Надежда Панфамирова - Иванушкина сказка. Сказочная повесть

Больше всего на свете Ваня не любил пасмурных дождливых дней. А когда выдавалась такая ночь с ветром, грозой и молниями, он забирался под одеяло и начинал напевать глупую песенку-закличку, которую слышал когда-то давно от бабушки Лизы:

Вообще-то Ваня понимал, что эта песенка не совсем подходила к урагану за окном. Люди, которые ее сочинили, были рады дождю после долгой засухи. Да и сам дождь, скорее всего, был летним, теплым и звонким.

Ваня выглянул из-под одеяла. В комнате царил сумрак. На столике у кровати стоял стакан с молоком и кусок подсохшего пирога на тарелке. Бабушка Лиза переживала, что внучок Ванюша уснёт голодным. За окном деревенского дома скрипели и качались старые деревья, царапая стекла окошка своими кривыми лапами-ветвями. По стенам, освещенным молниями, бегали странные тени. Ваня опять нырнул под одеяло и забормотал:

В последний раз он был у бабушки прошлым летом. Ваня обижался, что бабушка считает его малышом. Ему уже двенадцать лет, а она всё суетится около него, гладит по голове и старается накормить впрок. Ваня попытался отбросить все мысли и уснуть, но в голову лезли разные глупости:

«Что такое гуща, и почему гущу сеют в кадушку? Почему на кадушке лягушка? Почему бабушка так переживает за него? Не успел он приехать в гости, а уже столько запретов: воду из старого колодца не пить, в лес не ходить…»

Вдруг Ваня услышал шуршание за окном. Мальчик замер. Вдруг в окно постучали. «Может, показалось?» – подумал Ваня. Но стук, еле слышный сквозь шум дождя, повторился.

Ваня, дрожа всем телом от страха, потихоньку выглянул из укрытия. Не совсем выглянул, а настолько, чтобы можно было увидеть окно. На окне сидела небольшая птичка и клювом стучала по стеклу. Мальчику стало жаль промокшую пичугу: «Видно, озябла от холодного дождя и ветра, вот и просится к людям в жилище, чтобы согреться!»

Ваня слез с кровати и тихонько подошел к окну. Птица не испугалась. Она так просительно вытянула шейку, что Ваня недолго думая открыл окно и впустил в дом ночную гостью. Птичка перелетела на стол и отряхнулась. Ваня присел на край кровати. Не успел он сказать ни слова, как птица сама заговорила:

– Ваня, послушай меня внимательно. Послала меня к тебе Василиса, велела передать, что очень нужна ей твоя помощь. Если не поможешь, пропадет она в сыром болоте на веки вечные!

– Какая такая Василиса? Как ты можешь разговаривать? Не сплю ли я в самом деле? – мысли мальчика путались, а комната то и дело расплывалась в тумане.

Гроза ушла куда-то в сторону леса. Все реже и тише были раскаты грома.

– Василиса? Обыкновенная Василиса…. Вернее, это для нас она обыкновенная, а для вас – Премудрая да Прекрасная! Так говори: поможешь ты ей или нет? Что передать-то? – заговорщицки шептала птичка.

– Помогу. А что мне делать нужно? – неуверенно прошептал Ваня.

– Нужно тебе отправиться со мною завтра на закате в Темный лес, да вещицы нужные надо захватить.

– Что же это за вещицы? – удивился Ваня.

– Возьми хлеба горбушку, огурчик зеленый да поймай лягушку… – птичка встрепенулась. Теперь Ваня мог ее рассмотреть: серые перышки с зелеными крапинками на крылышках да розовое пятнышко на шее. Никогда Ваня не видел таких странных птичек ни в лесу, ни в учебниках.

«Ну, надо же! – подумал Ваня, – Прямо как в песенке-закличке…. И огурчик, и хлеб, и лягушка…. Только кадушки с гущей не попросила захватить».

Не успел он так подумать, как птичка словно прочитала его мысли:

– Не надо кадушку, да и лягушку не надо: есть уже… лягушка! Приготовь хлеб с огурчиком и приходи завтра на закате к старому колодцу на задворках. Я там тебя буду ждать. Да не вздумай бабушке проговориться, что меня видел.

Птаха подлетела к окну. Ваня открыл створку.

– Да, чуть не забыла: опасайся Баюна, как бы он за тобой в дорогу не увязался, не то быть беде…

Не успел Ваня расспросить птицу про бабушкиного черного кота Баюна, как птица упорхнула в неизвестном направлении.

Ваня лег в кровать, но не смог долго рассуждать сам с собой об увиденном. Сон наконец-то сморил его и заволок в свои вязкие сети.

Солнце светило ярко, словно не было страшного ночного ливня. Листья и трава, освеженные дождем, нежились под золотыми лучами и вытягивались навстречу свету и теплу.

Ваня вышел на крылечко и потянулся. Бабушка кормила беспокойных куриц, разговаривая с ними, словно они могли ее понять. Какое-то смутное и беспокойное сновидение пыталось пробиться сквозь сознание, но мальчик никак не мог вспомнить, что его беспокоило. Вдруг взгляд его упал на огромного кота Баюна, который безмятежно спал в тенечке около маленькой деревянной кадушки с первыми нежно-зелеными огурчиками. Видно, бабушка уже успела собрать урожай с утра…

«Кот Баюн, … кадушка…, огурцы! – в голове мальчика ясно вырисовывались отрывки беспокойной ночи, – Странный сон про ночную птицу! Как же я забыл? А может, это действительно просто сон?!»

Ваня забежал в комнату и оглядел окно, стол, кровать. Вроде бы все в порядке и ничто не выдаёт присутствия в комнате ночной гостьи. И тут Ваня увидел на полу серое неприметное пёрышко. Подняв его, он еле ощутил влагу на кончике пера. А вот и зелёное пятнышко! Значит, это был не сон!

Ваня вспомнил всё, но тут заскрипела дверь в комнату, и мальчик увидел кота Баюна. Кот громко мяукнул и уставился на Ваню.

«Чего это он орёт? А, наверно, есть захотел!»

Ваня позвал кота за собой в кухню и дал ему молока. Баюн, нервно дёргая хвостом, стал лакать.

«Что особенного в этом коте? – подумал Ваня и стал украдкой наблюдать за котом, – Кот как кот! Здоровый, правда, чересчур! Но этим сейчас никого не удивишь…. Чёрный? Так морда и лапы белые…. А сколько ему лет? – сколько Ваня мог помнить себя, этот кот все время жил у бабушки!»

Ванины раздумья прервала бабушка Лиза:

– Ванюша, встал уже! Попей и сам молочка, проголодался, небось?

Не успел Ваня возразить, как перед ним уже стояла огромная кружка молока, а бабушка продолжала:

– Скоро тесто подойдет, буду хлеб стряпать. Вот радость-то в доме, где хлеб свежий на столе! – бабушкино лицо расплывалось в улыбке каждый раз, когда она чему-то радовалась.

– Бабушка, а почему ты так радуешься хлебу? – спросил тихонько Ваня.

Бабушка вместо ответа выпалила скороговоркой: