- Андрей! Я не спала уже трое суток! Качаю и качаю ребенка на руках. Не поесть, не присесть, у меня болят руки, ноги, спина, голова. Мне нужна твоя помощь!
- Ален, я работаю, мне нужно нормально спать. Я итак ночами не высыпаюсь под детский плач. Я же не пойду с красными глазами и отупевшим мозгом. Могу сделать тебе кофе.
- Я могу с отупевшим мозгом и трясущимися руками заниматься трехмесячным ребенком?!
- Ты дома и на тебя не смотрит твой начальник, который может решить, что алкаш, наркоман или бог знает кто еще, и тебя уволить. А еще лучше допустить ошибку и влететь на крупную сумму. Ты хочешь, чтоб мы лишились единственного дохода?
- Знаешь что? Иди ты к черту…
- Без меня не будет подгузников и всяких цацок, поэтому не надо бросаться словами…
Одурев от усталости и обиды, она просто ушла в ванную и открыла кран. Ванна медленно наполнялась теплой водой, по поверхности которой неспешно мигрировал из одного края в другой водный термометр в виде желтой рыбки.
- Сейчас мой зайчик будет купаться.
Поборов эмоции после ссоры с мужем, она улыбнулась маленькому щекастому карапузу, слюнявящему свой кулачок.
Эти надувные круги просто спасение…
Пока малыш как поплавок будет плавать, есть возможность дать отдых рукам, ногам, спине. Просто плюхнуться на кафельный пол в ванной и смотреть, как твое сокровище, перебирая ручками и ножками, наслаждается купанием. Его головку надежно держит величайшее изобретение после подгузников и сосок. Водные процедуры были моментами тишины и отдыха от мук колик. От тепла и плаванья, газики отходили лучше, малышу было легче и он не плакал. И нервные клетки мамочки, державшие оборону уже из последних сил, имели передышку.
- Ну и видок уже у меня…
То ли озадаченно, то ли с грустью выдохнула Алена. Темные тени залегли под покрасневшими глазами. Заплетенные еще со вчерашнего дня косы уже подрастрепались. На футболке были подтеки от молока и пахучее пятно – Денис срыгнул после еды мимо полотенца, что было пристроено на этот случай на плече.
- Надо переодеться.
Шевелиться лишний раз уже не было сил, но она встала, стащила с себя грязную одежду, закинула ее в корзину в углу у стиралки, и натянула на себя халат, что висел на крючке в ванной.
Очень хотелось плакать. Она уже выбилась из сил. Сегодня чуть не уснула стоя, когда варила себе очередную порцию гречки с Денисом на руках. Слинги он не принимал ни в какую. Не хотел лежать в кроватке или качелях, люльке, коляске, переноске… нигде. Только мамины руки. Стоит только положить, даже спящего – сразу крик. Уже неделю она спала сидя, положив на колени подушки и опустив на них руки с младенцем, она могла вздремнуть полчаса или час – как повезет. Последние дни были особенно тяжелыми. Сесть уже не получалось. Нужно было ходить или стоять. Немного помогал фитбол. Нужно было изловчаться есть, потому что кормила грудью, да и в целом, черпать откуда-то силы, чтоб переносить эти чертовы колики. Все, что рекомендовали педиатр, статьи в интернете, умные книжки по материнству или мамочки на форумах, не работало. Массажи, теплые пеленки, фенхель, препараты для микрофлоры, газоотводные трубочки, жесткая диета мамы… В теле уставшей женщины боролись две жалости – к плачущему ребенку и к самой себе. Не было бабушек, которые могли бы помочь, сестер или подруг… Последних вообще сдувает каким-то ветром в неведомые дали, едва ты перестаешь пить алкоголь, и закупаешься не в магазинах косметики и нижнего белья, а в аптеках и детских отделах, когда в сумке место помады занимает крем под подгузник, запасных капроновых колготок – памперс, а флакона духов – бутылочка сцеженного грудного молока.
В добавок к послеродовой депрессии, когда ты вдруг перестаешь существовать как личность, а становишься полностью посвященной маленькому беззащитному и абсолютно не дееспособному комочку, ты ощущаешь массовый поворот к тебе всех твоих близких людей своими задницами.
Самое обидное – позиция мужа. Алена вспоминала как он радовался положительному тесту, ходил с ней на узи, помогал переносить тяготы беременности, забирал из роддома… А потом… Начал высказывать претензии за неприготовленный к его приходу ужин, обижаться, что с ним не смотрят вечером вместе фильм как раньше. Стал все чаще отказывать в помощи, единственное – ходил в магазин, а остальное… Развешать на сушилку постиранные вещи – он занят. Загрузить посудомойку – он устал. Посидеть с ребенком пока ты в душ – у него горло начинает вдруг першить и голова болеть. Он спит, ест, говорит по телефону, занят бумагами и все что угодно, лишь бы ненароком не оказать помощь.
Думая об этом, Алена в очередной раз ощутила, как резануло глаза от подступающих слез, а горло сжалось от готовых вырваться на волю всхлипов.
Из кухни донесся запах кофе и звуки ножа о разделочную доску. Желудок свело. Сейчас она была готова продать душу дьяволу за горячий бутерброд с колбасой и сыром и черный горячий кофе. Вообще, за горячую еду.
Ничего. Этот период скоро пройдет. Перестанет болеть животик, начнет спать в кроватке и освободит маме ее руки. А папа, наконец, адаптируется к тому, что нас трое и эта кроха нуждается в полном обслуживании, заботе и любви сутки напролет. Нужно только время и терпение…
Когда Денис наплавался и был насухо вытерт, намазан где нужно чем нужно и одет в чистый подгузник и комбинезончик, Андрей уже лежал в кровати и лениво листал каналы на телевизоре. Алена зашла на кухню в надежде перекусить, но там ее ждала только остывшая чашка кофе, которую налил вероятно ее муж, как и предложил. В раковине грязные тарелка и кружка, а на столе крошки и оставленные разделочная доска и нож, измазанный в масле. Отрезать что-то она себе не могла, так как малыш начинал дремать, просить мужа – получишь лишь очередной скандал… поэтому она достала батон и палку колбасы из холодильника и начала кусать от них прямо так, запивая просто водой. День был трудным… но на завтра он обязательно начнется с горячего сладкого чая и песочного сахарного печенья, а может даже отварных яиц. Алена решительно откусывала, раскачиваясь у обеденного стола, и успокаивала себя светлыми мыслями.
Всем молодым вначале родителям тяжело. Скоро все устаканится.
