Тридцатилетию
развала Советского Союза
посвящается.
Утро, конец сентября, 1990 год
Вместо будильника почему-то зазвонил телефон. Валентин открыл глаза и перевернулся, чтобы увидеть часы. Стрелки показывали 9:18. Первая мысль была отвернуться и снова заснуть, но повторный звонок телефона прогнал ее. Откинув одеяло, Валентин встал с постели и побрел в коридор, где на тумбочке надрывался от звона аппарат. Скорее всего, звонил мастер, ведь Валя уже как полтора часа должен быть на работе, возле токарного станка, но, подняв трубку, Валентин неожиданно для себя услышал голос матери.
– Проснулся? – спросила мама. И не дождавшись ответа, тут же задала второй вопрос: – Ты что, во вторую?
– Да, – одним словом ответил Валентин на оба вопроса, успев мысленно порадоваться, что не пришлось придумывать причину его позднего пробуждения. У мамы была привычка самой отвечать на свои вопросы, иногда это было удобно, и Валя частенько пользовался этой чертой характера матери. Зачем что-то выдумывать, когда мама сама говорит то, что хочет услышать.
– Ну хорошо, завтрак на столе, позвони, когда на работу поедешь, – продолжила мама и, дождавшись в ответ «хорошо», положила трубку. Услышав короткие гудки, Валентин опустил трубку телефона на аппарат и начал быстро собираться. Нужно было поскорее уйти из дома, потому что мастер звонить будет обязательно, и на его вопрос «Почему Валентин до сих пор не на работе?» ответа пока не было. Уже через пять минут, закрывая дверь квартиры, Валя услышал звонок телефона и, мысленно успокоив себя тем, что его уже нет дома, нажал кнопку вызова лифта.
Сентябрь выдался теплым и на редкость не дождливым. Очутившись на улице, Валя облегченно выдохнул, тут его не достанут телефоном, а значит, есть время придумать причину его прогула. Завод, на котором он работал после окончания ПТУ, был режимным, и прогул мог иметь самые серьезные последствия. Самого Валентина это беспокоило мало, но вот родители к этому относились серьезно. Поэтому причина его прогула должна быть очень весомой – родителей Вале расстраивать не хотелось. Очутившись на улице, он вспомнил, что завтрак остался на столе. Думать на голодный желудок не получалось. Вариант вернутся домой и позавтракать Валя отмел сразу, оставалось пойти в кафе и, перекусив там, обдумать свое положение.
В кафе было пусто, это не казалось удивительным, так как в рабочее время все население маленького города трудилось на заводе, куда как раз и опоздал Валя. Заказав яичницу с кофе, он сел за столик. По большому счету, проблемы с работой Валентина не волновали совсем, работать токарем ему не нравилось, и сложившуюся ситуацию нужно было представить таким образом, чтобы с наименьшими проблемами уйти с завода, главное, чтобы родители спокойно перенесли это известие. Когда яичница была съедена и Валентин допивал кофе, неожиданно в кафе зашел еще один посетитель. Неожиданно, потому что время было рабочее, и дважды неожиданно, что это был Валин друг Серега – Толстый. Толстым в прямом слове он как раз и не был, а скорее даже наоборот, спортивного телосложения и ростом почти метр девяносто. Прозвище «Толстый» он заслуженно носил как производную от его фамилии Толстоухов. Искренне удивившись присутствию в кафе посетителя, еще и в лице друга, Толстый присоединился к Валентину и, уже сидя за столиком, громко попросил кофе, подумав секунду, добавил яичницу.
– Привет, ты что, во вторую? – уже второй раз за утро услышал Валя.
Врать Толстому не было никакого смысла. «Проспал» – ответил Валентин. Ответ очень обрадовал Толстого, и его радость сильно удивила Валентина. Толстый прямо расцвел после известия о проблеме друга. «Представляешь, просыпаюсь сегодня без десяти десять, – как ни в чем не бывало продолжил Толстый – Все, думаю, хана, проспал. Что делать? Куда бежать? На работе мастер прибьет. Телефон звонит – я трубку не беру. Жрать охота», – скороговоркой начал Сергей. Валя уже понял радость, переполнявшую Толстого, и молча слушал историю друга как две капли похожую на свою. Одно дело, когда ты один не пришел на работу, и совсем другое – когда два человека, под это можно придумать более правдоподобную историю про свое отсутствие.
