– Осторожно, двери закрываются, следующая станция «Сокольники». Уважаемые пассажиры, при выходе из поезда не забывайте свои вещи, – привычно раздалось из громкоговорителя вагона метро.
От этого стандартного сообщения всё внутри неё сжалось в комок. За доли секунды она ощутила, как по спине побежали мурашки, а вмиг заледеневшие ладони сильно вспотели. Но это было только начало. Следом закружилась голова, сердце застучало в бешеном ритме, а глаза стала застилать мутная пелена. Окружающий мир быстро терял свои очертания. Замерцав тысячами крохотных белесых точек, он слился в одно большое световое пятно, больше ничем не напоминая привычную картинку из повседневной реальности.
Но к ее величайшему ужасу на этом все не закончилось. Внезапно заложило уши. Войдя в резонанс с несущимся в туннеле поездом, в глубине слуховых проходов появился нарастающий гул, который, едва достигнув своего пика, как по щелчку исчез, оставив после себя гнетущее давление на барабанные перепонки. Казалось, что звуки потеряли привычное звучание: став неестественно сглаженными, они потеряли объем. Создавалось впечатление, будто невидимый проказник вставил ей в уши мягкие беруши. Что это за приспособление, она отлично знала. Как-то в детстве она их нашла в прикроватной тумбочке бабушки, в свое время работавшей на ткацкой фабрике.
При воспоминании о детстве во рту мгновенно пересохло. И эта сухость напугала ничуть не меньше, чем изменения, произошедшие с организмом ранее. Тщетные попытки сглотнуть слюну ни к чему не приводили: она попросту исчезла, словно ее никогда там и не было. Язык, казался, намертво прилипшим к небу.
Эти странные ощущения придали иррациональному страху совершенно новый оттенок.
«Я становлюсь похожа на выжженную пустыню», – именно такая ассоциация показалась ей сейчас наиболее точной.
Однако уже в следующее мгновение восприятие мира вновь изменилось: в нос разом ударили десятки, сотни – нет, не верно! – тысячи разнообразных запахов. Это было так невероятно и удивительно, что она на миг забыла о страхе. Даже больше, она этому… обрадовалась.
Несчастная знала, что в такие минуты, когда все вокруг менялось до неузнаваемости, только запахи и оставались неизменны. Разве что ощущались они в разы сильнее, чем обычно.
В голове молодой женщины проскользнула шальная мысль, что она отлично понимает охотничьих собак. Едва почуяв след зверя и порой даже не видя добычу, они уверенно преследуют его, несясь сквозь лесные заросли.
И действительно, в этот миг панического, безотчетного ужаса другая часть ее сознания бесстрастно констатировала, что запах, один только запах, способен создавать в воображении поистине фантастические картины.
Но… только не этот запах! Только не он!!!
Она вновь ощутила его. Этот запах нес в себе нечто иное, нечто настолько зловещее и пугающее, что, казалось, мог легко довести ее до безумия одним лишь напоминанием о своем хозяине. Жуткий флер, сотканный из тошнотворных миазм, стал незримым мостиком, что вопреки ее воле соединил с этим чудовищем.
Это был запах… маньяка. Да не просто маньяка, а психически больного человека, одержимого в непреклонном намерении подчинить себе ее волю. И одновременно он был настолько неизбежный, настолько неотвратимый, как… как сама смерть.
Это был запах ее преследователя – дьявола в человеческом обличье по имени Александр.
В течение последних недель кошмар в метро повторялся раз за разом, как только она подъезжала к станции «Сокольники», расположенной на Красной линии Московского метрополитена. Ее вновь и вновь накрывала с головой жутчайшая паническая атака и не отпускала до тех пор, пока она не оказывалась в своей комнате в гостинице-общежитии.
Сейчас она знала твердо лишь одно: ей требуется собрать в кулак все мужество, всю волю и, пересилив себя, встать и выйти из вагона. А затем, поднявшись наверх, пересечь Сокольническую площадь и как можно скорее попасть на автобусную остановку.
Но это еще не все.
Проехав с десяток остановок, она должна выйти около шестнадцатиэтажной «свечки» гостиницы-общежития, располагающегося на границе лесопарковой зоны Сокольнического парка, и как можно скорее – да хоть бегом! – попасть внутрь здания.
Все, после этого можно будет, наконец, спокойно выдохнуть и позволить себе, немного расслабиться.
Но как всегда именно последний отрезок пути давался ей труднее всего. Он был поистине самым страшным испытанием за весь дневной маршрут. Она безумно его боялась, а потому лишь от одной мысли, что ей предстоит сейчас совершить, молодую женщину бросало в дрожь.
«Нет, только не он! Господи, только не этот запах! Откуда ему здесь взяться?!» – запаниковала она.
Среди многообразия запахов, витавших в воздухе подземки, по какой-то неведомой ей причине, именно его она ощущала сильнее всего. То была смесь чесночного перегара, едва различимого едкого запаха гари, кисловато-сладкого до приторности запаха мужского пота и, столь неподходящей для такой компании, изысканно-дорогой вуали брендовой парфюмерии.
И вот это неудобоваримое мерзкое амбре буквально мгновение назад вновь появилось в воздухе вагона. Ей казалось, что еще секунда, и оно заполнит собой каждую клеточку ее молодого тела, а затем, проникнув в душу и навсегда там останется, заставляя почернеть от ужаса, что пришлось недавно пережить.
Но она не желала этого помнить! Не-же-ла-ла!!!
«Нет, только не это! Я не выдержу!.. Как он смог здесь очутиться, в том же самом вагоне, что и я?! Как ему вообще удалось найти меня в метро?.. Это просто невероятно!!!» – вопросы, не находящие ответов, вытесняли из сознания последние отголоски критического мышления.
Метро… А ведь недавно это место под землёй казалось ей и крепостью, и защитой, и последней надеждой. Только здесь, в подземке, она по-настоящему чувствовала себя в безопасности. Вокруг были люди, толпы, миллионы людей. Пусть незнакомые, пусть даже отстраненные друг от друга и находящиеся в своих мирках, но это были такие понятные, такие абсолютно реальные люди со своими радостями и проблемами. А не тот монстр, с которым она познакомилась месяц тому назад. В конце концов, здесь были сотрудники метрополитена, здесь была милиция… А там, наверху.… Нет, не следует об этом даже думать!
Едва живая от страха пассажирка московского метро принялась нервно крутить головой.
«Где же он? Где он мог притаиться? И почему я его не вижу?.. – металась молодая женщина, совершенно не зная, что же ей предпринять дальше.
Не заметив как, она стала совершать короткие, прерывистые движения головой. Очень скоро она поняла, что больше не высматривает преследователя. Теперь она скорее… вынюхивала его, точь-в-точь как служебная собака. И действительно, на зрение она больше не надеялась. Сфокусировать должным образом близорукий взгляд у нее не получалось, а носить очки с большими диоптриями незамужняя девушка стеснялась, перестав ими пользоваться ещё с институтской поры. Но самое главное ее зрительная память… впрочем, сейчас это было не так уж и важно.
