– За что это мне? Сколько можно терпеть? Что я им сделал?! – спрашивал себя Дени, молодой флотский офицер, вернувшись домой. Бросив верхнюю одежду в передней, он вновь и вновь вспоминал злые смешки и ехидные толки, которые услышал сегодня, и в который раз, за то, что он не походил… на себя!
Неужели он виновен в том, что в свои 25 лет он напоминал восемнадцатилетнюю девушку? Любая позавидовала бы его изысканной красоте. Не таков в глазах людей отважный труженик моря, не таким хотят его видеть. Он не исцарапал лицо потому только, что оно черта в черту походило на портрет его обожаемой матери. Но его угнетало не это одно. Когда она безвременно скончалась, он, рожденный вне брака, усыновлен был ее отцом, одним из известной семьи потомственных моряков, который подарил ему родовое свое имя. Тот воспитал Дени как сына, но каждый встречный и поперечный знал всю подноготную. Он с детства исполнен духом этого рода, море было его родной стихией, но никому до этого нет дела. В глазах других он незаконный его член, изгой, то есть недочеловек… Всем видна лишь наружность, все знают только то, что на слуху, – а он не может дать отпор и доказать обратное. Кто бы ему поверил? Чтобы не подвергаться нападкам, он умалчивал о принадлежности к своему клану – и каково было ему терпеть это? Всю жизнь преследовали его косые взгляды и шепот из-за углов, мерещились в ночных кошмарах и сводили с ума, но привыкнуть к ним он не мог до сих пор.
Дени бросился на пол и вцепился зубами в рукав, чтобы не застонать.
Наутро к нему зашли несколько его товарищей по службе. Они сразу догадались обо всем и с сочувствием переглянулись. Несколько лет трудясь с ним рядом, они давно оценили Дени по заслугам и искренне желали ему добра, но только разводили руками, дивясь, что он придает значение подобным мелочам:
– Доброе утро! Почему ты повесил нос?
– Брось огорчаться из-за тех, кто недостоин развязать тебе шнурки! Это просто глупцы!
– Мы-то знаем тебя! Ты лучше их всех!
– Мне уже невмоготу, – с трудом проговорил молодой офицер.
– Послушай, Дени! Командир корабля, на котором мы продолжим служить, позвал нас к себе поговорить о делах и заодно приятно провести время. Ты тоже должен идти с нами!
Молодые люди были радушно встречены хозяином, который похвалил их знания и выучку и усадил с собой за стол. Началась оживленная беседа, в которой серьезные и деловые вопросы сменялись шутками и весельем. Дени воспрянул духом и почти позабыл про свои невзгоды; капитан знал историю паренька, интересовался им больше, чем кем-либо, и с удовольствием убеждался, что он достоин семьи, признавшей его своим.
Вдруг произошло непредвиденное. В гостиную вошла совсем юная девушка и произнесла:
– Отец, ты обещал познакомить меня с твоими гостями!
– Да, дочка, ты права. Это прекрасные молодые люди, я с радостью представлю их тебе. А если пожелаешь, – хозяин дома лукаво подмигнул, – можешь выбрать одного из них своим кавалером, и вы славно побеседуете вдвоем. Выбор за тобой!
Девушка внимательно окинула взглядом всех присутствующих и указала на Дени.
– Ты любимчик фортуны! Я много рассказывал ей о храбрых моряках, и моя девочка так хотела их увидеть и с ними поговорить, поэтому не разочаруй ее. Удачи, мальчик!
Делать было нечего. Дени досадливо встал с места и с неохотой пошел за ней. Опять его обвели вокруг пальца!
Элен не расслышала фамилий никого из гостей. Она еще не разглядела молодого офицера, но что-то было в нем странное и загадочное, пугающее и притягивающее. Остальные были, несомненно, чудесными парнями, она с удовольствием познакомилась бы с каждым, но все были просты и понятны, как открытая книга. Этот же скрывал в себе тайну, которую почему-то хотелось разрешить.
– Я счастлива познакомиться с вами! Позвольте отвести вас в мою любимую оранжерею?
– Я взаимно рад нашему знакомству.
Вблизи юноша понравился ей еще больше, он отличался от других изяществом черт. Однако безукоризненная выправка, сила, с которою он сжал ее руку, и строгий взгляд не оставляли сомнения, что это мужественный воин, прошедший многие испытания.
Они вошли в сад, где росли и цвели редкие растения, ухоженные заботливой рукой:
– Все это я вырастила сама! Не правда ли, тут хорошо?
– Здесь прекрасно! Но я отвык от аромата цветов и не могу оценить его по достоинству. Всю жизнь я ощущал только запах морской воды, и он мне дороже всех благовоний.
Он замолчал. Элен не знала, что еще сказать, но говорить ей не хотелось. Она смущалась его обращением, любезным, но чуть пренебрежительным, и в то же время чувствовала себя с ним как со сверстником. Не сдержав любопытства, она невольно спросила:
– Скажите, пожалуйста, сколько вам лет?
– Двадцать пять. Видите, я уже совсем старик. Простите за бестактность, а сколько же исполнилось вам?
– Восемнадцать лет…
– Еще раз прошу прощения. Я должен загладить свою вину, поэтому скажу вам небольшой комплимент. Итак, слушайте! Ваши волосы спадают волнами, на лице нежный румянец, под длинными ресницами видны чудесные глаза, стан тонок и гибок, как у котенка. Доставил ли я вам удовольствие?
Девушка с изумлением распахнула глаза – ведь это же, слово в слово, говорила она себе, глядя на него самого! Как он их угадал, эти слова?
