Кейн. (Не)добрый Санта.
Пролог.
1 января. 2 часа после полуночи.
– Что произошло? – Тяжело вздохнул молодой полицейский и привычно раскрыл блокнот, – никому не нравится выезжать на вызов в новогоднюю ночь, но сегодня именно ему выпала та самая короткая спичка. – Вы видели, кто на вас напал?
– Санта. – Пробасил огромный мужик с каталки, с подвыванием баюкая ломаную руку. – Огромный Санта, очень злой.
Полицейский осмотрел двухметрового гиганта и с удивлением разглядел на его лице слезы. Это прикол какой-то? «Праздничный» вызов от коллег?
– Описать сможете? – Все же спросил он.
– Да, – мужик всхлипнул и поморщился от боли. – Обычный Санта, волосы длинные, как у бабы, красная шуба, шапка с этим… круглым, помпоном. Он вырубил охрану, чтобы добраться до тридцать шестой квартиры.
Полицейский почесал ручкой лоб и оглянулся, рассматривая жильцов вышеупомянутой жилплощади – худенькая миниатюрная женщина стояла около дверей и прижимала к себе дочь. Девочке на вид лет семь. Волосы светлые, глаза голубые, платье простое, не праздничное. Малышка прижимала к себе большого рыжего кота и улыбалась.
– Он ограбил их?
– Нет! – Взревел потерпевший и попытался встать, но лишь со стоном повалился обратно на каталку. – Он выбил дверь и ушел. А старик и кот ему помогали.
– Старик? – Полицейский все больше сомневался в адекватности мужика. Спиртным от него не пахло. Может, колес наглотался. – И кот?
– Да! – Потерпевший ткнул пальцем в сторону девочки. – Вот этот кот подсказывал ему куда бить, а старик постоянно твердил о своей Саре. Кто это – Сара?
– С ними была женщина? – Полицейский захлопнул блокнот и нахмурился. – Скажите, вас били в голову?
– Били, били, – радостно закивал мужик. – И в голову били, и по яйцам.
– Понятно, – он покрутил пальцем у виска, давая знак санитарам, что подозреваемого можно увозить и желательно сразу в психушку. – Не волнуйтесь, разберемся.
Глава 1.
31 декабря. Почти сутки до Нового года.
В баре было шумно – звякали бокалы, вскрикивали довольные фанаты, хихикали официантки. В воздухе витали ароматы кислого пива, соленых орешков и пота.
Это был хороший бар, настоящий.
Кейн оглянулся через плечо, лениво скользнул взглядом по телевизору, закрытому решеткой – неудачная попытка уберечь технику от ярости перепивших гостей.
– Здравствуйте, мистер Кейн, – дребезжащий старческий голос прервал ленивый поток мыслей.
Оборотень покосился направо и отпил пиво. Это еще кто такой?
– Вы же мистер Кейн?
Старик оказался настырным, и уходить явно не собирался. Более того, он забрался на высокий барный стул и облокотился на стойку с явным намереньем встретить тут свою смерть.
– Допустим, – вздохнул оборотень и отставил бокал. – И-и?
– Я хотел бы воспользоваться вашими услугами.
Кейн нахмурился, осматривая новоиспеченного нанимателя.
Старику лет семьдесят, седой как лунь, резная трость стоит рядом, прислоненная к столу. От него исходил резкий аромат табака и скотча – дорогих сигар и дорогого скотча.
– И-и? – Снова повторил он вопрос. К черту матч и телевизор – дед его заинтересовал. Было в старике что-то странное, что-то необычное, притягивающее взгляд.
– Я готов заплатить, – сморщенная ладонь протянула ему конверт.
Кейн втянул ноздрями воздух – пять тысяч брагов мелкими купюрами, все, как он любит. Интересно!
– Мало, – оборотень отвернулся от нанимателя, хотя прекрасно понимал – он согласится на его предложение в любом случае.
