Для Светы этот день не задался с самого начала. Она проспала, на работе почему-то ничего не получалось и все терялось в самый неподходящий момент, и именно тогда, когда несчастная бумажка позарез нужна была начальству, хотя до этого вот только что мозолила глаза. К этому прибавилось плохое настроение ее соседки по отделу. Весь день она не разговаривала со Светой, гоняя новый хит Стаса Гота чьей ярой фанаткой являлась. Его ангельский облик, раскрашенный под гота с пирсингами в ушах носу, частенько пугал не выспавшуюся Свету, когда она, заявляясь рано утром на работу, включала свет в отделе. И вот Наташа слушала его новый хит, не утруждаясь тем, чтобы надеть наушники и под конец Свету уже с души воротило, от песни этого Гота, от его кожаной куртки в стальных шипах и заклепках, и от его инфернального лица, смотрящего на нее с постера над Наташиным компьютером. Иногда ей казалось, что он неотступно следил за ней подведенными глазами и, чтобы избавиться от плохого настроения подруги, начавшихся глюков и дебильной песни, которую умудрились еще и на английский перевести и которая засела в ее голове, как прочно вбитый гвоздь, Света ушла с работы пораньше, чтобы сохранить остатки душевного спокойствия. Наивная. День и не думал заканчиваться благополучно, только потому, что она сбежала от него.
Звонок Наташи нагнал ее на автобусной остановке. С притворным огорчением та поведала, что начальство интересовалось Светой, а она, Наташа, не смогла ее прикрыть. Аргумент Наташи бил наповал:
- Ты ведь даже не потрудилась предупредить меня.
- Господи, я же тебе полдня жаловалась, что от твоего панка у меня голова раскалывается, а после обеда сказала, что иду домой.
- Правда? - Удивилась Наташа. - Почему-то, я не слышала от тебя ни словечка по этому поводу. И он не панк.
- Да что ты могла слышать из-за его ора! - Вскипела Света.
- Не ори на меня! - В свою очередь взъярилась Наташа. - Короче, тебе завтра идти к начальству, получать дисциплинарное взыскание. Я тебя предупредила, - мстительно добавила она и отключилась.
- Премного тебе благодарна, - буркнула Света, пряча телефон в карман необъятного пуховика.
Начался то ли дождь, то ли мокрый снег, то ли все вместе. А как же! Света иного и не ожидала. Благо пуховик, делавший ее похожей на тумбочку, приземистой и бесформенной, отлично спасал от непогоды. Света заскочила под навес автобусной остановки и откинула с головы мокрый капюшон. Стемнело как-то быстро. Мимо проносились машины с горящими фарами, разбрызгивая жижу из грязи и снега. Света заметила, что некоторые автомобили с врубленной на полную мощь музыкой, так что сотрясался корпус самой машины, норовили промчаться как можно ближе к остановке, чтобы обдать стоящих на ней холодной грязью. Света невольно включилась в эту игру, уворачиваясь от шлепков грязи, летевших на нее из-под их колес. Вместе с ней на остановке стоял пожилой мужчина в бейсболке и очках. Его куртка, похлипче Светиного пуховика, не спасала от непогоды и промокла насквозь. Судя по всему, автобус ушел перед самым их носом, забрав дождавшихся его счастливчиков, и теперь Свете и собрату по невезению придется ждать его как минимум полчаса. С лесопарка, что темнел через дорогу напротив остановки, надвигалась таинственная ночная мгла, а единственный фонарь над навесом периодически мигал. Свистел на пустыре за остановкой ветер, а за ним в ярких огнях, высились многоэтажки. Потому Света испытала даже облегчение, когда под навес ввалились трое парней. Все же в большой компании ждать веселее, но через минуты три Свете стало совсем не весело. Подвыпившие парни не нашли ничего лучшего как согреваться в этот ненастный вечер пивом из мятой трехлитровой пластиковой бутылки, которую передавали друг дружке. Вели они себя развязно, говорили нарочито громко и принужденно гоготали, потому что нормальным смехом это назвать было нельзя. Хорошо хоть не задирали никого. Мужчина и Света жались от матерящейся компании в разных концах остановки.
Квадратная приземистая тетка парней не интересовала, а вот безобидным мужиком, который делал вид, что ему и дела нет до них, они заинтересовались. Им-то до него было дело. Парням просто не терпелось разогреться если не пивом, то хоть агрессией. Вот они и прицепились к нему. Сперва шли безобидные вопросы типа: "Как долго нет автобуса?" да "Сколько уже ждешь-то?"; потом: "Десятки не будет?", "Сгоняй за пивом!"; "Чё, ты боишься автобус пропустить? Так мы его для тебя придержим," - и гогот. И как предвестник всех начинающихся пьяных разборок: "Ты чё, нас не уважаешь?" Призывы мужчины к благоразумию: "Прекратить это безобразие," и "отстать, в конце концов, от него" только подливали масло в огонь. За него взялись основательно. Света испуганно жалась к стеклянной стенке остановки, стараясь остаться незамеченной и моля как о чуде, о появлении автобуса. Трое парней зверели прямо на глазах, превращаясь в отморозков. Упирающегося, слабо сопротивляющегося мужчину, начали с гоготом и улюлюканьем толкать друг дружке, подначивая на то, чтобы он дал им сдачи. Но бедняге, похоже, стало плохо, к тому же с него сбили бейсболку, в снег упали очки, которые резвящиеся молодчики тут же растоптали. Мужчина заметно обмяк и когда его толкнули к одному из развлекающихся уродов, тот попросту отступил в сторону и бедняга, не издав ни звука, кулем повалился в грязь, что вызвало новый взрыв гогота. Те трое прямо захлебывались от восторга.
- Прекратите сейчас же! Что вы делаете?! Не видите, ему плохо! - Потеряв терпение, крикнула возмущенная Света.
- О! - Обернулся один из подонков: - Оно заговорило... - и скомандовал лежащему ничком мужчине: - Поднимайся, козел! Кому сказал! Пусть поднимется! - заорал он.
И двое его подельников тот час накинулись на лежащего, пинками заставляя его подняться.
- Зверье... - трясясь от ярости, прошептала Света, выдергивая из кармана пуховика сотовый и дрожащей рукой набирая номер милиции.
- Эй! - заорали на нее: - Ты, чё делаешь?!
- Звоню в "скорую", - огрызнулась она, ненавидя их всей душой, и метнувшись на проезжую часть через сугроб грязи, чтобы остановить хоть кого-то, чтобы хоть кто-то помог. Двое обезьян с увлеченной методичностью избивали ногами бездвижного мужчину, предоставив третьему разбираться с бабой. Света отступила к потоку проносящихся мимо машин. Лучше уж попасть под колеса, чем в руки этих животных. Но автомобили, прежде так лихо проезжавшие у самого паребрика остановки, чтобы окатить ее с ног до головы из огромной лужи стаявшего снега, теперь аккуратно объезжали ее, иногда истерически сигналя, и никто не останавливался.
