В этот
рождественский сочельник мы все собрались в Английском дворянском клубе в самом
центре столицы, так уютно расположившимся в одном из старинных ещё
дореволюционных особняков. Правда, до революции здесь вряд ли бы заседали члены
Всероссийской ассоциации психоаналитиков, хотя, как знать, возможно, кто-то из
восторженных последователей Зигмунда Фрейда зачитывал именно в одном из этих
залов своим коллегам по цеху свежеизданный труд великого учёного «Толкование
сновидений».
Я отправляю своего
водителя на парковку, и отмечаюсь при входе в специальном закрытом списке для
избранных: доктор Щербатский, кандидат медицинских наук. Я легко поднимаюсь по
парадной лестнице, убранной дорогими коврами, чтобы присоединиться сегодня к
нашему ежегодному собранию самых известных психоаналитиков страны. В большом
зале уже собралась куча людей, каждый раз участвующих в этой ярмарке тщеславия,
и я не знаю ни одного из присутствующих, кто бы тайно или даже явно не
завидовал мне. Моему таланту, известности, успеху и деньгам. Потому что как и
учил нас старичок Фрейд, всё в этом мире упирается в бабки. Потому что на них
можно купить всё. Включая секс. Много секса.
И чтобы не говорили
все эти новомодные коучи и бизнес-тренеры про безграничное самопознание,
самосовершенствование и самореализацию, всё в любом случае сводится к банальной
ебле. Уж я-то это знаю наверняка. Всё элементарно, господа: больше бабок, чтобы
трахаться, и продавать больше секса, чтобы заработать больше бабок.
Но, безусловно, я ни
с кем никогда не поделюсь своими рассуждениями вслух, и как популярный
телеведущий, эксперт и лидер мнений, я, конечно же, буду лить в уши своим
восторженным поклонникам, подписчикам и зрителям сладкую патоку про
самосовершенствование, самопознание и самореализацию.
В углу сегодня
играют живые музыканты, и невесомая композиция Вивальди «Зима» лёгкой вьюгой
кружит в праздничном зале. Ее сменяет Моцарт со своим марципановым серпантином
«Маленькой серенады», и я отмечаю про себя классический вкус устроителей
мероприятия. Но в любом случае, я, как обычно, чувствую подъём и возбуждение,
которое лёгким покалыванием отдаётся у меня в паху. В большом зале накрыты
фуршетные столы, где перед торжественным обедом чирикают друг с другом стайки раздутых
пафосных идиотов и идиоток, практически про каждого из которых я знаю то, что
он так тщательно прячет в своём тёмном колодце.
– Юрий Антонович, а
вот и ты! – с чересчур наигранным радушием встречает меня Николай Гольденблат –
президент нашей ассоциации. – Очень рад, что ты всё-таки почтил нас своим
присутствием, – по-дружески хлопает он меня по плечу, и протягивает бокал
шампанского с проносящегося мимо подноса.
– Помилуй, Коля, как
мог я пропустить самое главное событие года? – искренне жму я его мягкую и
безвольную, как кусок сырого теста, руку, провожая взглядом тонкий нервный круп
уносящейся прочь официантки. Я уже мысленно представляю, как вонзаю свой
разгорячённый красный член раскалённым острым шилом между её двух тугих, восхитительно
узких мальчишеских бёдрышек, буквально ввинчивая себя внутрь её тесной девичьей
мякоти… Отличная кобылка, надо будет с ней познакомиться поближе, – делаю я для
себя заметку в голове, пока сам раскланиваюсь с кучкой ещё набежавших гостей.
– Юра, дружок, –
расцеловывается со мной в обе щеки Тамара Первая – звезда мегаблогеров и их верная опора и подруга. Пронырливая фригидная
сука сумела популяризовать психоанализ, наняв команду пиарщиков, которые делают
ей регулярные посты с кейсами её известных клиентов, а она позирует на фото то
в современной модной кофейне, то в своём якобы офисе на Патриарших, то на
деловой встрече. А сама покупает себе крепких молодых мальчиков, способных без
устали возделывать её сухое безжизненное лоно, не способное родить ни одного,
даже самого лёгкого и невесомого, оргазма. Но, несмотря на все её научные
степени и регалии, этой дуре невдомёк, что она не там копает. Точнее, её
мальчики не там копают. Я бы смог помочь этой пустышке разбудить её дряблую
вялую чувственность, но меня от неё тошнит, как, впрочем, и от большинства
своих коллег.
Вот и сейчас вокруг
нас вьётся стайка приглашённых фотографов, готовых запечатлеть каждую секунду
нашего общения, чтобы потом заполнить жадные и ненасытные утробы социальных
сетей. Первая поворачивает свою
лошадиную морду выгодным ракурсом, непринуждённо приобняв меня за талию, и я с
теплотой и по-дружески улыбаюсь в камеру. Потому что я душка и мессия,
призванный прийти в дом к каждому и спасти его от унылого прозябания в этом загаженном
мирке: покупайте мои книги и тренинги, господа, и тогда, возможно, вы
почувствуете на какое-то время облегчение и радость. Но ненадолго, я это
гарантирую: скоро вам понадобятся всё новые и новые дозы моей волшебной пилюли.
– А вот и ты,
дорогой, – спешит ко мне Карен Арапетян, отодвинув пахнущую прогорклым потом
стареющей женщины и скисающими сливками Тамару, и чокаясь со мной своим
французским коньяком в пузатом бокале. – Думал, что ты в этот раз не придёшь, –
высказывает он вслух свои тайные надежды, и я, лучезарно улыбаюсь ему в ответ:
– Ну как я мог не
увидеть тебя, дружище! Ты же бываешь в Москве так редко. Где у тебя сейчас
практика? На Лазурном? В Ницце? – глажу я его по шёрстке, потому что отлично
знаю, где он сейчас открыл свой новый кабинет.
– В Дубае, Юра, в
Дубае! – смеётся Карен, отпивая свой коньяк, и тёплые нотки дуба обволакивают
нас своим невидимым шлейфом.
И я понимаю, отчего
он выбрал Дубай: кучи скучающих жён именитых бизнесменов и чиновников, желают
открыть своё сердце, душу и чакры моему приятелю, и он этим активно пользуется.
Мало того, что он беззастенчиво стрижёт бабло с их мужей, занимающихся бизнесом
и трахающих своих любовниц на родине, так ещё и сам не брезгует полакомиться их
холеными зрелыми телами, расползающимися от жары и неги Ближнего Востока. И
пока местные арабы и многочисленные приезжие индийцы, египтяне и европейцы
облизываются и исходят слюной на холёных русских цыпочек, мой Каренчик с каждой
из них заводит совершенно недопустимые между психоаналитиком и пациентом
отношения, побуждая их, точнее, их киски, раскрыться, для его настойчивого и
неутомимого докторского члена. К слову, довольно небольшого, по рассказам
очевидцев. Что он и компенсирует огромным количеством покрытых им самок.
Откуда я всё это
знаю? Это мой секрет. Но если, честно, я консультирую половину тусовки, и
многие слухи и сплетни сами стекаются липким сиропом в мой горшочек. Да и к
тому же, чего только не услышит психотерапевт на сеансе! Но это всё остаётся
только со мной. Все ваши грязные признания, похотливые мысли и мечты о
недопустимом в приличном обществе, – всё это заколочено в узкий ящик и
похоронено в глубине моей головы. Потому что я – могила. Для всех ваших фантазий
и страшных поступков. За это вы и платите мне огромные, неприлично большие
деньги.