– Так и работа простая.
– Мало, – упрямо повторил он. – Увеличьте гонорар вдвое.
– Вы даже не знаете, что я хочу вам предложить, – удивился старик, но попытки уйти не предпринял.
Кейн вздохнул и снова повернулся к деду.
– Ваша трость уникальна – ручная работа, сделана на заказ. Судя по рукояти – девятнадцатый век, по запаху – внутри есть металл, скорее всего, кинжал. Вы носите костюм из шерсти очень высокого качества, рубашку из египетского шелка, швейцарские часы и английские очки. Вы очень обеспеченный человек, но все же пришли на встречу без охраны… Нет, с охраной – двое ждут на улице. Работа не стоит того, что лежит в этом конверте. Удвойте задаток, а дальше посмотрим.
– Хорошо, – наниматель согласился подозрительно быстро и улыбнулся. – Остальной расчет после выполнения.
Кейн нахмурился, но все же кивнул:
– Договорились. Счет выставлю по факту. Что я должен сделать?
– Посылка, – вздохнул старик. – Вы должны доставить посылку.
– Подробнее?
– Вес – десять килограмм, тридцать на пятьдесят сантиметров, адрес местный, вручить Джейн, Джейн Доу.
– Доу? – Переспросил Кейн и впервые за вечер улыбнулся. – Как в фильме?
– Как в фильме, – старик прищурился. – Возьметесь?
– Фото адресата есть?
– Есть, – наниматель вытащил из нагрудного кармана рубахи фотографию и протянул ее оборотню. – Передать лично в руки.
С фото на Кейна смотрела девочка лет семи. Светлые кудряшки обрамляли круглое личико, а яркие лучистые глаза светились восторгом и наивностью.
– Это ребенок, – констатировал оборотень и удивленно посмотрел на старика. – Что в посылке?
– Подарок на Новый год. – Уклончиво ответил наниматель. – Ничего такого, что навредит ей.
Кейн нахмурился и наклонился к старику, будто хотел прошептать ему на ухо великую тайну бытия:
– Подарок? Вы нанимаете меня для роли Санты?
– Да, мистер Кейн, – наниматель кивнул. – Маленькой девочке подарки вручает Санта.
– Вы знаете, кто я? – Спросил оборотень, отходя от шока.
Дед хочет его унизить или подставить?
– Знаю, мистер Кейн, – старик грустно улыбнулся. – Я знаю природу вашего таланта, знаю, где вы служили и на кого работали. Поверьте, я тщательно выбираю тех, кому плачу.
– Знаете и все же просите напялить на себя красную шубу и бороду?
– У меня есть одно условие – посылка должна быть доставлена не позже, чем за одну минуту до полуночи. – Старик соскользнул со стула и добавил, подхватывая трость. – Адрес возьмете у Абрама Моисеевича. Знаете его?
– Его знают все, – угрюмо ответил Кейн. – Только я еще не согласился на эту работу.
– Согласились, молодой человек. Даже оборотни любят Новый год.
Пока Кейн осмысливал то, что услышал, дед вышел.
Глава 2.
31 декабря. 3 часа утра.
У Абрама Моисеевича была своя антикварная лавка – маленькая, всего на две комнаты. В первой стояли полки и стеллажи, заваленные битыми статуэтками, ломаными игрушками и китайскими часами. На ценниках красовались цифры с таким количеством нулей, что за тридцать лет существования магазина не было зафиксировано ни одной продажи. Во второй комнате стоял стол, стул и старая печатная машинка.
Тем не менее, дела у Абрама Моисеевича шли прекрасно – от клиентов не было отбоя, как, впрочем, от налоговиков и контрольных закупок полиции.
Секрет успеха был прост – лавка антиквариата служила ширмой для не совсем законной деятельности. Абрам Моисеевич был перекупщиком. Или менялой. Или барыгой. Да кем угодно, лишь бы за его услуги платили.
