«I want to fall into all categories – and no categories!»
Keanu Reeves
Much Ado About Keanu by Jim Turner
Detour Magazine (US), May 1993
«In the world I live in, people want to have a good life, be happy and content. But we all feel that there’s something there that is bigger than we are, more powerful, more formidable. Buddhism helped me get closer to this secret».
Keanu Reeves
The naked gun: Keeh-aahh-nooohh!! by Gabriela Herpell
Tempo (Ge), September 1993
Die meisten Menschen sind wie ein fallendes Blatt, das weht und dreht sich durch die Luft, und schwankt, und taumelt zu Boden. Andre aber, wenige, sind wie Sterne, die gehen eine feste Bahn, kein Wind erreicht sie, in sich selber haben sie ihr Gesetz und ihre Bahn. (Hermann Hesse. Siddhartha)
…для великого (не побоюсь этого слова) итальянского режиссера Бернардо Бертолуччи этот фильм был третьим в своеобразной трилогии, посвященной Востоку, и явившейся важным этапом в его жизнетворчестве. Первым был эпический «Последний император», наделавший много шуму и получивший кучу «Оскаров», потом – «Под покровом небес» – непонятный, великолепный, завораживающий (и, естественно, нещадно оплеванный критиками), и вот теперь – «Маленький Будда».
…который был встречен критиками с некоторым недоумением, и было отчего.
Для начала никто не мог понять – с чего бы автору «Последнего танго в Париже», «Конформиста» и «Стратегии паука» снимать подобное непонятно что?
Ну, представьте себе – обычная жизнь, обычной американской семьи – папа – архитектор, мама – учительница математики и их девятилетний сын. В один прекрасный день к ним в дом заявляется группа из четырех или пяти тибетских монахов с потрясающим известием: «Мы думаем, что ваш сын может быть реинкарнацией известного тибетского первосвященника». Родители (что неудивительно) не сразу проникаются этой идеей, но все-таки, в конце – концов, мальчик отправляется с отцом в Тибет, чтобы, так сказать, определиться на месте.
Главный монах вручает ему небольшую книжицу, повествующую о том, а кто такой, вообще, Будда – и с этого момента повествование словно бы разделяется на два русла – мальчик читает книгу, а мы смотрим фильм о жизненном пути Сиддхартхи Гаутамы.
Такой вот «буддизм для чайников», хотя Бертолуччи сам назвал этот фильм «детским», что строго говоря, не совсем так. Но тогда почему такой странный сюжет, и, вообще, о чем это все?
Когда Бернардо Бертолуччи решил снимать «Маленького Будду», первоначально, где-то месяца два, он искал своего принца среди индийских актеров. Они были красивы, талантливы, но – «а сейчас я и мои сорок слонов станцуем» – все – таки это было не совсем то, что Бертолуччи хотел. А хотел он, чтобы Сиддхартха выглядел как молодой Сатьяджит Рей, легендарный индийский режиссер (который, кстати, изначально был, вообще, против съемок подобного фильма), но увы — «I was really desperate,» he says bluntly. «I couldn’t find any Indian actors; I saw tapes of hundreds. I had a casting director looking for two months.»1
Ну, фильмы, как известно, делятся на хорошие, плохие и индийские… но, вот, как высказался по поводу кинематографа родной страны как раз тот самый Сатьяджит Рей: «Составные части среднего фильма на хинди хорошо известны: цветная пленка (предпочтительно „истмен“); штук семь-восемь песен, исполненных голосами, которые все знают и любят; сольный или групповой танец (чем ритмичнее, тем лучше); плохая девушка – хорошая девушка; плохой юноша – хороший юноша; роман – но без поцелуев; слезы, грубый хохот, ссоры, погоня, мелодрама; герои, которые существуют в социальном вакууме; жилища, которых не найти вне стен павильонов; съемки натуры в Кулу, Манали, Ути, Кашмире, Лондоне, Париже, Гонконге, Токио… Да что там говорить? Посмотрите любые три фильма на хинди, и в двух из них вы обнаружите только что перечисленное.»2
Поэтому Бертолуччи пришлось несколько расширить круг своих поисков. Киану режиссер увидел в «My Own Private Idaho» и вдохновленный то ли его игрой, то ли внешностью, решил побеседовать с молодым актером.
«I’d looked at several Indian actors and was getting desperate because I couldn’t find my Siddhartha,» says Bernardo Bertolucci, «when I read in the papers that Keanu was half-Western and half-Hawaiian and Chinese, so I arranged a meeting.3
«Bernardo called me and told me that he had liked my work in My Own Private Idaho and that he wanted to meet me.4, -позже вспоминал Киану. Он очень хотел произвести на именитого режиссера хорошее впечатление, поэтому – но тут надо сделать паузу, чтобы по достоинству оценить совершенный им подвиг.
…ну хорошо-хорошо, не подвиг, но нечто героическое в этом, безусловно, было. Итак: Киану явился в Нью-Йоркский отель на встречу с Бернардо Бертолуччи, одетый в костюм и галстук.
Вот именно, Вы не ослышались.
В КОСТЮМ и ГАЛСТУК.
Свиньи полетели.
Ад замерз.
Зимующий рак пробудился и после дождичка в четверг свистнул на горе под голубой луной.
Ну да, это принесло свои плоды, и Бертолуччи был впечатлен:
«He obviously wanted the part, because he arrived dressed in a way I’ve never seen him dressed since – he was wearing a suit and tie. I guess he thought I was an old European academician.5
Возможно, это так и было: во всех интервью Киану называет его очень почтительно «Mr Bertolucci». Такой чести ни до, ни после, кажется, с его стороны не удостаивался никто.
Режиссер спросил Киану, знает ли тот что-нибудь о буддизме, вообще, и о Сиддхартхе, в частности. Актер честно признался, что ничего. От слова «совсем».
I didn’t know anything. I didn’t know the story of Siddhartha or anything else, for that matter.6
Он вообще на тот момент был человеком не то, чтобы религиозным. Даже для такого (как он сам называл себя) bourgeois white boy:
I come from a background that is not Christian. My mother is English and has no interest in the church, no Western religiosity. In my life I have searched for and asked about God. I joined a Bible group for a bit when I was 11 but it was boring.7
Скорее всего, здесь Киану вспоминает время учебы в католическом колледже De La Salle, где он занимался, в основном, игрой в уличный хоккей, и даже был удостоен почетного звания «Игрок года»… вот, собственно и все, что можно сказать о религиозном воспитании господина Ривза.
«I knew about the Ten Commandments, Jesus on the Cross, and the Virgin Mary but that was about it.8
Нет, конечно, само слово «будда» он все-таки слышал: When I was a kid my mother had Chinese artifacts, so to me Buddha was this big fat smiling guy.
