© Марина Саввиных, 2017
ISBN 978-5-4490-0585-4
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Чёрный демон (он же Цетег)
Красный демон (он же Лека)
Душа (она же – Семпрония)
Семпрония – матрона, 38 лет
Луций Сергий Катилина – патриций, 45 лет
ЗАГОВОРЩИКИ:
Квинт Курий
Марк Порций Лека
Гай Корнелий Цетег
Марк Туллий Цицерон – консул, 43 года
Теренция – его жена, 40 лет
ПРИЯТЕЛЬНИЦЫ ТЕРЕНЦИИ:
Фульвия
Марцелла
Гай Юлий Цезарь – великий понтифик, 38 лет
Нона – вольноотпущенная рабыня, подруга и воспитанница Семпронии, 29 лет
Лука – раб Семпронии, 34 года
Действие происходит в Риме
63 год до Рождества Христова
Звучит тихая печальная музыка. Из темноты в самом центре луч света выхватывает фигуру женщины в белой одежде. Это душа, что отправляется в странствие.
ДУША
Молю, куренье жертвы улови,
Откликнись мне, Премудрость Мировая…
Я так хочу, о Господи, любви,
Так родственную душу призываю!..
Я думала достичь, узлы рубя,
Того, кому не жить со мною розно…
Но вечереет… пасмурно и поздно…
Мне в зеркале не опознать себя.
И вот, тростинка певчая, молчу,
За тьму пределов ускользает слово
Призывное… Я молча жгу свечу
Перед лицом Всезнанья Мирового,
Перед дрожащей точкой пустоты,
В которой погребен мой влажный кокон…
Любовь моя! Ужели ЭТО – ТЫ?
Твой нежный рот…
Твой белокурый локон…
Пока длятся эти слова – слева и выше разгорается пятно света, в нем стоит Красный демон. Поток горячего воздуха развевает его пурпурный плащ.
КРАСНЫЙ
С головою непокрытой,
Ногти сбитые в крови…
Называлась Маргаритой,
Убежала от любви…
Хлоркой пахнут полотенца.
Сонный порох в волосах.
Убиенного младенца
Ты ласкаешь в небесах…
Справа в таком же круге света возникает фигура Черного демона. На нём – черный плащ, черная накидка скрывает его лицо.
ЧЕРНЫЙ
Водку пил, девчонок тискал,
Вкусно пел и сладко врал…
Отдавал концы – не пискнул,
Так и рухнул, как играл.
Пуля-сваха, пуля-дура.
Ясный лоб. Седой висок.
Вражье сердце. Волчья шкура.
Камень. Крошево. Песок.
КРАСНЫЙ
Маргарита! Маргарита!
Что лицо твое закрыто?
Что ладонь твоя пробита
Нержавеющим гвоздем?
Брось, проклятая! Пойдем!
ЧЕРНЫЙ
Добрый шут! Не в вашей власти
Исцелить мои напасти.
Дайте разве что на счастье
Талер, желтый, как дублон…
Шышел-мышел… вышел вон…
КРАСНЫЙ
Плетка свиснет —
Кровь пробрызнет.
Саван утренний повиснет
На осине и сосне.
Дело движется к весне.
Тянется желтоватый сернистый дым. Все погружается во мрак.
6 ноября. Вечер. Поздняя осень. Холодно и сыро. Слышно, как свистит ветер, налетая шквалами и стуча по крыше колючими «зарядами» дождя. Дом Децима Брута. Конклав Семпронии. В комнате полумрак. Свет дают два небольших серебряных светильника, свисающих с потолка над ложем, которое покрыто пурпурным покрывалом. Рядом с ложем – кресло и низенький столик. На столике – позолоченный сосуд в виде греческого кратера и кувшин, в кресле – небрежно брошенная маленькая форминга. На ложе, среди подушек, закутанная в тонкий шерстяной плащ, полулежит Семпрония. В руках у нее – свиток пергамента.
ГОЛОС ЦИЦЕРОНА (откуда-то сверху)
Это самые близкие Катилине люди, его избранники, более того, его любимцы и наперсники, вы видите их, тщательно причесанных, вылощенных, либо безбородых, либо с холеными бородками, в туниках с рукавами и до пят, закутанных в целые паруса вместо тог… В этой своре находятся все развратники, все игроки, все грязные и бессовестные люди. Если они не покинут Рим, если они не погибнут, – то – знайте это! – даже в случае гибели самого Катилины в нашем государстве останется этот рассадник Катилин.
Картинка оживает
Из соседней комнаты доносится шум: голоса, обрывки приветственных фраз. В конклав, на ходу осушая лицо платком и стряхивая капли с мокрых волос входит Нона. Семпрония протягивает руки ей навстречу. Нона обнимает госпожу.
СЕМПРОНИЯ
Нона, есть ли в мире этом
что-нибудь ещё такое,
Что б сильней, чем ожиданье,
Издевалось надо мной?
НОНА
Только осень! Рим несносен
В ноябре… давай попросим
Растопить пожарче печи:
Сыро, холодно, темно…
СЕМПРОНИЯ
Ты же знаешь, поневоле
Быть приходится скупою…
НОНА
Ах, когда б спасала скупость
От пустого кошелька!
Но когда в холодном доме
Лишь тоска скребётся мышью, —
И последнюю монету
Обменяешь на дрова…
А казалось, так недавно —
Танцы, музыка, беседы
За приятной терпкой чашей
Подогретого вина…
Госпожа моя, как скоро
Пролетело наше лето!
Неужели не вернётся
Солнце в небо, счастье в дом?
СЕМПРОНИЯ
Пусть вернётся счастье в Город!
НОНА
(помрачнев)
Город, Город… гадкий норов,
Видно, римляне в придачу
Взяли к прыткому уму!
Разум брюху ни к чему!
Говорят, патрицианка
Брута Децима супруга…
(Понизив голос, почти шёпотом)
Тайно ходит на собранья
Злоумышленных врагов…
И когда враги народа
Покусятся на восстанье,
Обнаружится на деле,
Кто ей был… не только друг…
СЕМПРОНИЯ
(вспыхнув)
Что болтают на базаре
Бестолковые торговки —
Слушать и не переслушать,
И захочешь – не унять.
Знаешь, Нона, только время,
Всемогущая секира,
Всем свою отмерит меру,
Всё расставит по местам…
НОНА
Ты смеёшься? Смейся, смейся.
Только что-то слишком часто
Ходит имя Катилины
Рядом с именем твоим.
Чёрной тенью, грязной тенью,
Тенью мрачной и кровавой,
Есть ли повод тут для смеха, —
Госпожа, тебе решать!
СЕМПРОНИЯ
(вздрогнув)
Катилина? Чует сердце —
Затевается такое,
Что не знать бы и не видеть,
А придётся… может быть…
НОНА
Вот уж истинно – придётся!
Только нам – какое дело,
Что задумал Катилина
Хитроумной головой?!
Да над ним смеются куры!
Даже маленькие дети
Говорят уже друг другу:
Рим висит на волоске!
Форум под такой охраной,
Будто завтра нападенья,
Штурма, боя и осады
Консул ждёт со всех сторон.
У него под тогой – панцирь,
Если вдруг да Катилина
Сумасшедшего убийцу
Цицерону подошлёт…
СЕМПРОНИЯ
(встает и начинает нервно ходить по комнате)
Сплетни, слухи, разговоры!
Вижу, как тебе приятно
Повторять весь этот вздор!
Луций Сергий Катилина —
Лучший римлянин из лучших!
И кому-то очень нужно
Извалять его в грязи.
НОНА
Лучший римлянин? Скажите!
Укатать родного сына,
Чтобы выгодно жениться…
Доблесть редкой высоты!
СЕМПРОНИЯ
Вот уже и гибель сына
Приплетают на досуге!
Даже горестной утрате —
Состраданья не сыскать.
Ну, конечно! Катилина —
Хищник, выродок, мерзавец,
Людоед, бандит, растлитель,
Богохульник и злодей…
Окажись случайно рядом —
И уже, как он, запятнан
Всеми пакостями Рима
Ты отныне навсегда!
Нона, Нона! Ты послушай!
Мы живём в такое время,
Словно боги нас избрали
Для великих перемен!
На весах нестойких мира —
Чёт и нечет, зло и благо,
И куда весы качнутся,
Люди могут лишь гадать…
Кто герой, а кто преступник —
Знать, увы, не в нашей власти.
И вчерашний узурпатор —
Завтра вождь и полубог!
Только сердце справедливо!
Лишь любовь не ошибётся,
Отличая ложь от правды,
Обличая зло – добром!
Катилина – волей неба
Послан Риму во спасенье,
