Лето 529 года до Рождества Христова. Яркий солнечный день. Небеса синие-синие, еще не успевшие поблекнуть от лучей южного солнца. Море спокойное, поверхность чуть морщиниться зыбью. Владыка морей бог Посейдон отдыхает умиротворенный после пиршества на Олимпе. Не ведает суровый бог о том, что задумала часть жителей греческого города искать счастья в Крыму, далёкой, полной всяких неприятностей, земле. Не от желания пощекотать опасностями нервы свои отправлялись в неведомое, а от нужды великой, теснимые с юга и востока персами.
Собралось шесть десятков молодцов
Отбор был жесткий, без нажима.
Стыдиться не должны своих отцов,
Известны все деяньями своими
Отцы у них герои или. боги.
Но вряд ли кто-то может им помочь?..
Плывут по морю полные тревоги.
Луна сменяет солнце а день сменяет ночь.
Товар залежалый с собой не берут —
Есть выход, куда-то отправить?..
Откуда им знать, где богато живут?
С кем честный расчёт, с кем слукавить?
Из гавани Гераклеи Понтийской, расположенной на малоазиатском побережье черного моря, выходила в плавание дюжина кораблей, на палубах которых располагались мужчины, женщины и дети. Стариков не было видно. Трюмы кораблей были загружены предметами первой необходимости. На берегу стояли толпы гераклейских граждан, провожавших отплывающих в далекое и неведомое. Предшествовало отплытию посещение Дельфийского оракула. Все было, как всегда: прежде, чем решиться на какое-то крупное по масштабам, необычное по характеру мероприятие, обращались к совету жреца Аполлона в Дельфах. Тот, в мрачной пещере, где через стены проникали какие-то испарения, выслушивая бессвязные выкрики опьяневший от этих испарений пифии (предсказательницы), говорил просящим совета, решение богов. Так было тогда, когда правители города Мегары просили дать совет, прежде чем начать колонизацию южного берега Черного моря, строя там город Гераклею, так и сейчас, правители Гераклеи обращались к оракулу за советом, прежде чем создавать свою колонию в Крыму. Знали греки что-нибудь о Крыме? Наверное, знали… Служитель культа Аполлона, дельфийский оракул давал вполне реальные ответы на задаваемые, такие же реальные вопросы. Будь иначе, оракул дал бы уклончивый ответ, часто носящий двусмысленный характер. Так было, например, тогда, когда персидский царь Кир просил совета дельфийского оракула, готовясь к военным действиям. Ответ оракула был, примерно, таков: «Ты пойдешь и разрушишь сильное и богатое царство!» Поход был катастрофическим для Кира. На последующие сетования Кира, оракул ответил: «Но я же не сказал какого?»
В случае с гераклейцами оракул знал хорошо, о каком участке Крыма идет речь. За сто лет до этого милетцы на восточном берегу Крыма основали город-колонию Пантикапей, а чуть позднее – Феодосию. За эти, прошедшие сто лет, они не раз плавали вдоль южных и западных берегов Крыма, и неплохо изучили характер его берегов. Правда, заметив их, они не использовали для основания здесь своей колонии? Но, тут ответ может быть различным: не хотелось вступать в военный конфликт с таврами и скифами, не имея перед ними преимуществ; а может, довольствовались тем, что уже имели… По греческим меркам они уже имели немало: Керченский полуостров с прекрасными гаванями в Пантикапее и Феодосии, с десяток городов, пространства у устья Дона и приморские территории нынешней Кубани. Ответ оракула был обоснован. Единственно, что он требовал от руководства Гераклеи, так это участие в колонизации делосцев. Но участие Делоса в колонизации было чисто номинальным, так как он продолжал считать своей метрополией Гераклею Понтийскую и в освоении новых земель не нуждался… Предоставим слово отплывающим, говорить в той манере, какая была принята тогда:
В Дельфах оракул нам предсказал громогласно,
Пифии вещей бессвязные речи связав,
Плаванье ваше будет вполне безопасным,
Нам, мореходам, прощаясь на веки, сказал.
Крыма достигли. Берег гористый, покрытый лесами,
Серые стены высоких изломанных скал.
Здесь не пристать, видели это своими глазами,
Для корабля не создать здесь надежный причал.
Сколько здесь темных провалов, пещер и ущелий,
Камни над морем повисли, создали карниз.
Злобные взгляды из каждой, чуть видимой щели.
Тучею стрелы оттуда на нас понеслись.
Глупые варвары, выпустив стрел, их не жалко,
Только одна лишь достигла и парус пробила.
Глупо размахивать издали палкой.
Тот не ответит, в ком мудрость таится и сила.
Море коварно, вот только что было спокойно,
Вздрогнуло разом, вздохнуло, и ветер запел.
В борт корабля били тяжкие темные волны.
Чем Посейдон недоволен, и что он сказать нам хотел?
В путь отправляясь, мы жертву ему принесли:
Сочным барашком и черной красивой козой!
Какую обиду мы богу морей нанесли,
Если он встретил нас штормом великим, грозой?
Корабли обогнув юго-западный мыс, выступающий клином в море, попали в полнее сносную обстановку: и волны стали меньше и сила ветра резко снизилась. Трудно сказать, почему они прошли мимо входа в Балаклавскую бухту? Греки были народом просвещенным. Не могли они не знать описания этой бухты, данное еще во времена великого слепца – Гомера? В его поэме «Одиссея» имеется эпизод посещения Одиссеем мифической страны лестригонов. Вот, что там написано:
«В славную пристань вошли мы: Ее образуют утесы
Круто с обеих сторон подымаясь и сдвинувшись подле
Устья великими, друг против друга из темныя бездны
Моря торчащими камнями, вход и исход заграждая.
Люди мои, с кораблями в просторную пристань проникнув,
Их утвердили в ее глубине и связали у берега,
Тесным рядом поставив; там волн никогда ни великих,
Ни малых нет, там равниною гладкою лоно морское сияет»
Всякий, кто знаком с Черноморским побережьем, увидит в этом описании Балаклавскую бухту, – другой такой ни на Черном, ни на Мраморном, ни на Эгейском морях не найти.
Значит, во времена Гомера древние греки побывали у берегов Крыма и заходили в Балаклавскую бухту. Почему в нее не вошли выходцы из Гераклеи Понтийской, кто даст ответ?
«Ойкиста», так назывались древними греками главари экспедиций, колонизирующих земли за пределами метрополии, дал знак остановиться, увидев изрезанный бухтами участок земли. Греки были очарованы тем, что увидели. Чем же очаровал берег прибывших мореходов? Да тем, что он всем походил на некоторые места материковой Греции и малоазийского побережья, такая же изрезанная береговая линия, с далеко вдающимися бухтами. Предоставим возможность высказаться первопроходцам:
В поисках счастья – сколько затрачено сил?
Порваны снасти, обвисли в лохмотьях ветрила.
