Августовский вечер таял как сливочное мороженое, размазывая копченые блики солнца по линии горизонта. Сумрачная тьма со стороны моря подбиралась все ближе и ближе, обволакивая песчаный берег плотным покрывалом. Лика сунула ноги в песок, как бы гася свою безумную решимость. Она пришла на берег не случайно. Некрасивое слово «суицид» барабанило в мозгу, обещая одним махом прекратить все страдания. Потемневшая вода тихим шелестом прибоя зазывала жертву в свои пленительные сети. Женщина пыталась вспомнить, когда в последний раз наблюдала природную красоту уходящего на покой огненного шара, и не смогла.
– Вставай, тряпка! – скомандовала она самой себе, – хватит ныть! В этом только твоя вина!
Лика поднялась, отряхнула песок и словно под гипнозом шагнула в ласковую теплую воду. Шаг. Еще шаг. Еще один. Взгляд застыл над водой, где еще угадывались очертания облаков и темно-оранжевые блики закатного солнца. Выдох, вдох. Вдох, выдох. Вода щекотала губы… Остался последний рывок. Как в детстве, когда учишься нырять. Она крепко зажмурила глаза и бросилась в свое последнее пристанище, вечную постель, в объятия моря.
Беспамятство. Покой. Самое лучшее чувство. Лика распростилась с жизнью осознанно, не оставив следа и никаких ответов. Она знала, что умерла, захлебнулась соленой водой, внезапно ставшей невыносимо жгучей и жесткой. Она помнила, как яростно глотала воду и погружалась на дно. А теперь за ней придут ангелы и заберут на небо. Там белые пуховые перинки из облаков, синяя гладь бесконечности, добрые улыбчивые создания и всеобщая любовь. Там хорошо, лучше, чем на грешной земле.
Но ангелы не появились. Вместо этого в груди разрастался жгучий шар, разрывающий ткани, болели губы и сотрясалось тело. Она попыталась разлепить веки, но зашлась неудержимым кашлем, изрыгая морскую воду.
– Давай, дыши!
– Переверни ее на бок, Денис! Она приходит в себя!
Где-то под небом эхом раздавались голоса. Мужской и женский. Лику трясло, но она твердо решила не открывать глаза.
– Все, жить будет!
– Надо вызвать «скорую».
Голоса решали ее судьбу, и это были не ангелы. Она разлепила глаза и уставилась в небритый подбородок мужчины. Это никак не вязалось с ее представлениями о рае.
«Кто ты?» – хотела спросить Лика, но смогла лишь открыть рот и закашляться.
– Потом поблагодаришь, – улыбнулся щетинистыми щеками незнакомый мужик.
Лика хотела оттолкнуть руки, сжимающие ее в объятиях, но смогла лишь еле заметно пошевелить пальцами.
– Она открыла глаза! – закричал звонкий женский голос, вынырнув из темноты ночи. – «Скорая» уже в пути. Ты жива, девочка, Дэн тебя спас.
Макс Петров работал фельдшером на «скорой» второй год. После учебы в медицинском мечтал стать пластическим хирургом. Это прибыльно, модно и всегда будет востребовано. Мысли о безбедном будущем помогали пережить ночные дежурства и тряску в старой колымаге по неровным дорогам Одесской области. Каждый раз, когда Макс заступал на смену, по номеру «103» беспрерывно звонили, не давая парню отоспаться. Вот и сейчас, только он пристроился на неудобной кушетке, подложив под голову скомканный белый халат, и предался воспоминаниям о недавнем свидании с Маринкой, забренчал телефон. Аппарат был старый, как и само здание больницы, поэтому трещал противно и звонко. Макс выругался, снял трубку и промычал стандартную фразу.
– Здесь девушка на пляже, утопленница!
– Звоните в полицию, – Макс смачно зевнул.
– Да она живая! Мы ее оживили, Денис оживил. Приезжайте! Слева от пляжа Аркадия.
Макс понял, что поспать этой ночью не удастся. Завтра опять в институт, а вечером его будет ждать Маринка. При воспоминании об ее упругом и податливом теле настроение улучшилось.
Дорогу нашли на удивление быстро. Молодые люди, обнаружившие в море тело, разожгли на берегу небольшой костер. Машина раскачивалась по грунтовой дороге, дребезжа стеклами, в свете фар прыгала женская фигура. Макс выпрыгнул с чемоданом в руке на холодный песок.
– Сюда! Сюда!
Девушка нервно подпрыгивала на месте и тыкала пальцем в сторону костра.
– Вот здесь, мы ее покрывалом прикрыли, она без сознания. Это Денис ее вытащил! Он настоящий герой!
Макс коротко кивнул, мельком взглянул на героя и понял, почему эти двое находились в позднее время на пустынном пляже с покрывалом. Мужчина подошел ближе:
– Давай погрузим ее в твою машину, доктор.
Сознание Лики снова сыграло с ней злую шутку. Вместо ангела перед помутневшим взором появилось молодое лицо практиканта, тыкающего ей в рот резиновые трубки. Этот был брит, молод и местами прыщав. Предыдущие видения исчезли.
– Миш, подъедь ко мне в больницу… Да, утопленницу выловили… Не, живая… Отвечать на вопросы? Думаю, сможет… Давай.
Голос тоже исчез.
«Я в больнице. Но зачем? Кто посмел?..»
Женщина беззвучно зарыдала.
«Потом меня благодарить будет», – подумал Макс, оглядывая красивое тело незнакомки в мокрой одежде.
Он достал журнал и сделал запись:
«Пол – женский. Возраст – 35–40, была одета в летнее платье, при себе ни денег, ни документов».
Макс замер, перевел взгляд на золотые кольца на пальцах потерпевшей. До приезда полиции оставалось немного времени. И парень решился на отчаянный шаг. Вцепившись в руку женщины, начал стягивать одно за одним все кольца. Это дело оказалось не из легких, так как пальцы опухли и стянуть кольца без усилий было невозможно. Макс пыхтел, старался не повредить кожные покровы, вспоминал свою Маринку, которой подарит кольца, и представлял, как она его отблагодарит. От предвкушения приятно покалывало в паху. Закончив дело, Макс поднялся и уперся взглядом в широко распахнутые голубые глаза «утопленницы».
От неожиданности замер, резко засуетился, выронил кольца и уставился в глаза незнакомки. Начинающаяся эрекция спала. Макс лихорадочно думал, что делать дальше, как вдруг женщина схватила его за руку.
– В…врни обгу-ча-ку, – промычало сквозь трубки «утопленное» создание.
Макс вырвал руку, глянул на белый плиточный пол. Под его ногами валялись золотые кольца, среди них обручальное. Наверное, речь шла о нем. Макс присел, поднял кольцо и спешно попытался вернуть его на безымянный палец.
– Кто это над трупом издевается? – пробасил у входной двери мужчина исполинского роста в полицейской форме, смахивающий на переодетую гориллу.
– Миха! Испугал, черт. Заходи.
Максим успел взять себя в руки и улыбнулся.
– Ты что, этой сумасшедшей предложение решил сделать? – расхохотался Михаил.
Макс покосился в сторону кушетки. Избегая пронизывающего взгляда синих глаз, наблюдавших за ним поверх трубок, фельдшер криво усмехнулся, представив картину, увиденную Михаилом.
