Бежать от себя и глупо, и стыдно.
Бежать от людей, быть свободным – надолго ль?
Бежать от судьбы – да в том-то и фишка,
Что это почти невозможно! Увы.
Вова Строков
Поднимите, пожалуйста, руки, те из вас, кто хоть раз в жизни мечтал сбежать. Откуда? Куда? Вот интересно, отличаются ли друг от друга люди, которые задают два противоположных по смыслу уточняющих вопроса на вопрос о побеге, и если да, то чем? Возможно, те, кто спрашивает «Куда?», имеют характер более склонный к авантюрам и непоседливую натуру, или, наоборот, им во всем нужна точность, особенно если дело касается передвижений в пространстве. А другие, которые спрашивают «Откуда?», больше домоседы, и, задавая этот вопрос, они на самом деле спрашивают «Зачем?» А может, все проще: и тех и других просто достала обыденность, но первые («Куда?») это уже осознают, а другие («Откуда?») пока еще нет.
Впрочем, мы отвлеклись. Откуда? Да отсюда! От холода и серости, от нелюбимой работы и заевшего быта, от возраста и болезней, от… Да от всего, что вам хотелось бы оставить далеко-далеко позади себя! Куда? Точка на глобусе не самое здесь главное. Туда, где нет (или кажется, что нет) того, от чего хотелось бы убежать. Туда, где хорошо – телу, душе, взгляду, желудку, мыслям, нервной системе… У каждого это «туда» свое. Для кого-то «туда» – это далекая страна с рекламного буклета, который разглядывал прошлым летом, выбирая для семьи бюджетный вариант отдыха в Геленджике. Для кого-то – другая женщина (разница, безусловно, есть, и в лучшую сторону, но только первые две-три недели). Для другого – беззаботное детство. В совсем крайнем случае – могила… Я ответил на ваши вопросы? Нет? Тем не менее, думаю, вы понимаете, о чем дальше пойдет речь. Итак, еще раз: поднимите, пожалуйста, руки, те, кто хотя бы раз когда-то мечтал или сейчас мечтает о побеге. Вижу много поднятых рук. А остальные – можете дальше не читать.
***
Совещание длилось уже почти два часа. Говорили в основном два человека из десяти собравшихся – лишь те, кого непосредственно касалась тема совещания. Остальные были массовкой: для придания значимости самому совещанию, для поддержки числом каждой из спорящих сторон, если дело дойдет до голосования, или же просто чтобы как-то разнообразить скучные офисные будни. Исход спора массовку не волновал. Пока спорщики спорили, остальные развлекали себя кто чем: кто с серьезным и сосредоточенным выражением лица рисовал в своем блокноте для записей сложные геометрические фигуры, кто незаметно, как казалось только ему, под столом играл на смартфоне в интересную игру, а кто просто думал о своем. Борис был как раз из таких.
Пока в переговорной комнате звучали в разных сочетаниях и с разной интонацией слова «эффективность», «развитие», «стратегия», «инициатива» (казалось, что спорящие соревнуются друг с другом лишь в том, чтобы составить из ограниченного по составу словаря типовых словечек любого менеджера среднего звена, пары-тройки жаргонизмов, отличающих именно эту компанию от сотен подобных, союзов и соединительных слов «бля» и «нахер» наибольшее количество бессмысленных по сути, но более-менее внятно построенных по форме предложений), в голове Бориса обдумывались лишь две мысли: «Как же вы меня уже заебали» и «Как бы отсюда поскорее исчезнуть». Первая мысль была вызвана тем, что с перерывами этот спор длился уже не одну неделю. Его истинная причина была, конечно, не в том, как наилучшим («наиболее эффективным») образом развивать любимую компанию, просто один из спорщиков хотел занять место другого, а другой по вполне понятным причинам не хотел уступать свое место первому. «Эх, жаль, что время дуэлей прошло, – с грустью думал Борис. – Как бы было здорово: словесное оскорбление, задета честь, вызов, выстрел – и одним мудаком на свете стало меньше. Так ведь нет – „корпоративная этика“, мать ее, вот и тянется вся эта мудянка… А ты сиди и страдай…» С корпоративной этикой была связана и вторая мысль Бориса. Нет, он мог, конечно, сейчас встать, извиниться, сослаться на выдуманные неотложные дела и покинуть совещание. Его мнение мало что значило для обоих оппонентов, и его уход сразу же был бы ими забыт. Но вот массовка бы это дело просто так не оставила. «Ишь, самый умный нашелся! Да мы все хотели бы отсюда свалить поскорее, но вот сидим же с умными рожами, не рыпаемся!» – подумали бы они. И пошла бы по кабинетам, курилками и кофе-румам компании молва о Борисе как об отколовшемся от коллектива индивидуалисте, со всеми вытекающими из этого последствиями в виде демонстративной формальности общения с ним. А зачем ему, Борису, лишний раздражающий фактор на работе? Остается только сидеть и думать о своем. Ну не вслушиваться же в весь бред, что несут эти двое, в самом деле!
Борис украдкой посмотрел на часы, выматерился про себя, вздохнул. Посмотрел в окно. Серый внутренний двор бизнес-центра. Серые стены. Серые окна, за которыми сидят серые офисные работники. Над всем этим – серое небо. Да, не ахти какое буйство красок… Эта картинка практически не менялась круглый год, разве что иногда небо светлело или по нему пробегали облака. Но это было в другую половину года, «зиму с травой и листьями», а пока что длилась бесконечная, беспросветная обычная серая зима. Здесь даже выпавший снег вскоре тоже становился серым. Борису нравились другие цвета – зеленый, синий, желтый, голубой… Но в палитре за окном такие краски явно отсутствовали. Казалось, что даже природа была настроена таким образом, чтобы ничем не отвлекать от работы. Бориса начало клонить в сон – но как тут уснешь? Все ж на виду. Так, надо взбодриться! Думаем о хорошем! Что у нас может быть хорошего? Попить в пятницу пива с бывшими коллегами? Рутина. Те же разговоры – «а у нас», «а у вас», только уже без осточертевшей «корпоративной этики». Встретиться с Ленкой из финансового, симпатичной девушкой с обалденными сиськами, гладкой кожей, приятным запахом и аккуратно подстриженным, но не гладко выбритым лобком? Ленка классная, и с ней Борису было хорошо, но даже наедине их разговор часто скатывался к офисным темам, и Бориса не покидало чувство, что он спит с корпоративной разведчицей, приставленной к нему специально, чтобы выведать его мнение о новом генеральном директоре и грядущих кадровых перестановках. Взять отпуск и куда-нибудь уехать, где много всего зелено-сине-желтого? Это вариант… Одно плохо: максимум через две недели придется возвращаться, и тогда на контрасте все будет выглядеть еще более серым. «А что, если?.. – Нет, ну о чем ты… – А все-таки?.. – Ну как ты вообще себе это представляешь?! – Да вот так – взять и решиться! – Ой, смелый какой! Сколько раз уже об этом думал… – Так то думал, а теперь пора действовать! – Ха, действовать! Ну-ка, и с чего же мы начнем? – Да хотя бы вот с этого!..»
