«До чего же мерзкий человек! – подумал гость с неприязнью. Он сурово нахмурил кустистые брови, с хрустом сжал ладони в мощные кулаки, с гневом раздул широкие ноздри. – Свинья! Ублюдок! Так и прибил бы чем-нибудь сукина сына!»
Посетитель всем своим могучим торсом нависал над столом, за которым нагло развалился хозяин корабля, и тяжело дышал. Скрывать крайнюю степень раздражения становилось практически невыполнимой задачей. Густая копна длинных рыжих волос придавала мужчине удивительное сходство со львом, и казалось, он вот-вот зарычит от ярости.
Для столь бурных эмоций у гостя было достаточно серьёзных причин. Во-первых, внешний вид хозяина корабля оставлял желать лучшего. Перед приходом важного гостя это чучело не соизволило привести себя в порядок. Он встретил легендарного воина в грязной порванной рубашке и неумытым. Во время разговора посетителю пришлось любоваться на омерзительные жирные пятна и кусочки засохшей пищи, застрявшие в усах и бороде морехода. Чистоплотность и опрятность явно не входила в добродетели этого человека.
Во-вторых, несмотря на раннее утро, его собеседник был пьян. За удивительно короткий отрезок времени этот мерзавец успел надраться до свинячьего состояния. Влил в себя несметное количество дешевой сивухи и, судя по всему, останавливаться не собирался. К тому же, моряк не счел нужным соблюсти элементарную вежливость. Не предложил гостю присесть и угоститься своим дрянным напитком! Неслыханное дело! С каждой минутой речь капитана становилась все более отрывистой и бессвязной. Его красные мутные глаза не могли сосредоточиться на одном предмете, а поведение становилось непредсказуемым и агрессивным.
В-третьих, несмотря на важный статус, мощь, габариты, взрывной характер гостя, хозяин корабля разговаривал с ним нагло, цинично, совершенно не проявлял должного уважения. Казалось, моряк считал себя бессмертным и совершенно не опасается быть наказанным за проявленное хамство. А зря. У посетителя давно чесались кулаки, и он не без основания опасался, что сделка сорвется в любой момент по причине безвременной кончины капитана.
– Так на чем мы остановились? – в очередной раз спросил Детберт и почесал лоб. Так и не вспомнив тему разговора, он налил себе в кружку новую порцию кислой браги, выпил, отрезал кусок свиного окорока, небрежно засунул в рот и, громко чавкая, разжевал. При этом часть закуски вывалилась и печально повисла на его подбородке, но он этого даже не заметил. – Беру весь твой хлам оптом, но не дороже, чем две монеты серебра за мешок!
– Мы говорили о мальчике. Проклятье! О мальчике! – прорычал Рагнар. Кровь забурлила в его жилах. Могучий воин ухватился за рукоятку меча, но вместо того, чтобы им воспользоваться, осторожно подвинул к моряку привезенное с собой письмо. – Ты должен взять в свою команду сына конунга Хаттхаллы. Вспомни, вы договорились с ним об этом несколько месяцев назад!
– А я еще раз тебе повторяю! Я не беру к себе на борт неопытных юнцов! – рявкнул Детберт.
Немного подумав, капитан напустил на себя важный вид, стукнул кулаком по столу, с презрением отбросил записку в сторону. Казалось, печати грозного Торкела из рода Снежного Волка не произвели на него ни малейшего впечатления, и воин побагровел от злости. А мерзкий тип не унимался. Громко рыгнул, почесал грязными ногтями мохнатую грудь и, ничуть не смутившись, продолжил:
– Тем более изнеженных отпрысков королевского семейства, которые даже плавать толком не умеют! Я вам тут не нянька!
– Он славный мальчишка! – возмутился великан. – Очень смышленый! Научить его морскому делу не составит для тебя большого труда.
– Ну, да! Конечно! – ухмыльнулся моряк. – Скажи мне, отчего это каждый сухопутный червяк считает, что ходить под парусом плевое дело?!
Гость стиснул челюсти и, не выдержав, наконец-то, взорвался.
– Довольно! Никто не считает морское дело простым, но возносить его до небес тоже не имеет смысла! Я говорю тебе лишь о том, что в этом мальчике скрыто немало силы и отваги! В восемь лет он сразился с целой стаей волков и вышел из битвы победителем! В жизни своей я не видел ничего подобного! Уверен, не пройдет и полгода, как он даст сто очков вперед любому моряку из твоей команды!
Детберт недоверчиво скривился. Зачерпнул со дна бочонка, стоявшего прямо на столе, еще немного браги и одним глотком выпил ее.
– Олсандр отлично сражается на мечах, в совершенстве владеет боевым ножом, метко стреляет из лука. В бою он уже сейчас не уступит многим опытным воинам! Я сам обучал его военному искусству и отвечаю за свои слова! – не без гордости добавил Рагнар.
– Плевать!
Гость заскрипел зубами. Он не мог вернуться в Хаттхаллу, не выполнив поручения конунга. Стычки между наследниками трона день ото дня становились все опасней. Последние несколько лет Торкел мечтал избавиться от юного Олсандра, отправить куда-нибудь подальше от дома, не без основания опасаясь, что однажды драка между его сыновьями зайдет слишком далеко и все закончится убийством. А самое главное, что беспокоило великана: в случае невыполнения приказа Рагнар мог лишиться не только почетной должности воеводы, но и головы.
Воин поднял руку, чтобы ухватить Детберта за воротник и хорошенько встряхнуть его, но большая волна помешала этому. Послышался подозрительный скрежет. Корабль сильно накренился на левый борт. Великан промахнулся, а моряка повело, и он едва не свалился со стула.
Вещи, стоявшие на столешнице, с грохотом покатились на пол. В том числе бочонок с брагой, который еще не успел до конца опустеть. Вся жидкость вылилась Детберту на живот и теперь стекала ручьями по штанинам прямо в сапоги.
– Да чтоб тебя! – выругался он и разулся.
Маленькую комнату плотно заволокло небывалым смрадом. Воевода побледнел. Эта вонь, а еще морская болезнь, о существовании которой он ранее не догадывался, заставили его желудок подозрительно скрутиться. Едва сдерживая тошноту, могучий воевода с тоской оглядел невзрачное помещение.
Единственное небольшое окошко, служившее здесь скорее вентиляцией, чем смотровым проемом, было наглухо задраено досками. Каюту хозяина корабля освещали только толстые свечи, стоявшие на овальном золотом подносе. Сделаны они были из китового жира и нещадно коптили. Свежего воздуха катастрофически не хватало.
Стол, один единственный стул, который сейчас был занят моряком, и куча разнообразного хлама, валявшегося на полу, были покрыты толстым слоем пыли и грязи. При большом желании здесь можно было откопать все, что душе угодно: оружие, женскую и мужскую одежду, украшения, ковры, меха, домашнюю утварь, странные, возможно, колдовские приспособления, пыльные склянки и даже бычье ярмо с лошадиными подковами.
