I
Выбравшись из лесу, Паша и Юра остановились, чтобы перевести дух и оглядеться вокруг.
Правда, для того чтобы бросить взгляд по сторонам, им пришлось сощурить глаза и даже прикрыть их сверху ладонями. Стоявшее в зените, в самом центре бледно-голубого безоблачного неба солнце сверкало так нестерпимо ярко, что привыкшие к мягкому лесному полумраку путники на некоторое время были ослеплены этим мощным лучезарным сиянием и минуту-другую практически ничего не видели. И лишь немного погодя, по мере того как их глаза осваивались с лившимся с поднебесья, будто расплавленное золото, солнечным светом, они стали более отчётливо распознавать раскинувшийся перед ними пейзаж.
Впереди, насколько хватал глаз, распростёрлось огромное, безбрежное поле, сплошь заросшее высокой густой травой. Оно было настолько громадно и необъятно, что приятелям поначалу почудилось, что ему нет конца-краю и оно уходит до самого горизонта. И лишь всмотревшись как следует, они с трудом различили где-то в бесконечной дали узенькую тёмную кромку леса, обозначавшую предел гигантского поля.
Впечатлённые внушительными размерами лежавшей перед ними бескрайней равнины, покрытой пышным травяным ковром, спутники, не говоря ни слова и по-прежнему немного щурясь, ещё какое-то время оглядывали это необозримое пространство, озарённое сверкающими, искрящимися лучами, неудержимыми потоками низвергавшимися с неба. Это была настоящая пустыня. Необитаемая, безлюдная, безмолвная. Лишённая малейших признаков жизни, если не считать неторопливых шмелей, с низким ленивым жужжанием проплывавших в знойном воздухе, и немолчно трещавших в зарослях невидимых цикад.
Приятелям, проникшимся на время окружающей тишиной и безлюдьем, в какой-то момент показалось, что они чуть ли не одни на всём свете, что, кроме них двоих, на много километров вокруг нет ни души, что они здесь единственные живые существа. И в этом они были не так уж и не правы, так как в течение всего своего пути, продолжавшегося уже более суток, они не встретили ещё ни одного человека. Они (что, собственно, в определённой мере и входило в их планы) забрались в действительно глухие, заповедные края, где, по-видимому, крайне редко ступала нога случайного прохожего.
Несколько раз обежав глазами безграничное, облитое палящим солнцем поле, Юра чуть нахмурился и перевёл взгляд на приятеля.
– Ну что, узнаёшь ты эти места? – спросил он. – Здесь ты был в тот раз?
Паша, по-прежнему воззрившись вдаль, морщил лоб, будто усиленно вспоминал что-то, и беззвучно шевелил губами, точно собираясь с ответом. Но ответ в итоге получился какой-то неуверенный и вялый.
– Да вроде как… похоже…
Юра, явно не удовлетворённый таким расплывчатым откликом, насупился сильнее и окинул напарника косым взглядом.
– То есть как это «вроде»? Говори толком: это те места, где ты был тогда, или нет?
Паша, не глядя на спутника, продолжал зорко всматриваться в бескрайнюю сияющую даль и слегка покачивал головой, – непонятно было, утвердительно или отрицательно. И вновь ответил не сразу и ещё более неубедительно и глухо:
– Ну, как будто… Вроде те… Что-то знакомое есть…
Юра сделал нетерпеливое движение и, посмотрев на приятеля в упор и чуть повысив голос, с ударением повторил свой вопрос:
– Так те или не те? Скажи, наконец, точно! Чё ты мямлишь?
Однако Паша ещё некоторое время не решался признаться в том, что давно уже было ясно ему самому и делалось всё более ясным Юре. Он ещё пару минут отдувался, озабоченно крутил головой и всё глядел вдаль, будто всё ещё надеясь узреть там что-то хотя бы отдалённо знакомое. Но, видимо, так и не узрел, потому что в конце концов испустил тяжёлый вздох, хмуро сдвинул брови и с сокрушённым и виноватым видом посмотрел на друга.
– Н-нет… кажется, не те, – нетвёрдо пробормотал он и, не в силах выдержать устремлённый на него пристальный взгляд товарища, смущённо потупил глаза. – Я, кажись, что-то напутал…
Юра, не переставая буравить его настойчивым, испытующим взором, переспросил сквозь стиснутые зубы:
– Это точно?
Паша опустил голову и почти неслышно, одними губами, прошептал:
– Да… Я не был здесь… Я заблудился…
Юра скривился, сделал раздражённый жест и вполголоса выругался:
– Твою мать!.. Так я и знал!..
Хотел, видимо, ещё что-то сказать, явно не слишком комплиментарное для своего напарника, но лишь махнул рукой и отвернулся.
Несколько минут они молчали. Не глядя друг на друга, обратив взгляды в разные стороны. Вокруг по-прежнему вовсю трещали цикады, жужжали и зудели мириады круживших в воздухе насекомых, нудно пищали комары, целыми тучами прилетавшие из соседнего леса и заставлявшие приятелей, даже когда они стояли на месте, находиться в беспрестанном движении – переминаться с ноги на ногу, размахивать руками и то и дело хлопать себя ладонями по разным частям тела.
Паша упорно продолжал озираться кругом, словно, несмотря ни на что, не желал расставаться с надеждой уловить в окрестном пейзаже что-нибудь знакомое, уже виденное им когда-то, хотя и понимал, насколько несбыточна и призрачна эта надежда. Он хмурился, вздыхал, покачивал головой и, по мере того как таяли и умирали его хрупкие чаяния, всё более мрачнел и замыкался в себе, остро ощущая свою ответственность за в значительной мере испорченное путешествие, инициатором, вдохновителем и организатором которого был он сам.
Юра с виду был гораздо более спокоен и уравновешен, пожалуй, даже равнодушен. Его секундное раздражение миновало, и он довольно безучастно, как будто скучая, смотрел на застывшее вдалеке, в том месте, где небо соприкасалось с изломанной линией дальнего леса, мутное, чуть подрагивавшее и переливавшееся золотисто-розоватое марево, в котором бесследно тонули мелкие облачка и сама небесная синь. И только лёгкая тень, время от времени набегавшая на его черты, выдавала его недовольство и разочарование.
– Ладно, чего уж там, – нарушил он в конце концов продолжительное молчание, которое, очевидно, не решился бы нарушить подавленный, нахохлившийся Паша. – Неприятно, конечно, что мы забрели не туда, куда планировали… Но, похоже, ничего уже не поделаешь. Не возвращаться же из-за этого назад. Как думаешь?
Паша, выведенный голосом спутника из забытья, встрепенулся и искоса, будто в смущении, взглянул на него. В очередной раз вздохнул, подвигал губами, но так ничего и не сказал, лишь пожал плечами и вновь поник головой.
– Не, ну я серьёзно, – продолжал Юра, чуть придвинувшись к товарищу и глядя на него с лёгким прищуром. – Жаль, разумеется, что мы не побываем в этом бункере. Сейчас, по крайней мере. Ты так красочно его описывал, что я невольно заинтересовался… Ну да ладно, в другой раз тогда. Будет ещё случай… А теперь нам надо определиться, куда двигаться дальше? Какие у тебя соображения на этот счёт?
