– Месс Райтен, мы не забыли, какую важную услугу в своё время вы согласились оказать моему младшему брату Каалету. Королевство всегда благосклонно к своим лояльным подданным. Кажется, первой у вас родилась дочь? – радушно приветствовал король янтарного королевства Таалот Ниянерен своего гостя.
– Да, Ваше величество, – склонившись в глубоком поклоне, подтвердил Легаар Райтен, чуть полноватый псиво-рыжий мужчина лет пятидесяти, – Милостивая Владелица Янтарных Чертогов сразу же благословила наш брак прекрасной девочкой. Моя дочь редкая красавица, ваше величество.
– Это хорошо, месс Райтен. Вы захватили её портрет, как вас попросил мой посланник?
– Вот, вот, ваше величество! – месс Райтен суетливо вытащил из-за пазухи медальон на тонкой цепочке и протянул его своему высокородному собеседнику.
Король раскрыл незатейливую вещицу и принялся внимательно рассматривать изображённую на миниатюре девушку и медовый, с красным отливом локон волос, помещённый там же под слюдяную пластинку. Таалот долго всматривался в её ещё по детски пухлое личико. Ярко-голубые глаза под тёмно-каштановыми бровями наивно смотрели на мир, прямой, слегка вздёрнутый носик, румяные щёчки и чуть приоткрытые розовые губы вызывали у зрителя желание погладить ребёнка по головке и дать ему леденец.
– Сколько лет девочке на этом портрете? – спросил король после продолжительного молчания.
– Четырнадцать, – опять поклонившись, ответил его посетитель, – это самое последнее изображение моей дочери, ваше величество.
– Скоро ей будет семнадцать, – задумчиво произнёс король, – скажите, месс Райтен, вы можете гарантировать, что и теперь она так же невинна, как на этом портрете?
– Ва-ваше величество, ч-что Вы! Девочка воспитывается в пансионе мессы Латиры! Месса Латира дама очень строгих нравов. Прививает своим воспитанницам любовь к ведению домашнего хозяйства и рукоделию.
– А читать девушка умеет? – подозрительно спросил король.
– И читать, и писать и считать умеет! Как иначе вести домашние книги мужа? Месса Латира готовит превосходных хозяек! – проговорил месс Райтен, а потом, спохватившись, добавил. – Её воспитанницы одинаково прекрасно обучены как вести домашнее хозяйство, так и блистать во дворце, ваше величество!
– Скажите-ка мне ещё одну вещь, месс Райтен, – продолжал допытываться монарх, – а нет ли у вашей дочери каких-нибудь особых знаков на теле?
– Есть, ваше величество. Родинка. М-м-м, простите, янтарного цвета, в виде капли. На… простите ещё раз, ниже спины. О ней никто не знает, кроме жены и меня, ваше величество! Даже сама Лаатая. Наших магических сил не хватило, чтобы её свести, а обращаться к постороннему магу за помощью в этом деле мы не решились. Просто прикрыли её иллюзией.
– Вы всё больше радуете меня своей догадливостью, месс Райтен. Это следует поощрить. Кажется, ваш ближайший сосед, барон Питаар уже стар и потерял надежду произвести на свет наследника мужского пола, а у вас их несколько? Не хотите породниться с ним?
– Но… его дочь немного старше моего самого старшего сына?!
– Значит, не хотите?
– Хочу, хочу, ваше величество! Это ж я просто так, случайно мысль вырвалась! Ну что такое десять лет для любящих сердец? – пошёл на попятную посетитель.
– Вот и я о том же. Привозите вашу девочку ко двору, и если она так же хороша и невинна, как вы уверяете, то я поспособствую помолвке вашего сына с дочерью Питаара.
– Таюшка, какая же ты счастливая! Твой отец забирает тебя отсюда и везёт ко двору! – щебетала подругаНияра. – А вдруг в тебя влюбится сам принц?
– Ния, – поучительным голосом наставницы Латиры обратилась к ней Лаатая, – принцы влюбляются только в принцесс! – и она поправила воображаемые очки на носу. – А дочери мелкопоместных дворян выходят замуж за таких же мелкопоместных дворян! Но это не значит, что господа дворяне согласны брать в жёны невоспитанных грязных неумех! – и обе девушки прыснули со смеху. – И потом, Ния, о каких принцах ты говоришь, у короля три дочери!
– О заморских! – не хотела сдаваться подруга. – Вот встретишь на балу прекрасного заморского принца, герцога или вообще короля, и он тут же влюбится в тебя!
– Влюбится, и что? Жён им выбирает камень судьбы!
– Эх, какая ты не романтичная, Тая! Давай хотя бы помечтаем! О том, как тебя увидит прекрасный принц, тут же влюбится и увезёт в свою волшебную страну и будет там любить тебя до умопомрачения!
– Как-то ты это сейчас зловеще сказала, Ния. Зачем до умопомрачения-то?
– А затем! Говорят, когда сильно любят, ум и меркнет!
– У тебя точно ум уже померк, подружка. Так сильно любишь своего Таарона?
– Да. Я люблю своего Таарончика, но я не о том умопомрачении, Тая, а о том, когда ночью, в постели. Ну, ты понимаешь?
– Тише ты, болтушка! Будет тебе умопомрачительная ночь в углу классной комнаты на коленях! Давно на горохе не стояла?!
И Лаатая принялась по новой перекладывать своё немногочисленное имущество. Пара нижних рубашек, пара длинных панталон и серое шерстяное платье с высоким воротником стоечкой, который разрешалось украшать скромным белым или светло-серым кружевом собственного изготовления, этот наряд считался праздничным. Немного темнее по цвету и из более дешёвого сукна скромные платья были надеты на девушках сейчас. Вот и всё. Ещё в качестве прощального подарка месса Латира, директриса их пансиона для благородных девиц, подарила Лаатае, как и всем выпускницам до неё, поучительную брошюру собственного авторства, содержащую все самые ценные сведения о том, как надлежит вести себя воспитаннице столь высоконравственного заведения после того, как она покинет его стены.
Нияра уже бегло пролистала эту многомудрую книжицу, в надежде обнаружить там советы, как вести себя с мужем после свадьбы. Советы были. Но всё о том же, чему их учили долгие восемь лет. "Слушайся во всём отца, а после свадьбы мужа своего. Веди хозяйство в доме его. В строгости держи детей и домочадцев его". А о том, как же этих детей заполучить, не было сказано ни слова. Девушки обернули ценное издание в красивую обёрточную бумагу, зная, что такое внимание к сему труду польстит их директриссе.
