на ее пенсию и мою зарплату.
-Расскажите поподробнее, кем работаете.
-Я - преподаватель музыки в детской школе.
-То есть, к медицине не имеете никакого отношения? Как тогда ставили уколы?
-Господи… просто научилась. Бабушке нужно было делать их утром и вечером. Мы бы разорились на медсестрах.
-Соседка утверждает, что ваша бабушка часто кричала.
-Это вранье… - шепчу. - Я не понимаю, почему она так говорит.
-Признание писать будете? Я даю вам последнюю попытку. Раскаяние поможет снизить наказание. Суд учтет долгий срок болезни престарелой родственницы и ваше психологическое состояние.
-Нет, - мотаю головой. - Я не понимаю, при чем здесь я. Пневмония. У нее была обычная пневмония от отсутствия движения! Застой в легких!
-Артём Тарасович, гражданка Васнецова не понимает, что ее ждёт в тюрьме за пять лет, - обращается следователь к моему адвокату. - Может быть, вы ей расскажите? А я пока пойду… Дежурный!
Тяжелая, железная дверь лязгает за моей спиной. Я тупо смотрю перед собой.
Очень страшно. Больно. Холодно.
-Напишите чистосердечное, Таисия, - кладет передо мной лист и ручку адвокат. - Я изучил материалы дела. У вас нет шансов на оправдательный приговор.
-Если я напишу, - шепчу. - То у меня станет ещё меньше шансов. Почему вы меня не защищаете? Даже не делаете попытки вытащить! Только топите! Сколько вам пообещали мои отец и мачеха?!
-Вы обвиняете меня во взятке, Таисия? - Прохладно хмыкает.
Какая же мразь… Мне все становится ясно и без его ответа.
-Мне больше нечего сказать, - отвечаю тихо. - Отведите меня в камеру.
-Ну что ж, - хмыкает мужчина. - Как раз успеете к обеду. Уведите! - Кричит конвойному.
Я молча терплю, пока парень с плотным запахом пота и перегара откровенно меня лапает, делая вид, что проводит обыск и снимает наручники.
Прохожу вглубь своей одиночки, сажусь на кровать и только здесь даю волю слезам.
За что? Ну почему?
Случившееся до сих пор не укладывается в голове. Я пытаюсь вспомнить человека, который мог бы мне помочь, но не придумываю ни одного. Если быть точным, то ни у кого попросту нет столько денег, чтобы противостоять моим родственникам. Не зря мама не хотела с ними общаться!
Свернувшись калачиком, тревожно засыпаю. От постоянного нервного напряжения я вот уже неделю не могу отдохнуть глубоким сном, поэтому постоянно отключаюсь.
Будит меня стук в дверь камеры.
-Обед!
Раздаточное окно распахивается. Я подхожу к нему с тарелкой.
-Господи-Боже, - смотрит на меня женщина в белом халате и с чепцом на голове. - Не выпустили тебя ещё бедолагу.
Закусываю губу и качаю головой. Ее сочувствие делает меня ещё больше раненой.
-Мда… Слышала про тебя.
Зачерпывает половником кашу и наливает мне в тарелку.
-Слушай меня сюда, - понижает голос. - Жалко мне тебя. У самой мать лежала. Там и убить рад был бы, но не по православному это. Ты выйти хочешь?
-Хочу, - отвечаю опасливо.
-Авторитет местный женщину себе требует, - заговорщицки шепчет мне тюремная повариха. - Хорошая ты девка. Жалко, если посадят. А ОН, если понравишься, поможет.
Припадаю к маленькому окошку на двери камеры, чтобы ничего не пропустить.
-Что мне нужно будет делать?
-Так известно что, - хмыкает, - но мужика потерпеть оно все проще, чем пять лет баланду жрать. Подумай… - Плюхает перед моим носом тарелку. - На ужине ответишь. А я передам.
Захлопывает створку окна, удаляясь дальше по коридору.
Михаил
Безразлично просматриваю записи с камер наружного наблюдения ночного клуба.
На них моя новая телка обнимается с каким-то смазливым пацаном возле тачки.
Деньги мои поехали тратить, значит. Ах, как неумно…
-Ее предупреждали, что к другим мужчинам она прикасаться не имеет права? - Спрашиваю у начальника охраны.
-Конечно, Михаил Фёдорович. Все доходчиво объяснили. И что вопрос полностью конфиденциален. С ее агентством заключен договор. Анализы брали.
Перебираю пальцами по столу. Парочка уже смачно сосется. Руки пацаненка лезут моей телке под юбку.
Ревновать шлюх - это дело бессмысленное. Я даже не помню ее имени. Но научить девку правилам честных продажных отношений - это святое дело.
Со своей стороны я более чем щедр и никогда не перехожу границы.
-Приведите ее ко мне, - выношу вердикт тоном, от которого сразу разит предупреждением, что будет расправа. - Прямо сейчас. Я жду. Из постели их достаньте. А этого с чубом… Вывезите на объездную. Припугните, но не трогайте.
Конечно, мои архаровцы тут же кидаются исполнять приказ.
Я даже не успеваю доиграть партию в шахматы, как ко мне в камеру после короткого стука забрасывают блондинку в одном банном халате.
Она уже рыдает.
-Пожалуйста, не надо! Не трогайте меня! Валек - он друг. Просто однокурсник! У нас ничего не было.
Смотрю на эти жалкие присмыкания, прикуривая сигарету.
-Выбирай, - говорю, выдыхая плотную струю дыма в потолок камеры. - Трое конвойных из смены. Прямо сегодня. И ты свободна. Или до конца нашего с тобой договора будешь мыть утки в доме престарелых.
-Три недели? - Уточняет, недоверчиво поднимая на меня глаза.
-Именно, - киваю.
-Трое сегодня, и я вам ничего не должна?
-Молодец, а казалось, что с первого раза не понимаешь, - хмыкаю.
-Я согласна!
Снова глубоко затягиваюсь, чтобы скрыть омерзение на лице. Это даже не шлюха. Они хоть знают себе цену. В особенно дорогих есть даже своя экзотика. Сочные селянки и несостоявшиеся модели, иностранки - мулатки, циничные карьеристки. А это просто…
