— Ну что, начнем?
— Вика обнажила свои
белоснежные зубки, улыбнувшись мне. Но улыбка ее была фальшивой: наигранной и
слишком кукольной.
Ее длинные и мягкие как шелк волосы блестели. Дорогие духи заполнили
приятным ароматом все пространство гостиничного номера. Ровный идеальный загар
брюнетки сиял бронзой на ее гладкой коже.
Роскошная… стройная… высокая… Все в ней говорило о том,
что девушка за собой ухаживает и денег в себя вкладывает достаточно, чтобы быть
такой нереальной красоткой. Да за такими в очередь выстраиваются!
Не глядя на меня, она медленно откинула волосы
назад, обнажив тонкую изящную шею. Спуская ладони, погладила пышную грудь и
медленно провела руками по талии, спускаясь к округлым бедрам. Это выглядело
очень эротично и возбуждающе.
Ее движения были плавными, но слишком
скованными...
Пуговицу за пуговицей она начала расстегивать
свое платье, но так сильно нервничала, что ее острые красные ногти застревали в
петельках. Волновалась, но старалась этого не показывать.
— Ты боишься меня? — я взял со столика бутылку и плеснул в свой стакан
джин.
— Немного, — справившись
с пуговками на груди, она расстегнула молнию чуть ниже.
Платье соскользнуло и упало на пол, собравшись
в гармошку. Девушка перешагнула через него, простучав шпильками по ламинату.
Выглядела брюнетка очень аппетитно. Комплект нижнего
белья был тщательно подобран ею для нашей встречи. В таком в повседневности не
разгуливают. Он создан для обольщения, соблазнения и бесконечного мужского
слюнопотока.
Я улыбнулся, оценив старания красотки. По Вике
было видно, что она долго прихорашивалась, чтобы понравиться мне и
удовлетворить все мои потребности.
Идеальное тело... ни единого волосочка.
Упругая грудь в черном бюстгальтере выглядела потрясающе. Соски маняще
просвечивались сквозь тонкую ткань лифа.
Не раздумывая, девушка провела ладонью по
плоскому животику, затем ее пальчики игриво поднялись выше. Обхватив грудь, она
слегка смяла ее. В мгновение она расстегнула свой лиф и, вытянув руку, бросила
его на пол. Это было по истине потрясающее зрелище, если бы не ее поведение в
целом.
Все также, не глядя в мою сторону, она гладила
грудь, сжимала сосочки и тихонько постанывала. Но делала это как актриса,
причем низкопробная.
— Подойди, — я подлил еще джин и замер в
ожидании.
Проигнорировав меня, Вика опустила руки и ухватила
резинку своих черных сексуальных трусиков. Потянув их вниз, она прикрыла глаза.
Как если бы то, ради чего я снял этот номер, было ее кошмаром. Таким кошмаром,
который видеть ей не хотелось бы, а принимать в этом участие тем более...
— Зачем ты пришла, если так сильно меня
боишься? — откинувшись в кресле, я сделал глоток.
Вместо ответа девушка опустилась на колени и
грациозной кошечкой перешла в наступление. Такая красивая... соблазнительная...
переставляла руки, словно это ее мягкие лапки. Но при этом она вся тряслась.
Стоило ей оказаться рядом со мной, она поджала
губу. Присела и потянулась к ремню на моих брюках. Но ее неуверенность и
дрожащие руки только разозлили меня.
— Я не люблю задавать вопросы дважды, — я
перехватил ее застывшее на моем ремне запястье.
Поставив на стол пустой стакан, подцепил ее
точеный подбородок. Брюнетка, не сопротивляясь, подняла голову. Ее карие глаза,
мандраж и приоткрытый от волнения рот меня очень расстроили.
— Ну?
— А можно и мне? — она посмотрела в сторону
бутылки с алкоголем и сглотнула.
— Ты пьешь джин?
Я спросил ее, поскольку все мои знакомые
предпочитали пить ром или виски, называя джин можжевеловой отравой. И в чем-то
они были правы, этот алкоголь — на любителя. «На любителя елок», — именно так
подшучивал надо мой давний приятель Яннис.
— Нет, — она робко ответила, но глаза ее все
еще были прикованы к бутылке.
— Тогда зачем? Неужели для храбрости? — я
шумно выдохнул. Это получилось само по себе, но девушка после этого вся
сжалась. — Зачем ты согласилась на эту встречу, Вика?
— Ахмед сказал, что ты хорошо заплатишь, —
произнесла она очень тихо и хрипло.
— Зап-ла-чу... — я «покрутил» слово на языке,
пытаясь его распробовать. Плеснул джин в стакан и вручил его девушке. Морщась,
она выпила его практически залпом. — А теперь проваливай...
— В каком смысле? — длинные ресницы вздрогнули
и взметнулись вверх. Но повторять дважды я не любил. Да и она все прекрасно расслышала
и поняла меня.
— Ты свободна, Вика. Я не насильник.
Встав с кресла, я обошел ее. Брюнетка так и
осталась сидеть на полу и хлопать от удивления и облегчения своими большими глазами.
— Но что я скажу Юсупову? — прилетело мне в
спину, когда я собирался открыть дверь.
— Правду, конечно же.
Неожиданно дверь распахнулась, сильно ударив
меня. Вика закричала, оглушая своим визгом. Пошатнувшись, я сделал пару шагов
назад и потряс головой, пытаясь вернуть выбитый мозг на место.
— Влад, — оскалился какой-то паренек, остановившись
в дверном проеме и наставляя на меня пушку. — О, да я обломал тебе свидание?
Посмотрев в сторону обнаженной девушки, он
похотливо облизнулся. Но она его не волновала, на меня он смотрел с куда бо́льшим интересом.
— Хорошенькая… Дорогая, наверное, —
ухмыльнулся он, поднимая пистолет выше и целясь в мое лицо. — Ну, что, Влад? Ты
готов сдохнуть?
Мой правый глаз не открывался. Бровь не болела
в отличие от плеча и щеки, но кровь с нее хлестала водопадом. Кажется, этот
сученыш угодил мне в артерию.
— Для тебя Владислав Юрьевич, — игнорируя, я
повернулся к ублюдку спиной.
Посмотрев на испуганную Вику, перевел взгляд
на стол. Не было ни намека на салфетки или какое-нибудь полотенце.
— Повернись, — приказал парень. — Я хочу
смотреть в твои глаза, когда ты подохнешь.
— Да ебашь в спину, — отмахнулся я от него как
от назойливой мухи, продолжая сканировать номер отеля.
Вика сидела, обнимая себя руками. Двумя
черными дорожками по ее щекам текли слезы, губы дрожали еще хуже прежнего.
— Эй, шалава! Запомни, кто его грохнул.
Сученыш обратился к эскортнице, которую в этот
момент кроме собственной жизни вообще ничего не волновало: в этот момент Вика
стучала зубами от страха и плакала.
Тоже мне, достижение — убить меня!
— Я Денис Басыров, — гордо дополнил он. — Ну-ка,
повтори мое имя.
— Да ей по херу, — увидев под ногами черные
трусики Вики, я наклонился. — А мне тем
более.
Не мешкая, я запустил руку за пояс.
Разворачиваясь, достал ствол и выстрелил. Вика вновь заверещала, зажмуриваясь и
закрывая уши ладонями.
Я сделал два шага и рухнул на кровать. Прижал
ее трусики к брови. Но этот мизерный лоскут ткани в форме обчекрыженного
треугольника и пары веревок ни черта не впитывал.
