1. Урок по Выпасу Оленей Верхом На Драконах
Иккинг Кровожадный Карасик III никогда не забудет тот день, когда впервые увидел экстерминатора.
Такое забудешь!
Это был один из самых жутких кошмаров в его тогда еще короткой, но богатой приключениями жизни.
Вот стоит он, Иккинг, посреди неуклонно сжимающегося огненного кольца, бежать некуда, а меж языков пламени, подбираясь все ближе, рыщут зловещие, по-кошачьи хищные силуэты – крадущиеся экстерминаторы. Выпускают когти, готовятся к прыжку…
Стоп.
Начнем-ка мы лучше с самого начала.
Дело было жарким-прежарким августом, хотя обычно в краях викингов август зябкий и дождливый. Но в тот год к концу лета становилось только жарче и жарче. И чем больше припекало, тем громче дедушка Иккинга, Старый Сморчок, бормотал, что нежданное тепло – это Зловещее Знамение, мол, на западе проснулся новый вид ужасных драконов и скоро они нагрянут на острова, неся огонь и разрушение…
К сожалению, никто не принимал Старого Сморчка всерьез, поскольку он был не больно-то силен в прорицаниях.
В тот день солнце палило остров Олух так нещадно, словно перепутало его с Африкой. И в кои-то веки мокрый Олух стал сухим.
В небе не было ни облачка (за исключением одинокого экстерминатора).
Иккинг Кровожадный Карасик III, единственный сын вождя Стоика Обширного, постигал премудрости Начальной Пиратской Подготовки юных викингов острова Олух.
Его наставник, Плевака Крикливый, решил, что в этот особенно безветренный, душный летний день, когда единственным желанием любого викинга было найти деревце пораскидистей и завалиться под него, отдуваясь и осушая один за другим рога с прохладной водой, САМОЕ ТО устроить урок по Выпасу Оленей Верхом На Драконах.
Иккинг был другого мнения.
Но мнения Иккинга никто не спрашивал.
Плевака, двухметрового роста псих с топором, не относился к числу учителей, с которыми хочется спорить.
Итак, все двенадцать мальчишек, проходивших в те дни Начальную Пиратскую Подготовку, стояли в ряд на полпути к вершине Самой Высокой горы. Страдая от жары, чумазые и поникшие, они били комаров, тучами висевших в неподвижном раскаленном воздухе.
Вот он, перед вами – Иккинг Кровожадный Карасик III, герой нашей истории, хотя поверить в это непросто, поскольку выглядит он обыкновеннее некуда. Рыжие патлы торчат во все стороны, что с ними ни делай, и ничего героического в нем на первый взгляд нет.
А вот лучший друг Иккинга, Рыбьеног, единственный из учеников Плеваки, у кого быть викингом получается еще хуже, чем у Иккинга. Рыбьеног страдает астмой, экземой, близорукостью, плоскостопием, аллергией на рептилий, вереск и шерсть животных, а еще у него ноги вывернуты коленками внутрь и плавать он не умеет. Больше всего он похож на фасолину в очках.
А вот Сморкала Мордоворот. Чудесный мальчик – если вам нравятся неприятные подростки с вытатуированными на всех местах черепами, задирающие все, что шевелится и уступает им в размерах.
А вот Крепкий Орешек-младший. Он вам понравится – если вы без ума от прыщавых малолетних бандитов, которые ковыряют в носу и спят с топором под подушкой.
А вот Песьедух Тугодум, самый здоровенный, потный и вонючий из всех юных викингов, наделенный грацией и обаянием свиньи в шлеме.
И вот стоят они все, наводящее ужас сборище юных викингов, а Плевака в своей обычной жизнерадостной манере на них орет…
– ТАК! – рявкнул Плевака. Пот стекал по его багровым щекам и заливал бороду, отчего она смахивала уже не на взбесившийся веник, как обычно, а скорее на исходящий паром тропический лес. – НАДЕЮСЬ, ОХОТНИЧЬИ ДРАКОНЫ У ВСЕХ С СОБОЙ?
Охотничьи драконы были с собой у всех. Кроме Бестолкова, который был настолько глуп, что его не следовало бы выпускать из дома без присмотра. У него был с собой охотничий БИДОН, а бидон и дракон – все-таки не одно и то же, согласитесь.
Но у всех остальных были охотничьи драконы.
Большинство охотничьих драконов радовались предстоящему уроку ничуть не больше, чем их хозяева, и это было видно. Они тяжело дышали, вывалив раздвоенные языки, и хлестали хвостами, отгоняя комаров и мух.
Драконица Сморкалы, Огневица, отдаленно напоминавшая огненно-красного ротвейлера с длинной крокодильей мордой, опасно обернулась вокруг хозяйских ног, прикидывая, сильно ли ей попадет, если она от души цапнет Плеваку за жирную волосатую задницу. Если кусить как следует, может, урок и прервется на время, пока Плевака сходит в Больничную Избу…
В итоге она с неохотой признала, что попадет сильно.
Питомица Рыбьенога, Жутьздорова, единственный на людской памяти охотничий дракон-вегетарианец, уснула у хозяина на руках еще по пути наверх. Рыбьеног придерживал ей голову, чтобы казалось, будто она внимательно слушает, поскольку Плевака почему-то настаивал, что на уроке все должны пребывать в сознании.
Остальные драконы валялись у ног хозяев или вяло парили у них над головой, мечтая оказаться подальше отсюда.
Охотничий дракончик Иккинга, Беззубик, ярко-зеленый обыкновенный садовый, был самым мелким из всех, размером с вредную таксу или фокстерьера. Зато он, единственный из драконов, разделял энтузиазм Плеваки.
Беззубик нервно сновал по Иккинговой безрукавке, карабкался по его рубашке, щекоча хозяину живот коготками, перебирался с воротника на голову. Там он усаживался Иккингу на шлем, расправлял крылышки и коротко возбужденно чирикал, а после снова принимался носиться по телу хозяина.
– Мы уже ссскор-ро? Ссскор-р-ро? – верещал Беззубик. – А когд’да ссскор-ро? Чер-р-рез’з скока м’ми-минут? А м’мо-можжжно Б’бе-беззубик первый? Я! Я! Я-я-я-я-я!
– Уймись, Беззубик, – шепотом рявкнул Иккинг, когда дракончик по пути вниз случайно сунул ему коготь в ноздрю. –