Венус вновь, наверное, уже в пятый раз подошла к знакомым воротам, но в последний момент, уже взявшись за тяжелую чугунную ручку, замотала головой и, будто обжегшись, отдернула руку. Девушка простояла на этом месте уже несколько часов, все не решаясь открыть массивные чугунные витые ворота, преграждающие дорогу к дому Венус. Железные лисы, прячущиеся в позолоченных цветах лилий, коими была украшена решетка, словно смеялись над Венус, которая никак не могла преодолеть последнюю преграду.
– Вот войду я в дом… и куда мне идти? – шептала девушка. Звук собственного голоса успокаивал ее. – К кому? Уже ночь, родители спят. Наверное, не надо их будить своим неожиданным появлением. К тому же, я даже не представляю, что они почувствуют и что мне скажут. Как же я боюсь…
Девушка опять подошла вплотную к воротам и, упершись лбом в холодную ограду, начала рассматривать территорию, лежащую за забором. От ворот к дому вела длинная и достаточно широкая гравиевая дорога, по которой раньше катили роскошные экипажи с гостями, прогуливались жеманные придворные дамы с прилизанными воспитанниками. Глядя на эту дорогу, Венус с замиранием сердца ждала возвращения отца с соколиной охоты. По обе стороны от тропы раскинулись две полянки, траву на которых каждый день на рассвете подстригал несменяемый садовник Фандрах. На этих полянках всегда резвились дети слуг, играя в догонялки, салочки и другие подвижные игры. А взрослые приходили на эти поляны тренировать молодых соколов и собак. Раньше здесь же и стояли домики для птиц, и Венус недовольно нахмурилась, не разглядев их сквозь прутья решетки сейчас. Взволновало Венус и то, что фасадная часть ее большого трехэтажного дома, выложенного серым мрамором, привезенным с северных берегов, сейчас казалась совсем обветшалой, заросла мхом и плющом, а парадный вход выглядел так, будто им никто давно не пользовался. Венус помнила, что за домом земля шла немного под уклоном, и там, внизу, скрытые от глаз высокопоставленных лиц, раскинулись хозяйственные постройки: сараи с запасами еды, псарня, конюшня, домик с садовым инвентарем и несколько других. «Если такое произошло с нашим каменным домом, то что же стало с этими деревянными домишками? А с Озером?».
Если гость ее отца решал углубиться в лес за конюшней, пройти минут 15 по узкой тропинке, старательно огибая колючие кусты малины, выросшие прямо у дороги, и перепрыгнуть небольшой овражек, то он мог почувствовать, как внезапно посвежел воздух, как вплелся в него тонкий запах лилий. Через несколько шагов открывался ему за деревьями вид на тихое, небесно-голубое озеро. Озеро так спокойно и мирно в любое время года и любое время суток. Его воды не волнуются, когда идет ливень, и не замерзают, когда все водоемы в округе с пришествием зимы покрываются льдом. У дома Венга есть легенда, связанная с этим Озером. Когда-то – давным-давно – основатель дома Венга, Сайфар Первый, будучи приближенным ко двору Правителя, выслеживал в этих краях банду разбойников. Его отряд рассредоточился по лесам и поэтому, когда Сайфар столкнулся с бандитами, он был совсем один. Но предок Венус был сильным и смелым воином, и бесстрашно вступил в битву, положив всех противников. Однако и сам он был тяжело ранен и едва смог доползти до озера, скрывшегося в лесах. Желая облегчить свои страдания, он выпил воды из того озера… что произошло дальше, он не рассказывал никому, однако, когда Сайфара нашли его воины, он был совершенно здоров и спал на берегу озера, тихо зовя во сне некую Айлин. К длинным волосам Сайфара был прикреплен белоснежный цветок лилии. Позднее, когда Правитель за усердную службу разрешил Сайфару выбрать себе место под поместье и придумать греб, воин, не задумываясь, пожелал место возле того самого озера, а на герб, помимо лис, которые в изобилии обитали в этих лесах и цвет шерсти которых был схож с цветов волос Сайфара и его детей, поместил цветок лилии. Легенда эта передавалась из поколения в поколение в семье Венга, озеро стало Озером, и поныне почитается как символ и хранитель рода.
От воспоминаний истории, которую Венус рассказывала ее мама, девушку отвлек зажегшийся в доме свет. Волчица прищурилась, пытаясь понять, в каком помещении поместья кто-то бодрствовал в столь поздний час.
– Так, первый этаж, левое крыло, окна выходят на двор… что же у нас там… кухня! Точно, кухня! Значит, это Анжил не спит? Точно, время-то уже к четырем, пора начинать готовить. Вот к кому мне надо идти.
Анжил была поваром в ее доме столько лет, сколько девушка себя помнила. Низенькая, пухлая старушка всегда была приветлива с дочками хозяина дома, но Венус она любила больше остальных за смиренный нрав и постоянную готовность помочь. Именно она, а не мама, считавшая работу по дому уделом прислуги, научила девушку готовить супы и печь пирожки, вышивать и латать вещи, чистить до блеска зеркала и взбивать воздушные подушки. И сейчас она казалась единственным человеком, который сможет принять Венус без лишних вопросов.
Девушка решительно дернула ручку двери. Ворота тихо заскрипели и впустили ее. Волчица напряглась, ожидая услышать лай почуявших чужака псов. Но тишина ничем не была нарушена. «Совсем разленились? Или помнят до сих пор мой запах?». Ей хотелось верить во второе. Воительница медленно двинулась по дороге к дому. Она решила зайти в дом через задний, черный вход, поэтому тихо-тихо, почти на четвереньках пробежала под окнами дома, огибая его. «Прокрадываюсь в свой же собственный дом, будто я воровка», – мелькнула мысль в голове девушки, от которой последняя тяжело вздохнула.
Перед самой дверью девушка вновь остановилась в нерешительности. «А если там не Анжил, а какой-то другой повар? Когда я уходила, Анжи была уже совсем не молода». Тоска сковала сердце Венус, когда она подумала о том, что до возвращения могла не дожить не только повариха, но и другие обители дома, к которым она была привязана в детстве. «Но если я не открою это дверь, я никогда и не узнаю этого», – решилась легатка.
Тише мыши проскользнув в дом, девушка почти на ощупь передвигалась по темному коридору, пока не подошла к комнате, сквозь закрытую дверь которой в коридор просачивался тонкий луч света. Венус взялась было за ручку двери, но передумала и осторожно постучала в дверь. Тишина за дверью смутила ее, и волчица уже хотела постучать снова, но тут услышала скрип половиц под чьими-то ногами и глухое «иду, иду». Подойдя к двери, женщина в комнате, отчего-то очень настороженно, спросила:
– Кто там? Ты, Фандрах?
Несмотря на то, что Венус смутил настороженный голос Анжил, девушка обрадовалась, что садовник Фандрах еще жив и живет в поместье. Легатка глубоко вдохнула и, чуть осипшим от волнения голосом, шепнула:
