Глава 8.
Волк лежал под кустом акации, припав к земле и почти слившись с нею в наступающих сумерках. Он искал. Втягивал чувствительным носом воздух, стараясь найти ту, от которой пахло бы не только страхом. Или хотя бы страхом, который ещё не перешел в панический ужас. Но пока безрезультатно. Девушки стояли слишком близко друг к другу и запах их эмоций перемешивался с ароматом чистых юных тел, рождая в волке давно забытые желания: догнать, сбить на теплую землю, ощутив под собой мягкое податливое тело, вонзить в него зубы, заявляя свои права и услышать стон или крик боли, а потом почувствовать сопротивление горячего лона, не желающего принимать в себя мужчину, но все равно принимающего.
Картина раскинувшейся под ним девушки была такой яркой, что волк чуть сдвинулся и прикрыл глаза, заставляя себя вспомнить, зачем он здесь. Время его охоты прошло уже больше двадцати лет назад и он никогда не опустился бы до того, чтобы снова соревноваться с молодыми волками за человеческих дев, если бы не Рик. И голос плоти, желающий вновь отведать, каково это, взять сейчас одну из толпившихся на берегу девушек, был последним, что волк сейчас стал бы слушать.
Одна из дев, тем временем, отошла от остальной группы и, сев на бревно, начала обуваться. И волк втянул носом воздух, убеждаясь, что ему не почудилось: от девушки действительно пахло злостью, решимостью и совсем немного страхом. Довольно рыкнув, хищник чуть приподнялся на мощных лапах. Он нашел.
***
Я следила за тем как лодки причаливают к дальнему берегу реки со странной надеждой. Вот сейчас, еще один удар сердца, и мужчины развернутся, ударят по веслам и помчатся к нашему берегу, заберут всех, кого только что оставили здесь, обрекая на страшную участь! Но солдаты деловито подхватили ненужные уже лодки и понесли их к дому. И когда за ними закрылись тяжелые ворота, я поняла: нет, они не вернутся! Грудь сдавила ярость и я горько пожалела, что так и не крикнула им вслед всё, что я думала о тех, кто должен был защищать людей, но вместо этого отдавал их оборотням! Правда кричать было уже поздно, потому что все кто мог меня сейчас услышать, были эти самые оборотни да беспомощно столпившиеся на берегу девчонки.
Злость не давала стоять спокойно и я, отойдя чуть в сторону, села на лежащую на земле корягу и начала натягивать ботинки.
- Ну погодите, - шептала я, туго затягивая тесемки, - вы еще пожалеете, что так поступили со всеми нами!
Я закончила обуваться, встала и направилась к лесу. Стоять у реки в своем белом сарафане было неуютно. "Могли бы хоть темные сарафаны дать! - Угрюмо подумалось мне, - эти же за полверсты видно!" Остальные девчонки так и толпились на пристани, не в силах покинуть единственное открытое место и войти в страшный лес, словно это могло бы спасти их от того, что лес сам придет к ним.
Юнай уже показался и быстро поднимался, заливая землю неровным сиянием. В его свете очертания предметов плыли и казались гораздо больше реальных. "Может и нет тут никаких оборотней, - подумала я, достигая опушки леса и вступая под густые кроны, - может и не живут они здесь больше!" И в этот момент из-за деревьев появилась Силла. Она вставала на севере и двигалась на юг, в отличие от своего небесного мужа, пересекавшего небесный свод с востока на запад. И, словно в ответ на появление их покровительницы, тишину ночного леса разорвал многоголосый волчий вой.
Я бежала вперёд так, словно за спиной выросли крылья, сердце почти выскакивало из груди, воздух казался обжигающе горячим и с трудом проникал в легкие. Но стоило мне замедлится, как я, сквозь грохот в ушах, снова начинала слышать волков и ноги сами несли меня дальше. Наконец, силы мои иссякли и я схватилась за дерево, загнанно дыша и пытаясь устоять на мелко дрожащих ногах. Мыслей в голове не было ни одной, а вот чувства, подстегнутые страхом, обострились до предела. Иначе как объяснить, что я услышала как хрустнула ветка в оставшемся за спиной кустарнике. В панике я обернулась. Даже оба небесных супруга были не с силах осветить густой лес. Там и тут на земле лежали неровные тени, дальше за деревьями переходящие в сплошной мрак.
Я стояла, прижавшись спиной к толстому дереву, стараясь успокоить дыхание и вглядываясь в изменчивые тени, как вдруг одна из них едва заметно шелохнулась и слилась в одно сплошное пятно тьмы, которое шагнуло вперед, превращаясь в огромного, ростом почти мне по плечо, черного волка.
Я засипела, цепляясь непослушными пальцами за неровный древесный ствол, от ужаса голос мне отказал, а оборотень чуть приседая на задние лапы, неторопливо двинулся ко мне, чутко втягивая носом показавшийся мне густым воздух. Он не дошел до ошеломлённой меня, почти не чувствующей своего тела и не смеющей пошевелить даже пальцем, нескольких шагов, когда в соседних кустах раздалось грозное рычание и оттуда вылетел ещё один зверь, такой же огромный, но заметно светлее мастью, и врезался в бок первого. Они покатились по земле, рыча и стремясь подмять противника под себя. А я, словно освобождённая из смертельной ловушки птичка, оттолкнулась от ставшего почти родным дерева и бросилась прочь.
Звуки борьбы двух хищников исчезли, снова перебиваемые стуком собственного сердца, я старалась не думать о том, что происходит сейчас на оставленной мною полянке, лишь смотрела вперед и под ноги, стремясь избежать выступающих из земли корней, когда сзади раздался громкий и отчаянный девичий крик. Я оглянулась, кричали, мне показалось, совсем рядом, и, запнувшись за, именно в этот момент оказавшуюся на дороге ветку, плашмя полетела вперёд, до крови стесывая о покрытую хвоей и шишками землю, коленки и локти. Перед глазами возникла мутная пелена, я сердито мотнула головой, смаргивая слёзы, и попыталась встать, опираясь на чуть менее пострадавшие ладошки, когда прямо над моей головой раздался низкий довольный рык и тяжелое мужское тело придавило меня сверху, выбивая воздух из легких и вновь заставляя распластаться по земле.
