Тронный зал во дворце короля Лира. Входят Кент, Глостер и Эдмонд.
КЕНТ
Я думал, что герцог Альбанский нравится королю больше герцога Корнуэльского.
ГЛОСТЕР
Так нам всегда казалось. Но теперь, перед разделом королевства, стало неясно, кого он любит больше. Части так выравнены, что при самом внимательном разборе нельзя сказать, какая лучше.
КЕНТ
Это ваш сын, милорд?
ГЛОСТЕР
Я причастен, сэр, к его рождению. Я так часто краснел, признаваясь в этом, что постепенно перестал смущаться.
КЕНТ
Я не понимаю вас.
ГЛОСТЕР
Зато мать этого молодца поняла меня с первого взгляда и получила сына в люльку раньше, чем мужа в дом. Вы меня осуждаете?
КЕНТ
Нет, если в итоге получился такой бравый малый.
ГЛОСТЕР
У меня есть законный сын, сэр, на год с чем-то старше этого, который тем не менее ничуть мне не дороже. Хотя этот сорванец явился на свет без приглашения, мать его была красавица. Его рождению предшествовало много радостей, и я вынужден признать себя его отцом. – Знаешь ты, кто этот благородный господин, Эдмонд?
ЭДМОНД
Нет, милорд.
ГЛОСТЕР
Это Кент. Помни и уважай графа. Это достойнейший друг мой.
ЭДМОНД
Рад буду служить вашей светлости.
КЕНТ
Обещаю вам свою любовь, когда узнаю покороче.
ЭДМОНД
Постараюсь заслужить ее, сэр.
ГЛОСТЕР
Он девять лет был в отъезде и скоро опять уедет… Сюда идет король.
Трубы за сценой.
Входят Лир, герцог Корнуэльский, герцог Альбанский, Гонерилья, Регана, Корделия и свита.
ЛИР
Сходи за королем Французским, Глостер,
И герцогом Бургундским.
ГЛОСТЕР
Хорошо,
Мой государь.
Глостер и Эдмонд уходят.
ЛИР
А мы вас посвятим
В заветные решенья наши глубже.
Подайте карту мне. Узнайте все:
Мы разделили край наш на три части.
Ярмо забот мы с наших дряхлых плеч
Хотим переложить на молодые
И доплестись до гроба налегке.
Сын Корнуэл наш, и ты, любимый столь же
Сын Альбани, сейчас мы огласим,
Что мы даем за дочерьми, чтоб ныне
Предупредить об этом всякий спор.
Король Французский и Бургундский герцог,
Два знатных соискателя руки
Меньшой из дочек, тоже ждут ответа.
И так как мы с себя слагаем власть,
Права на землю и правленье краем,
Скажите, дочери, мне, кто из вас
Нас любит больше, чтобы при разделе
Могли мы нашу щедрость проявить
В прямом согласьи с вашею заслугой.
Ты, Гонерилья, первой говори.
ГОНЕРИЛЬЯ
Моей любви не выразить словами.
Вы мне милей, чем воздух, свет очей,
Ценней богатств и всех сокровищ мира,
Здоровья, жизни, чести, красоты,
Я вас люблю, как не любили дети
Доныне никогда своих отцов.
Язык немеет от такого чувства,
И от него захватывает дух.
КОРДЕЛИЯ
(в сторону)
А что Корделии сказать? Ни слова.
Любить безгласно.
ЛИР
Отдаем тебе
Весь этот край от той черты до этой,
С лесною тенью, полноводьем рек,
Полями и лугами. Им отныне
Владей навек с супругом и детьми.
Что скажет нам вторая дочь – Регана,
Жена Корнуэла? Говори, дитя.
РЕГАНА
Отец, сестра и я одной породы,
И нам одна цена. Ее ответ
Содержит все, что я б сама сказала,
С той небольшою разницей, что я
Не знаю радостей других, помимо
Моей большой любви к вам, государь.
КОРДЕЛИЯ
(в сторону)
О, как бедна я! Нет, я не бедна —
Любовью я богаче, чем словами.
