Нуянь Видяз - Где цветет чистодуш?

Весна – утро года. Эту афористически точную мысль я бы продолжил так: весна – ожидание и надежда на перемены, приносящие радость. Лето так ностальгически, как весну, редко кто ждет. Оно само, без жаждущих его, приходит. Приходит незаметно, тихо, без гомона. А вот весну…

Март – первый вздох утра. Следовательно, и года.

Куда ни посмотришь – снег. Если выйдешь в поле, там и запаха не уловишь долгожданной поры. Снег, снег, снег… Голубеет, как будто море-океан в тихую солнечную погоду. И все-таки месяц этот – весенний. Почему? Игрой, полыханием света. Когда со своей высоты улыбается-смеется рыжелицее солнце, на сугробы, на снежные просторы полей без слез не посмотришь. Бывает и по-другому, но так случается редко.

Март – начало начал, завязь. Растет она – видеть не увидишь. Что Бог подарит, кем-чем порадует, не знает никто.

Сполохи света и гулкие порывы ветра-южака старались не зря. бесследно не ушли. Они пригласили-привели апрель – порог Весны. От дождей и теплого ветра потемнели леса и поля, помрачнели и начали сходить снега, просыпаться от зимней спячки речушки и реки, веселее зазвонил жаворонок.

Так мучаясь, крича, но не теряя времени, пришла новая полоса – повторение жизни.

Травы, кустарники и деревья исполины оделись, настало время, в зеленое. Засверкали на солнце молодой листвой. Пришел май. Он красен цветением от травинок до дубов, запахами цветов и гомоном пернатых в рощах и перелесках.

Весна – знак перемен и спешки. Постоянства в ней мало. Сегодня так, завтра по-другому. Надеяться на ее слово не приходится. Склонна к измене, обманет и оглянуться не успееешь. Если не так наступишь весной, не так будешь шагать и будущей зимой.

Торопливо плывут за автобусным окном волнистые снежные просторы. Март уже на исходе, а на продутых ветрами полях всё еще хозяйничает зима. Яркой синевой блестит на солнце ее холодное покрывало.

“Вот тебе и “протальник”! – прислонившись плечом к стеклу, подумал я. – А ведь в старину так и величали самый щедрый светом месяц в году”.

Виднеются подернутые сизой дымкой скирды соломы, тоскливо сжавшиеся под белой крышей, овражки, вровень забитые снегом, деревья… Совсем рядом махнула крылом и тотчас скрылась за косогором чудом сохранившаяся до наших дней ветряная мельница.

Привычно и монотонно отсчитывают колеса километры наезженного до стеклянного блеска асфальта. Зовущая за далью даль дорога длинным прямым коридором рассекает полный величия сосновый бор. Деревья вдоль большака выстроились словно на парад. На ветвях их – глыбы посеревшего от времени снега. “Скорей бы сбросить свою зимнюю ношу и облегченно вздохнуть!” – говорит их усталый вид.

Но вот пробежали за окном длинноногие сосны, и сменили их светлые сарафаны берез. От их ослепительной белизны зарябило в глазах. Стоят они, скромницы, прикрывшись инейной фатой, будто невесты на смотринах. Одна пригожее другой. Стоят в ожидании какого-то чуда.

Усыпляюще однообразно шуршат шины. Урчит мотор.

Гляжу я в окошко и, очарованный увиденным, боюсь шевельнуться. Одни березки с величавой торопливостью отбегают назад, а стоявшие чуть поодаль занимают их места. Эти круговые движения, постоянная смена мест деревьями удивительно напоминают старинный хоровод.

Хоровод берез! Кружатся они то до трогательности плавно, неспешно, то с быстротой праздничной карусели.

И чудится мне, что весенняя березовая роща, сплетясь ветвями, водит и водит замысловатые хороводы. И тихая музыка слышится мне, и отдаленный шорох тонких ветвей. …Да березы ли это встречают так весну? Не девушки ли в нарядных, вышитых кружевами платьях вышли на луга за околицей и завели старинные песни, одновременно и грустные, и озорные?..

– Слышите, поют? – услышал, мне показалось, за моей спиной чей-то взволнованный шепот. – Какой славный напев!..

Но вот дорога свернула, и полная музыки и светлой грусти березовая роща осталась позади. И снова перед глазами распахнулись голубые дали полей и перелесков, снова замелькали мосты, столбы, околицы…