– Что делать будем? – спросил Толстый, радуясь, что теперь можно будет разделить неизбежное наказание с другом.
– Не знаю, – ответил Валя.
– В смысле? – поперхнувшись кофе, прокашлял Толстый, полностью уверенный, что у друга есть решение его проблемы.
– В прямом, – ответил Валя и заказал еще кофе. Несколько минут друзья молча сидели, думая о своем. Кофе закончился.
«Проблема с работой, если смотреть на это чуть шире, – думал Валентин, – не такая уж и большая. Рано или поздно все решилось бы само собой». Дело в том, что друзьям стукнуло по восемнадцать лет, и вероятность быть призванными отдать священный долг родине в виде службы в армии была стопроцентная. Вопрос стоял только во времени.
– Тебя в военкомат еще не вызывали? – спросил Валентин погрустневшего Толстого.
– Этого еще не хватало, мало мне проблем, – буркнул в ответ друг. «При чем тут военкомат?», – думал заметно погрустневший Толстый. Счастливое спасение, о котором еще несколько минут назад мечтал Сергей, испарилось, как пар над чашкой с кофе. Как вообще можно думать о военкомате, когда не позднее чем завтра утром мастер оторвет им обоим головы, когда они придут на работу и не будут знать, чем объяснить сегодняшний прогул.
– Это хорошо, – неожиданно услышал Толстый слова Валентина.
– Что хорошо? – переспросил он, не понимая, к чему клонит друг, и на всякий случай замолчал, решив послушать.
– Это очень хорошо, – повторил Валентин и тут же продолжил: – Приказ о призыве уже вышел, если не в сентябре, то в октябре точно нас повестками вызовут в военкомат на комиссию.
– И что? – до сих пор не понимая, как это им поможет, спросил Толстый.
– А то, – ответил Валя, – когда придут повестки, нам на работе должны дать отгул.
– Так когда это еще будет… – вздохнул Толстый. – Отгул-то нужен сегодня.
– Значит, будет сегодня, – подвел черту под разговором Валя.
План Валентина был прост и наивен. Заключался он в следующем. Сейчас друзья идут в военкомат и просят у дежурного дать справку, что они были в военкомате по вопросу будущего призыва в армию. Вопросов по поводу призыва всегда много, и версия о том, что молодых людей не повесткой, а по телефону вызвали в военкомат, выглядела вполне логично. Получив такую справку в военкомате, назавтра можно было смело идти на работу и ни о каком прогуле речи не должно быть. Так должно было быть.
Полдень, конец сентября, 1990 год
Военкомат располагался на соседней улице, в пяти минутах от кафе, в котором завтракали друзья. Вообще, в городе все находилось в пяти минутах ходьбы, город был маленький, секретный, окруженный со всех сторон колючей проволокой с одним-единственным градообразующем предприятием, на котором трудились практически все жители этого города. Когда-то, во время развитого социализма, а вернее брежневского застоя, жизнь в городе считалась признаком полного благополучия, но с наступлением новых вех в истории, гордо называемых эпохой гласности, перестройки и началом рыночной экономики, дела в городе пошли не так радужно, как было раньше. Неожиданно выяснилось, что любимый завод в реалиях рыночной экономики абсолютно никому не нужен. Страна, ведомая новым секретарем компартии Михаилом Сергеевичем Горбачевым, семимильными шагами разоружалась, и то, на что был настроен весь заводской процесс, автоматически попадало в разряд никому не нужного металлолома. Как следствие отсутствия государственного заказа – пропажа товаров и продуктов в магазинах, введение потребительских книжек и талонов. То, что уже давно было по всей стране, докатилось и до маленьких закрытых городов, разбросанных по всей территории Советского Союза. Конечно, можно было наладить так называемое конверсионное производство, но к этому никто не был готов, и ни одна робкая попытка не увенчалась успехом.