ЛИР
Даем тебе с потомством эту треть
В прекрасном нашем королевстве. Ширью,
Красой и плодородьем эта часть
Ничуть не хуже, чем у Гонерильи.
Что скажет нам меньшая дочь, ничуть
Любимая не меньше, радость наша,
По милости которой молоко
Бургундии с лозой французской в споре?
Что скажешь ты, чтоб заручиться долей
Обширнее, чем сестрины? Скажи.
КОРДЕЛИЯ
Ничего, милорд.
ЛИР
Ничего?
КОРДЕЛИЯ
Ничего.
ЛИР
Из ничего не выйдет ничего.
Так объяснись.
КОРДЕЛИЯ
К несчастью, не умею
Высказываться вслух. Я вас люблю,
Как долг велит, – не больше и не меньше.
ЛИР
Корделия, опомнись и исправь
Ответ, чтоб после не жалеть об этом.
КОРДЕЛИЯ
Вы дали жизнь мне, добрый государь,
Растили и любили. В благодарность
Я тем же вам плачу: люблю вас, чту
И слушаюсь. На что супруги сестрам,
Когда они вас любят одного?
Наверное, когда я выйду замуж,
Часть нежности, заботы и любви
Я мужу передам. Я в брак не стану
Вступать, как сестры, чтоб любить отца.
ЛИР
Ты говоришь от сердца?
КОРДЕЛИЯ
Да, милорд.
ЛИР
Так молода – и так черства душой?
КОРДЕЛИЯ
Так молода, милорд, и прямодушна.
ЛИР
Вот и бери ты эту прямоту
В приданое. Священным светом солнца,
И тайнами Гекаты, тьмой ночной,
И звездами, благодаря которым
Родимся мы и жить перестаем,
Клянусь, что всенародно отрекаюсь
От близости, отеческих забот
И кровного родства с тобой. Отныне
Ты мне навек чужая. Грубый скиф[1]
Или дикарь, который пожирает
Свое потомство, будут мне милей,
Чем ты, былая дочь.
КЕНТ
Мой государь!
ЛИР
Ни слова, Кент! Не суйся меж драконом
И яростью его. – Я больше всех
Любил ее и думал дней остаток
Провесть у ней. – Ступай! Прочь с глаз моих!
Клянусь покоем будущим в могиле,
Я разрываю связь с ней навсегда.
Я посылал за королем Французским.
Вы слышите? Бургундский герцог где?
Что вы стоите? Не слыхали, что ли? —
Корнуэл и Альбани, к своим частям
Прибавьте эту треть. Пускай гордыня,
В которой чудится ей прямота,
Сама ей ищет мужа. Облекаю
Обоих вас всей полнотою прав,
Присущих высшей власти. Жить я буду
По месяцу у каждого из вас
Поочередно и зачислю в свиту
Сто рыцарей себе. Мне с этих пор
Останется лишь королевский титул,
А пользованье выгодами, власть,
Доход с земель и воинскую силу
Предоставляю вам, в залог чего
Даю вам разделить мою корону.
(Отдает им корону.)
КЕНТ
Великий Лир, в ком чтил я короля,
Любил отца и слушал господина,
Кому я поклонялся…
ЛИР
Берегись!
Ты видишь, лук натянут. Прочь с дороги!
КЕНТ
Стреляй, не бойся прострелить мне грудь.
Кент будет груб, покамест Лир безумен.
А ты как думал, взбалмошный старик?
Что рядом с лестью смолкнет откровенность?
Нет, честность более еще нужна,
Когда монарх впадает в безрассудство.
Не отдавай престола. Подави
Свою горячность. Я ручаюсь жизнью —
Любовь Корделии не меньше их.
Совсем не знак бездушья молчаливость.
Гремит лишь то, что пусто изнутри.
ЛИР
Ты шутишь жизнью, Кент.
КЕНТ
Своею жизнью
Играл не раз я на войне с врагом
И снова для тебя играю ею.
ЛИР
Прочь с глаз моих!
КЕНТ
Открой их шире, Лир,
И приглядись внимательнее к другу.
ЛИР
Свидетель Аполлон…
КЕНТ
Да, Аполлон —
