Кухня… Кухня…
Вспомните свою кухню. Нет-нет. Свою кухню из детства.
Утром, днем, вечером, ночью. Это удивительное место, где разыгрывались комедии и трагедии. Намазывались бутерброды и вспыхивали романы. Растворялись кофе и отношения. Встречали розовые рассветы и провожали тревожные закаты.
Кухня – как Красная площадь каждой квартиры. По важности, с ней может сравниться разве что, простите туалет. И лучше совмещенный с ванной, где от внешнего мира можно отгородиться звуком текущей воды. Но ванная, это функционал, куда идут после кухни по делам, бегут рыдать или закрываются думать. Это результат того, что происходило на кухне. Такое впечатление, что архитекторы сознательно, еще со времен СССР, кухню и ванную комнату располагают максимально близко друг от друга. А кухня, кухня – это Новгородское вече, где каждый член семьи или гость может открыто высказать свое мнение по поводу стряпни хозяйки, по поводу положения страны в Мире, о любви и ненависти, о летающих тарелках и вообще обо всем на свете. Эдакий прародитель соцсетей.
Помните в детстве, гости разошлись, остались только близкие вам и вашим родителям люди. Они укладывают детей спать, уносят все со стола на кухню, прикрывают дверь, начинают мыть посуду и вести свои вечные разговоры и споры, то шумят, то хохочут, а то и вовсе, говорят вполголоса. А вы прислушиваетесь, пытаясь понять, о чем это они говорят?
А потом старше. Помните, родители уезжали на дачу, на два, а лучше когда на три дня? И у вас в квартире появлялась нимфа. Часа в четыре утра, уставшие, вы появлялись на кухне с вином и в полотенце, а она в вашей футболке и с румянцем. И вы болтаете уже совсем не о чем, но о чём-то очень важном.
Но вот уже и большие потрясения в стране. И вы, на этой кухне с друзьями, очертя голову бросаетесь расставлять всё на свои места. Спасать страну, выводить экономику из кризиса, анализировать ошибки руководства. Рубите воздух со всем своим юношеским максимализмом.
А в крошечном телевизоре в углу показывают, как натовская военщина разбомбила еще одну страну.
И новые люди появились на вашей кухне. И потерялась где-то в водовороте жизни та нимфа. А за столом уже сидит маленький человечек и капризно кидает ложку с кашей на пол.
За окном, очередной Новый год. Летят петарды и салюты, громыхают хлопушки и играют Голубые, уже в разных смыслах этого слова, огоньки.
Родители уже не с нами. Иногда в памяти всплывают их загадочные беседы на кухне при свете ночника. И нас уже нет, тех беззаботных кухонных выпивох. Все вокруг стало очень серьезным, зачем-то взрослым. И тапочки стал надевать и шуршать ими по полу по пути на кухню.
Что же это за кухня такая? Ни спальня, ни гостиная, а кухня. Пожалуй, ни в одной культуре мира нет такого феномена, как наша кухня. Этого источника, родника фантазий, теорий, анекдотов, философии. Да, да! Именно философии. Ведь даже распоследний пьянчужка на кухне коммуналки – философ. Даже если он не найдет всех правильных терминов, все равно сформулирует правду бытия. Ёмко, кратко, понятно – за один тост. Разовьет свою мысль, обоснует и пойдет спать.
Если бы кухни могли говорить. Как жаль, что кухни не могут говорить. Когда сносят очередной дом, глядя на обрывки синих обоев на кухне третьего этажа, в уже разбитой, но еще не сокрушенной квартиры, невольно думаешь о тех людях, которые весной, распахнув окна, клеили эти обои и радовались, что сумели их достать. Отмечали на этой кухне праздники, встречали гостей, пели под гитару и беседовали долгими ночами.
А теперь это всё рушится в контейнер со строительным мусором. Вся жизнь, память осыпаются в контейнер с мусором. И уже не выбраться из него. Никогда.
А может и не надо? Кого это уже интересует? Кого интересует чужая жизнь? Новое поколение диктует свою скорость, свои претензии на этот мир. Новое время не терпит остановок, пауз и придыханий. Слова нового века – «короче!», «давайте без предисловий!», «скорее!», «срочно!».
Но наступит момент, и они обнаружат сколько счастливых и грустных часов провели на кухне. Пусть и с евроремонтом. Выпивая в праздник или заваривая утренний кофе. С тревогой ожидая сына из клуба или дочь со свидания. Все возвращается на круги своя. И кухня остается Красной площадью квартиры. И ничто это не изменит. По крайней мере пока.
Это было. И не важно когда. Главное, что это было.
И было это в центре Москвы, в коммунальной квартире на Остоженке. Коммуналка, кто не знает, это такое место, где живет много посторонних, казалось бы, людей, но вместе. Где ты и еще восемь человек общаются все время, круглосуточно, онлайн, офлайн и через стенку. У тебя, конечно, есть «личный кабинет», в котором можно укрыться, но кухню, туалет и ванную, вы делите на всех. Надо сказать, это очень сближает. Я бы даже сказал, роднит. Женщины уже не очень следят за длиной и плотностью запаха своих халатов. Мужчины туда уже особо и не заглядывают, чего они ещё там не видели? Гардероб мужского населения также не отличается изысканностью. Треники, растянутые футболки, носок можно и с дыркой, чай не в гостях. В таком виде можно и к ужину выйти и в магазин сгонять, благо он на первом этаже, на углу.
Как-то мы готовились к встрече очередного Нового года. Огромный стол собрали в центре кухни из четырех небольших. Кухня, это вообще, эпицентр жизни всего нашего поселения. Ёлку нарядили на подоконнике, благо ширина подоконника позволяет. Обычно, там на подушках, обязательно кто-то сидит, курит или просто созерцает бегущих внизу прохожих и глядит на крадущиеся по узкой улице машины и троллейбусы. Меблировка кухни скромная, четыре холодильника, четыре стола и две плиты.
Ах, да, табуреты. Табуреток у нас было много. Сколько, никто никогда не считал, и никто никогда не претендовал на право обладания хоть одной из них. Как они появились, эти трех и четырехногие, мягкие и жесткие, из кожзама и ткани, дсп и деревянные, резные и лакированные, никто не помнил.
Итак, ёлка наряжена, холодильники заполнены, праздничный телевизор вещает, всё готово к началу начала подготовки праздничного стола.
