Рита кромсала овощи. От резких взмахов ножа куски картофеля,
болгарского перца и помидор получались крупными и кривыми. Но она лишь
стискивала зубы: зачем стараться, если всё равно не угодить? Глухой стук о
разделочную доску, и корешок перца отлетел в раковину, а белые плоские семечки
рассыпались по столешнице. «Долго сплю по выходным, а сам-то?!» Удары ножа
стали чаще и яростнее. «Дом грязью зарос». Рита передразнила выражение лица
Вити. «Так ты сам её и разводишь! Сидишь дома и даже пропылесосить лень!» Она
стряхнула покромсанный перец в кастрюлю, затем взяла с полки приправу, яростно
потрясла баночку и щедро посыпала разноразмерные куски овощей и шматки мяса.
Через полчаса маленькая квартира наполнилась ароматом
тушёной свинины, подчёркнутой базиликом, розмарином и чесноком. Рита мельком
взглянула на часы — до начала «званого» обеда оставался без пяти минут
час. Пол блестел, стол сервирован, салаты заправлены, пирог в духовке, мясо
тушится. Оставалось привести в порядок себя.
Рита уединилась в ванной, сменила старую, растянутую,
пропахшую едой футболку на чистую голубую кофту с v-образным вырезом, стянула
резинку с тёмных вьющихся волос и наспех причесалась. Когда Рита достала тюбик
с тональным кремом, чтобы скрыть следы усталости на бледном лице, раздался
раздражающе громкий звонок в дверь. Рита с силой сжала край раковины и
выругалась. Она не сомневалась, что мать Вити нарочно приехала раньше.
— Здравствуйте, Екатерина Васильевна, — с
наклеенной улыбкой поздоровалась Рита, когда открыла дверь.
— Риточка, здравствуй. Надеюсь, ничего, что я немного
пораньше? Что-то ты плохо выглядишь, и, по-моему, поправилась. Или мне только
кажется из-за твоей прически, что щечки как-то округлились. А где Витенька?
— Это просто свет неудачно от ваших очков отражается. А
Витя с эльфами бегает. Сейчас подойдёт.
— Что? С кем бегает?!
Очки с толстыми линзами в черепашьей оправе, модной лет
двадцать назад, сползли на кончик покрасневшего от холода носа Екатерины
Васильевны. Рита не сдержала улыбки.
— Ах, ты так шутишь, Риточка. А я не поняла.
Пока Рита вешала красное, насквозь пропахшее приторными
духами пальто, гостья поправила перед зеркалом расшитую пайетками и бисером
кофту, обтянувшую крупную фигуру. В ней Екатерина Васильевна напоминала
новогодний ёлочный шар. В этот момент из комнаты вышел взъерошенный Витенька.
— Сыночек, — прощебетала Екатерина Васильевна и
расцеловала заросшие рыжей щетиной щёки единственного сына. — Какой ты
худенький! Ты бы почаще в гости заезжал. У Риточки, наверное, совсем нет
времени тебе готовить. Вот и похудел, аж кости торчат.
Рита до скрежета сжала зубы. Времени готовить, а также
гладить и убирать у неё действительно не хватало. Собственно, как сил и
желания. Чтобы оплачивать их съёмную однушку и сводить концы с концами, Рите
приходилось работать полный день в офисе, а по ночам и выходным трудиться над
любой подработкой, которую удавалось найти. Витя же почти год назад уволился, а
устроиться на новую работу никак не мог: то зарплату маленькую предлагали, то
ездить в офис далеко, то перспектив никаких, и вообще он хотел начать
собственное дело. А то, что еду надо покупать как минимум каждую неделю, и
каждый месяц оплачивать квартиру, его не волновало. Эти вопросы всегда решала
Рита. Время от времени он делал сайты и получал неплохие деньги, правда,
большую часть прогуливал с друзьями, чтобы развеять грусть-тоску, ведь ему, как
узнику, приходилось сидеть в четырех стенах.
Первые пару месяцев после увольнения Вити Рита старалась
проявить поддержку и понимание, но по мере того, как кончались физические силы,
заканчивалось и сочувствие. Откровенно говоря, Риту бесил не его статус
безработного, а то, что Витя совсем ничего не делал, не считая просиживания
штанов перед компьютером. Он не помогал с уборкой, не ходил в магазин за
продуктами и не готовил. Всё это, по его мнению, должна делать женщина. А на
комментарий, что мужчина, в таком случае, должен зарабатывать деньги, он ответил
громким хлопком двери и пропал на несколько дней. Потом были извинения и
обещания. Витя вновь стал милым и ласковым — таким, в которого Рита
влюбилась на последнем курсе в университете. Но спустя пару недель всё
вернулось на круги своя — ссоры стали чаще, а извинения реже.
— Екатерина Васильевна, мойте руки и проходите к столу.
— Рита изо всех сил сдерживала раздражение.
Пока мать Вити с упоением рассказывала о недавнем везении,
когда ей удалось по акции купить двадцать килограмм свинины, которые, правда, с
трудом поместились в морозилку, Рита разглядывала молча жующего Витю. В свете
люстры его волосы казались тусклыми, словно покрытыми ржавчиной, но Рита
помнила, как замирало сердце, когда в толпе она видела его огненную шевелюру.
Витя всегда резко взмахивал рукой и подпрыгивал, как только замечал её, и на
веснушчатом лице появлялась широкая улыбка. Тогда его глаза казались отражением
летнего неба, а сейчас как будто утратили насыщенный синий цвет. Как так вышло?
Когда? Почему?
— Что-то, Риточка, у тебя картошка какая-то водянистая
получилась. — Екатерина Васильевна с видом эксперта изучала еду в тарелке.
— Ты или неправильно готовила или картофель не очень хороший купила.
— Так это специальный, элитный сорт картофеля —
низкокалорийный и легкоусвояемый. С пониженным содержанием крахмала, — с
серьёзным видом ответила Рита.
Екатерина Васильевна принялась внимательно разминать овощ
вилкой и пробовать.
— А на вкус как самый обычный.
Витя закатил глаза.
— Да пошутила она, мам.
Екатерина Васильевна посмотрела с нескрываемым осуждением,
но Риту совесть не мучила, а вот бесконечные придирки утомляли.
***
Под ногами хлюпала тёмная жижа из талого снега. Пронизывающий
ветер и колючие крупинки ноябрьского снега, царапали лицо, но Рита не спешила
влиться в толпу торопящихся, съёжившихся людей. Скорее наоборот, она всячески
оттягивала момент прихода домой, когда придётся сознаться Вите, что её
сократили. Что может быть хуже и унизительней, чем потерять скучную,
однообразную работу в кругу не самых приятных коллег, когда ты держишься за
неё, потому что иначе не на что будет жить? Ответ не заставил себя долго ждать.
Рита потопталась на коврике перед входной дверью, взвешивая
за и против того, чтобы рассказать Вите о случившемся. В конце концов, у неё
оставалось немного денег, и можно было попробовать быстро найти новую работу, а
в случае необходимости занять у Ани — лучшая подруга никогда ей не
отказывала. Тогда, возможно, Витя ни о чём не узнает. С другой стороны, она же
не виновата, что у фирмы проблемы, и пришлось сокращать штат. Пусть теперь и
Витя подумает, как им жить дальше. Но признаваться в своей неудаче Рите не
хотелось. Так и не приняв окончательного решения, она вставила ключ в замочную
скважину и открыла дверь. Квартира встретила непривычной тишиной и темнотой.
