Глава 1.
1 мая.
Никогда не летала на чартере. На «Ви. Ай. Пи.» чартере. Большие деньги открывают любые двери: будь-то покосившаяся калитка или министерские врата. Нам же открыли ворота аэропорта. Никаких досмотров, никаких очередей.
Кусочек чопорно-медлительной Англии в светло-бежевых тонах быстро набирал высоту. Вася не замолкала ни на миг:
- А надену я обычные джинсы, майку и рубашку в клетку. Только сапоги от Пьера Кардена. И очки. Они, правда, мамины. А папа не любит, когда я ее вещи беру. Но эти очки уже давно у меня. И думаю, папа не узнает, что я взяла ее вещи. И ты не скажешь. Не скажешь ведь?
Я прикрыла глаза и отрицательно покачала головой. По моему мнению, отцу не следовало бы ограничивать дочь. Что такое вещи? Воспоминания? Впечатления? Переживания? Радости? Многоголосые свидетели прошлого. Ну, и пускай они напоминают о прошлом! О замечательных, светлых, наполненных беспечностью днях. Что в этом плохого?
Больно? А от чего не больно? Или он надеется, что сможет запереть в платяной шкаф вместе с кучей шмоток и собственные воспоминания?
- Вася, ты можешь надевать все, что хочешь, - девушка ответила мне улыбкой. – Я поговорю с твоим отцом.
Василиса отвлеклась от болтовни и протянула руку к подносу, который вдруг материализовался в комплекте с ухоженной стюардессой.
- Вася! Это шампанское!
- Ну, и что? – бокал она протянула мне, но на этом не остановилась. – В конце концов мне уже шестнадцать…
- …будет, - перебила я.
- Будет, - девушка кивнула, - и очень скоро.
Я несколько мгновений глядела на спутницу осуждающе, а потом махнула рукой:
- А к черту! Пускай даже нас с тобой заложат. Все равно ты скоро станешь самостоятельной.
- И с паспортом! – Вася отсалютовала мне в ответ и залпом осушила бокал.
Мне оставалось лишь подивиться такой прыти.
- Еще! – скомандовала девушка.
Пришлось срочно тормозить:
- Нет, Вася, попридержи коней. Прошу тебя. Сегодня хватит.
Девушка скривилась, но подчинилась – выбрала высокий стакан ярко-оранжевого фреша.
- А вообще тебе понравится, - покой был нарушен буквально через пол-оборота минутной стрелки, - много солнца, огромные окна, высоченные потолки, террасы на крышах, ухоженный сад. Круто. У нас даже свой дворецкий есть.
Девушка хитро подмигнула. Я насторожилась.
- Представляешь, он встречает гостей. Особых гостей, - многозначительный взгляд из-под бровей, - подает ручку, открывает двери. Каждый день справляется о здоровье и исполняет желания.
- Он – джинн, что ли? – последнее заявление Василисы меня рассмешило. Да еще и шампанское. На одном бокале я не остановилась.
- Нет, конечно! – возмутилась девушка, а потом задумалась над чем-то, и сама себе улыбнулась.
Что творилось в этой хорошенькой головке – одному Богу известно, но меня неизменно пугали любые планы молодой особы, которая совсем недавно лишилась любимого человека, лишилась поддержки и защиты. Депрессия сменялась агрессивностью, упаднические настроения – разгульной жизнью.
Чтобы ни говорил нанятый психолог, как бы ни хвалил психологическое состояние пациентки, я видела Василису совсем другой и боялась всех тех эмоций, которые на долю секунды отражались на милом лице, сменяясь дежурной полуулыбкой или отрешенностью.
- Ты понимаешь, Катя, они говорят, что мне нужен покой. Но я ведь лучше знаю, чего мне хочется!
- И чего же тебе хочется?
- Хочется обмануть весь мир. Доказать, что она достойна не слез, а радости. Она бы ни за что не запретила бы мне веселиться.
- Тогда знаешь, что? – я наклонилась и поманила пальцем, чтобы сообщить нечто крайне секретное.
- Что? – Вася подалась вперед.
- Мы наплюем на чужие мнения и отпразднуем твой день рождения по полной программе.
Самолет плавно окунулся в серую пелену, что скрыла от глаз солнечный свет, и лампочка, подмигнув, сообщила, что пора проявить бдительность и пристегнуть ремни.
«Пасмурно, временами осадки», - сообщал погодный сервис на экране гаджета, но мне было абсолютно все равно. Воздух приморья бодрил лучше энергетических напитков, предвкушение праздника пьянило. Ветер влюблено ласкал кожу, гладил по волосам. По-летнему теплый, по-детски озорной.
Над головой глубоко вздохнула Вася:
- Фу, дизель – вонючка, - и подтолкнула меня в спину.
Пришлось подчиниться и продолжить спуск по ступеням. Волшебство майского дня вылетело в трубу с выхлопными газами погрузчика.
- До места можно вообще-то и на вертолете добраться, - продолжила повествование девушка, - но мы с тобой лучше проедемся на машине. Чур, я за рулем!
Мне оставалось лишь развести руками.
Через двадцать минут езды Вася разнервничалась, постоянно отвлекаясь на пиликанье мобильного и дергая руль машины.
- Блин! Чертов мобильник! Такой неудобный! – Ругалась водитель. – Выкину тебя к чертовой бабушке!
Меня рассмешило общение с цифровым прибором.
- Чего ты смеешься?
- Знаешь, некоторые с телевизором разговаривают, а ты с телефоном. В принципе, для разговоров он и предназначен. Но ответить на твои оскорбления он не сможет точно.
Вася не засмеялась, а стала мрачнее тучи.
- Он новый и совершенно неудобный, - стала оправдываться девушка, - старый был намного лучше.
- А зачем тогда поменяла? – я рассматривала город за окном, и в данный момент меня больше беспокоило душевное состояние подруги и то, как оно отразится на езде. Неудобство обращения с новым мобильником меня не волновали.
- Так старый украли! Причем так украли, - Вася выделила местоименное наречие, - что даже папины спецы не смогли его отыскать.
Я уважительно закачала головой: если даже профи не смогли обнаружить, значит, этот старый мобильник очень кому-то понадобился. Или мешал… Я с подозрением глянула на Васю, но, похоже, девушка на самом деле была расстроена пропажей вещи. То, что телефон был напичкан жучками-шпионами собственного производства лаборатории Константина Мазура, не поддавалось сомнениям. После смерти жены отец Василисы стал параноиком и использовал все средства, чтобы избежать повторения ситуации.
- А еще мои эккаунты взломали. Причем, я бы и не заметила, если бы мне не подсказал один знакомый, - девушка подмигнула.
Ну, конечно же, глупо было бы сомневаться в том, что дочь не похожа на отца – всегда и везде успевала завести необходимые знакомства и использовать сиюминутные связи, оборачивая дела себе на пользу.
- Ты думаешь, тебе кто-то хочет навредить?
- Это папа думает, что мне кто-то хочет навредить. Поэтому и приставил ко мне соглядатаев.
- Правда? – я была удивлена, потому как никаких «хвостов» не наблюдала.
- А ты и не заметила, - Василиса усмехнулась.
Я развела руками, признавая собственную некомпетентность в вопросах наблюдения и шпионажа.
Одесса была знакома мне с детства: неповторимый юмор и легкий налет снисхождения в разговорах с местным населением, небывалая невоспитанность на дорогах, контрасты пышного убранства фасадов и убогости внутренних дворов, строгость рабочих будней и бесшабашность праздников. Город не дышал историей, не манил неизведанностью, однако неизменно радовал разнообразием полуподвальных помещений, занятых ресторанчиками, пабами, пивнушками и прочими видами увеселительных заведений.