- Хорошо, с приманкой для Шикстона и с Сумеречной Империей пока решили, - устало вздохнул я. – Теперь про леса Дилии. Я сегодня долго думал…
- Ты сегодня еще и думал? – насмешливо протянул Ювестос. – Интересно чем? Уж не…
Друг заткнулся едва наткнулся на мой предостерегающий взгляд и, опасливо покосившись на все еще весьма помятого Роклайна, вздохнул:
- Ууу какие мы грозные… шуток совсем не понимаешь. Хотя, знаешь, я был бы не против поразмяться чуточку, но как-нибудь в другой раз – сегодня у меня встреча с одной крошкой найтаной. Не хочу пугать нежную малышку разукрашенной физиономией.
Я приподнял бровь, но комментировать ничего не стал, вернувшись к тому, что изначально хотел сказать:
- Так вот, насчет лесов Дилии…
Спустя еще два часа мы, наконец, закончили обговаривать все детали предстоящих операций по защите наших границ и выманиванию информатора. Голова болела и хотелось лишь одного – пойти в свои покои, сграбастать в объятия свою кошечку и провалиться в сон. Но, сегодня ужин и на него должны придти драконы. Таким гостям оказывать неуважение чревато последствиями.
- Значит, план действий на завтра ясен? – дождавшись кивков от обоих своих собеседников, я поднялся. – Отлично. О предстоящем военном совещании я обмолвлюсь сегодня. Дальше будем надеяться, что и шпион, и сам Шикстон окажутся достаточно глупы, чтобы позариться на предложенный сыр и попасться в мышеловку. Ах, да, я передумал – охрану с границы действительно снять и лаишей с лесов забрать по-настоящему – всех перенаправить на границу с Шааронией и спрятать. Фей, соответственно тоже предупредить. Приграничные войска от светлых снять и сгруппировать где-то недалеко от границы Шааронии. Когда темные заглотят дармовой сыр по самые… в общем не мне тебя учить – в живых не должен остаться никто. С драконами я договорюсь. Я подумал, что не стоит трать такую заманчивую приманку только на выявление шпиона. Пусть отправит свое последнее послание Темному Императору. На фоне того, что нам при любом раскладе предстоит отстаивать Дааронию… в общем, неделей раньше или неделей позже… нам этой войны не избежать. И гонцов ко всем светлым правителям. С демонами будем решать по результатам разведки. Вот, теперь действительно все. Увидимся за ужином.
Направляясь в свои покои, я был твердо намерен отдохнуть часик перед ужином, держа в объятиях свою кошечку. Но как только зашел внутрь понял, что об отдыхе можно только мечтать – у туалетного столика, с расстроенной мордочкой и с подозрительно блестящими глазами, сидела Фелисити и о чем-то усиленно думала. Вот знал же, что нельзя оставлять ее одну – обязательно что-нибудь да надумает! Эти женщины… рррр… слов нет.
Сгреб свою девочку и, приподняв пальцами ее личико, заставил взглянуть на себя.
- Итак, рассказывай, кошечка моя, чего ты себе успела надумать за те несколько часов, что меня не было? – требовательно спросил я.
Фелисити в нерешительности закусила губку и я уже приготовился как обычно клещами вытягивать из нее ответ, как она вскинула на меня полный отчаяния и боли взгляд и выпалила абсолютно невозможное:
- Зачем тебе я? Зачем тебе искалеченная морально и физически девушка, если быть с тобой будет рада любая? И не отрицай, я не слепая, видела, как на тебя смотрели сегодня. Они такие… а я…
- А ты не такая, - улыбнулся я. – Ты – моя! А это значит, что ты для меня в сто раз лучше любой женщины. Самая лучшая, самая красивая, самая желанная, самая… любимая.
Да, я сказал это, несмотря на все обещания самому себе, что она не узнает, по крайней мере пока, об этой моей слабости. Просто не мог не сказать, глядя в эти доверчивые и любимые светло-карие омуты, в которых сейчас плескалась боль. Порой лучше пойти напрямик и рискнуть всем, чем выискивать окольные пути и, сделав один неверный шаг, потерять все, что имел и что мог бы получить. Она такая неуверенная в себе, а с меня не убудет от этого признания – все равно она уже давно держит мое сердце в своих маленьких ручках.
- Н-но ты не знаешь меня, - покраснев до самых корней волос, пролепетала малышка.
- Я знаю о тебе гораздо больше чем, ты думаешь. Это ты не знаешь меня, - тяжело вздохнув, признался я. – Твой любимый цвет – голубой, как ясное небо, - начал я рассказывать то, о чем узнал за время наших мимолетных встреч в моих снах и, внимательно наблюдая за выражением ее лица, чтобы убедиться, что подозрения насчет моих снов верны. – Ты терпеть не можешь туман, сырость и дождь, но там, где ты жила слишком редко светит солнце. Ты любишь белое полусладкое и терпеть не можешь десертное. А еще ты ненавидишь чай и очень любишь наш риш, во всяком случае, ты призналась мне в этом, когда впервые попробовала его. Ты обожаешь шоколад и вообще все сладкое…
- Откуда ты…
- Ты снилась мне, кошечка моя, - бросился я в омут с головой, - на протяжении долгих трех месяцев, пока я не совершил глупость.
-Я... снилась тебе? – удивленно переспросила Фелисити.
- Да, - засмеялся я и, подхватив свою девочку на руки, отнес ее на кровать, где усадил себе на руки. – Даже считал, что лишился разума. Ты считаешь меня безумцем?
- Нет, - улыбнулась Фелисити. – Как я могу считать безумцем тебя, если сама чуть с ума не сошла – я же в другом мире! Если честно, до сих пор сомневаюсь, не снится ли мне все это.
- Ни за что! Уж поверь мне, я профи по тому, что касается снов, - я лег и устроил кошечку у себя на груди, наслаждаясь чувством ее хрупкой фигурки на мне, в моих руках.
- А мне не верится, что все это может происходить со мной на самом деле. Не могу понять как мне… понимаешь ты… ты такой замечательный – красивый, сильный… я чувствую себя такой… защищенной и нужной рядом с тобой. От тебя за этот небольшой отрезок времени я получила больше заботы, чем видела за последние пять лет. Просто… я хочу попросить… не играй со мной, Люстиан. Ведь ты пойдешь дальше, а я… я не смогу…
- Куда я пойду без тебя, глупенькая моя? – подмял я девушку под себя и взглянул во влажные от слез глаза. – Я ведь чуть с ума не сошел, когда ты перестала приходить ко мне во сне, я ведь всех своих людей на уши поставил – тебя искал и радовался, как идиот, когда обнаружил тебя в своей постели. До последнего не мог поверить, что ты пришла ко мне и не на каких-то два часа во сне, а насовсем. Я же до сих пор бегу в свои в покои днем, чтобы увериться, что ты тут, все еще со мной. И по ночам часто просыпаюсь, боясь, что это очередной сон, я открою глаза, а тебя нет рядом. Так куда же я уйду от тебя? С той самой ночи, как я застегнул на твоей руке браслет – я твой хранитель, пока в моей груди бьется сердце. И это не я от тебя, а ты от меня уже никуда не уйдешь.
