Эти рассказы были созданы в северных краях, в Германии – стране победившего протестантизма, в земле, которую просвещённый и высокомерный Ватикан всегда считал дикой и варварской.
Здесь собраны рассказы о жизни вождя мирового протестантизма – Мартина Лютера.
Рассказы о детстве, отрочестве и юности Лютера начали собирать и канонизировать ещё во времена, когда молодое протестантское государство находилось в огненном кольце врагов, когда контрреформация, поддержанная ватиканскими интервентами, пыталась задушить завоевания Реформации.
Рассказы о зрелых годах, прошедших в борьбе с врагом за завоевания Реформации, появились уже после смерти Лютера, когда первая в мире протестантская страна, как и прежде, находилась в окружении врагов, а внутри государства ещё не до конца были искоренены оппортунисты, двурушники, пособники контрреформации, шпионы папы ватиканского и агенты мирового католицизма.
Лютер родился в семье небогатого провинциального инквизитора. У маленького Мартина было много братьев и сестёр. Но уже с самого раннего детства он отличался от них, да и от прочих сверстников, живым умом, решительной внешностью и чем-то ещё, чего тогда понять никто не мог.
Уже при самом рождении Мартина Лютера были явлены знамения его великого предначертания. Много лет спустя повивальные бабки, восприявшие младенца Лютера из материнского лона, вспоминали, что Мартин вышел на свет величественно, не как другие младенцы, и когда крик новорожденного впервые огласил этот мир, в тот же момент окружающие услышали с неба глас, возвещавший что-то насчёт славного будущего Лютера. Что точно возвестил глас – было не очень понятно, но пафос пророчества был несомненен.
Ребёнок рос – множились и подвиги да чудеса, совершаемые им.
Стоял жаркий летний полдень. Взрослые разошлись по беседкам и прохладным галереям коротать время в чтении псалмов и разгадывании шарад. Дети же убежали купаться на речку.
Собрался на речку и маленький Лютер. Вдруг он услышал жалобный писк своей маленькой сестрёнки:
– Мартин! Мартин! Меня кусают противные слепни! Убей их!
Маленький Лютер на секунду остановился в задумчивости, но тут же лицо его просветлело, и он воскликнул:
– Убивать, а потом купаться!
В ту пору, после открытия западного пути в сказочную Индию, в Европе чуть ли не каждый день появлялся какой-нибудь экзотический товар из-за океана: кукуруза, гамак, маис, сифилис, сахар в кубиках, узелковое письмо…
По скорости вхождения в моду пуще всего соперничали меж собой сифилис и табак. И, конечно же, как и все новинки, эти две обходились людям весьма дорого.
Однажды отец Мартина Лютера на отложенные со скромной инквизиторской зарплаты деньги купил себе немного табаку. Но поскольку в их провинциальном городке ещё никто не умел курить табак, да и слово «курить» мало кто понимал, то Лютер-старший пошёл на почту отправлять телеграмму с вопросом к своему кузену – моряку дальнего плавания. А коробочку с табаком оставил дома на столе.
Маленький Лютер, отрок по природе любознательный, решил открыть для себя новый вкус. А поскольку Мартин был ко всему прочему ещё и талантливым от рождения, он не стал телеграфировать всяким там морякам дальних плаваний, а разобрался во всём сам. Выхватив из печи горящее полено, он тут же поджёг непонятную стружку в коробочке, называемую взрослыми табаком. Стружка тут же принялась тлеть, повалил дым, как из преисподней, а Мартин позеленел и стал похож на хозяина болотной трясины.
Наконец дым рассеялся, лицо Мартина приняло естественный окрас, и… о боги подземного мира! Весь табак в коробочке превратился в пепел.
Страшные картины Апокалипсиса предстали перед мысленным взором Мартина: вот отец режет его на ломти, как батон Пумперникеля; а вот отец рвёт его на мавританский флаг. Вспомнились вдруг инструменты отца, которые он называл слесарными (это потом Лютер узнал, что инструменты были не совсем слесарными). И к тому же, неизвестно, что ещё скажет отец по поводу сожженного комода, на котором лежала коробочка с табаком, и сгоревшей летней кухни, где этот комод стоял. От страха маленький Лютер залез на первый попавшийся шкаф и притих.
Подходя к дому, Лютер-старший то ли неладное почуял, то ли запах сгоревшего табака, но устремился он к дверям подобно эллинскому марафонцу. Узрев масштабы произошедшей трагедии, он произнёс подобающую случаю речь…
… Маленький Лютер впервые в жизни услышал, как его отец, отродясь не говоривший на иноземных наречиях, вдруг принялся обильно удобрять свою страстную речь непонятными словами – по десятку на квадратную секунду! Мартин неосторожно высунул голову.
Голова, до отказа набившаяся всей этой словомясицей, перевесила, и маленький Лютер с грохотом сошкафился прямо на отца…
Много лет спустя Мартин Лютер вспоминал, как после его приземления, а точнее, припапения, отец провёл с ним разъяснительную беседу, в которой аргументированно доказал вредность табакокурения отроками, ещё не заработавшими на это денег. И, как мы знаем, в учении Лютера труд занимает почётное место.
Влияние матросских рассказов на мировую историю
Однажды в гости к семье Лютеров приехал кузен отца семейства – моряк дальнего плавания, к которому Лютер-старший в предыдущей сказке отправлял телеграмму с вопросом, как правильно курить табак.
За то время, пока гостил этот весёлый моряк, мир для Лютера раздвинул свои границы от окраин их маленького провинциального городка до невероятных просторов с безбрежными океанами, раскинувшимися на тысячи немецких миль, и сказочными землями, населёнными диковинными народами и животными. Каждый вечер, когда дети ложились спать, кузен-моряк рассказывал им правдивые истории, приключившиеся с ним в бесчисленных путешествиях.
В один из таких вечеров маленький Лютер, без сомнения уже начинавший задумываться над несовершенством этого мира, управляемым папой ватиканским, услышал весьма поучительную историю, глубоко запавшую ему в душу.
В ней рассказывалось, что в далёких южных землях, в лесу, который тамошние народы называют джунглей, живут люди в непозволительно чёрном обличье. Да-да, уверял моряк, кожа их черна, как помыслы язычника (и как душа папы ватиканского, добавил бы он, если бы дождался торжества учения своего племянника Мартина, а не погиб вместо того в стычке с мадагаскарскими пиратами). Эти чёрные люди прозываются негритянами и хотя бы отдалённо напоминают добропорядочных христиан. Но если углубиться в джунглю, то можно повстречать людей уже откровенно скандальёзного обличья и времяпрепровождения, на месте коих честному христианину стыдно было бы прозываться человеком. Они никогда не стригутся и не бреются, оттого покрыты волосами с головы до пят, приличным манерам не обучены и посему прыгают по веткам, вместо того чтобы ходить по земле, как благовоспитанные люди. Возможно, из них получились бы славные матросы, ловко прыгающие по реям и вантам, но все переговоры об этом, по словам бывалого моряка, заканчивались неудачей, поскольку заросшие люди требовали неоправданно высокой платы. Эти люди разделены на два народа: одни рослые, как гвардейцы, а другие низенькие, как… как… Тут моряк задумался и, не найдя подходящего сравнения, сказал: как негвардейцы… или как дети гвардейцев. Большие люди прозываются гаврилами, маленькие – мартынами. И хотя христианская вера им не чужда, о чём свидетельствуют наименования сих народов в честь грозного архангела и уважаемого святого, но, кажется, даже основы христианских обрядов им неведомы.