2176
– Значит, ты пыталась протащить это в заднице. Серьезно?
Мужчина взглядом указал на серебристый цилиндр не больше пары сантиметров в диаметре и около десяти в длину. Не решился дотронуться до контрабанды, хоть та прошла тщательную дезинфекцию и теперь блестела полировкой на столе.
– На что ты рассчитывала, проходя сканеры?
– Она была в биоактивной оболочке, – огрызнулась сидящая напротив женщина, не отрываясь от изучения ногтей. Ее собеседник в сине-черной форме не видел глаз задержанной, но отчетливо чувствовал ее стыд.
– Да ты прожженная контрабандистка, даже с оболочкой заморочилась. Срабатывают они не всегда, вот беда. – Мужчина подался вперед. – Итак, что у нас здесь?
– Ты знаешь.
– Хочу, чтобы ты сказала. Для протокола.
Женщина закатила глаза и вздохнула:
– «Флэш I». Квантовая антенна.
– Игрушка не из дешевых, – заметил он.
Вот уже почти полторы сотни лет Марс шел в авангарде технического прогресса. Неудивительно, что промышленный шпионаж здесь обладал куда большими масштабами, нежели на Земле.
Служба безопасности планеты строго контролировала оборот информации. Тем более за пределами орбиты.
Технология антенны «Флэш I», основанная на квантовой запутанности, позволяла передавать любой файл в зашифрованном виде практически моментально и на любое расстояние. Неудивительно, что маленький цилиндр числился одним из первых в списке контрабанды на таможнях Марса.
– Я журналист. Хороший журналист готов рискнуть задницей, чтобы получить необходимый материал, – нетерпеливо ответила задержанная и с вызовом посмотрела на мужчину.
– То есть ты знала, что привозишь запрещенное устройство, и сознаешься в этом?
Длинными бледными пальцами она нервно поправила челку и снова вздохнула. Нет, ну что за кретином он оказался? Неужели до сих пор не смотрел её досье? А если смотрел и знает, с кем говорит, то почему задаёт эти дурацкие вопросы? Ее ведь уже допрашивали по протоколу.
Голубая иконка досье мелькала где-то на краю периферического зрения мужчины. Стоило сосредоточиться, и услужливый интерфейс дополненной реальности выведет перед глазами всю информацию о сидящей напротив особе.
Вместо этого он почему-то медлит и задаёт совсем не те вопросы, которые вертятся на языке.
А ведь его даже быть здесь не должно. Капитан Мортен числился в службе безопасности Кунабулы – одной из первых марсианских колоний, а к таможне космопорта прямого отношения не имел. И конечно же мог отказаться, когда ему передали: задержанная несколько часов назад землянка назвала его имя, должность, и желает общаться только с ним. Отказаться и отправить находчивого журналиста по этапу.
Любопытство и желание развеяться взяли верх. Но стоило Мортену зайти в комнату допроса – тотчас захотелось развернуться и уйти. Столь знакомые черты лица сбили дыхание, на секунду ему даже показалось, что там сидит… Но нет, морок развеялся, а боль в груди осталась.
Профессионал не потерял обладания. Он даже не соблазнился открыть досье – привык доверять своему мнению, а не сухим данным.
– Итак, за каким материалом хороший журналист проделал столь долгий путь?
– Это будет расследование, капитан Мортен. Наше с тобой расследование, – женщина прищурилась.
– Наше? Как интересно! – мужчина скрестил руки. – Что же мы будем расследовать?
– Смерть десятков людей. Возможно сотен. Смерть в страшных мучениях от острой лучевой болезни.
Ни один мускул не дрогнул на лице капитана, но секунды зрительного контакта хватило, чтобы понять – журналист попала в цель. Затем взгляд мужчины утратил фокус и затуманился, как бывает при работе с интерфейсом дополненной реальности. Женщина не могла знать, что в этот самый миг Мортен дистанционно отключил все записывающие устройства в комнате, и продолжила:
– Вот тебе история, капитан. Чуть больше года назад первый человек снимает скафандр на поверхности Марса. Процесс терраформирования признают успешно завершенным и планету официально объявляют полностью пригодной для жизни. С Земли сюда летят миллионы туристов, а крупнейшие корпорации вкладывают триллионы в застройку новой обители человечества, – женщина откинулась на спинку стула, голос её стал свободным и уверенным – Но уже спустя несколько месяцев начинают гибнуть люди: обширное поражение внутренних органов и центральной нервной системы. Симптомы такие же, как при облучении лошадиными дозами радиации! Сгорают несчастные меньше чем за сутки, смертность стопроцентная.
Мортен молча позволил ей перевести дух, прежде чем она заговорила снова.
– Нам с тобой предстоит найти ответы на два вопроса. Первый: где здесь можно поймать настолько серьезную дозу радиации? Чей-то просчет на производстве? Новый опасный эксперимент? А может, силовые установки магнитосферы работают не так идеально, как нам обещали, и очередная вспышка на солнце не оставит здесь ничего живого? Второй, не менее важный: почему об этом нет никакой официальной информации? И я не позволю тебе делать вид, будто это никак тебя не касается. Слышишь, капитан Мортен?
Он слышал. Ловил каждую интонацию, всматриваясь в такие родные, привычные черты лица. Морен так и не открыл досье – этого и не потребовалось. Понял, кто перед ним сидит.
– Она почти ничего о тебе не рассказывала. Грейс.
Женщина мысленно хлопнула в ладоши. Наконец-то!
– Не удивительно! – фыркнула она. – У сестры всегда были свои взгляды на семейные узы.
Мортен положил руки на стол ладонями вниз и тихо спросил:
– Почему ты решила, что она погибла именно так?
Грейс потерла лоб. От волнения у нее постоянно возникал надоедливый зуд чуть выше переносицы.
– Могу сложить два и два. Ей было 35, её медицинская страховка стоит дороже, чем мой дом на Земле. А потом, в одно мгновение… – губы женщины задрожали, и она отвела взгляд. – Я отправила запрос. «Нет данных» – все, что они ответили. Ни тела, ни медицинского заключения. Они даже не дали мне с ней попрощаться!
Мортену доводилось слышать, как кричат от боли раненые. Этот крик был страшней оттого, что вторить ему хотелось всей душой. Но мужчина не мог.
– Скажи мне, что я не права, – в дрожащем голосе звучали злость и обида. – Скажи, капитан: как погибла твоя жена?
Прозвучал вопрос, который мешал ему спать вот уже больше месяца. Он ответил честно:
– Я не знаю.
Дверь в комнату приоткрылась и в проеме показалась бритая голова одного из таможенников.
– Ну что, капитан, вы закончили? Оформляем?
Мортен в нерешительности облизнул пересохшие губы и ещё раз посмотрел на задержанную, чье лицо сейчас скрывали сомкнутые в замок руки.
– Она хотела, чтобы я была здесь, – едва слышно сказал Грейс. – Хотела, чтобы всё выяснила. Она не могла бы так просто выйти на связь и все рассказать. Но в последний… последний её день, я получила перевод. Триста девяносто семь тысяч.
