ПРОЛОГ
Музыканты небольшого оркестра поправили ноты и инструменты. Зазвучали первые такты торжественной мелодии, разлились по огромному залу, отдаваясь в коридорах. Нарядные гости прекратили перешёптывания и порасцветали улыбками. Казалось, мрамор полов и колонн осветился и заискрил чужой радостью.
Платье невесты сияло белизной даже на фоне атласной драпировки столов и стульев. Замысловатое кружево изредка поблёскивало благородными стеклянными стразами, пышные юбки были такими воздушными, что края взмывали в воздух на каждом шаге. Высокий и стройный жених вёл золотоволосую принцессу по проходу. Аляпистые цветочные украшения покачивали тряпичными лепестками в такт лёгкому сквознячку, словно передразнивая огромный букет живых орхидей в руках невесты.
Музыка стала стихать, а звонкие слова регистратора нарастать.
И с каждым словом девушка в пышном платье судорожно вздыхала, широко раскрывая голубые глаза и чуть подкусывая губы.
Когда дрожь стала уже заметной, жених сжал её руку, ободряюще поглаживая.
– …Поэтому перед актом торжественной регистрации вашего брака нам необходимо знать…
Девушка крупно вздрогнула, словно просыпаясь, оглянулась на жениха.
– …Является ли ваше желание вступить в брак взаимным, свободным и искренним. Прошу ответить жениха.
– Да.
Уверенный голос раскатился под потолок, подтверждая.
– Невесту?
Девушка уже крупно дрожала, и в уголках её глаз блестели слёзы, в которых переливался ужас и решимость.
Она молчала, кусая губы, и жених негромко сказал:
– Тебе надо сказать «да», иначе нас не смогут поженить.
Дыхание шумным потоком треплет кружево на лифе.
Выдох.
Грудь в белой пене медленно поднимается.
Вдох.
ГЛАВА 1
[Настоящее время]
***
Мама так и не нашла места для парковки.
В первый учебный день были забиты все стоянки, стояночки, карманы и даже обочины проездов, иногда в два ряда. Пришлось примоститься так же, вторым рядом.
Лиля подхватила рюкзачок и открыла дверь.
– Подожди!
Голос матери дрогнул, прерываясь, и девушка замерла с лёгкой тревогой.
– Что случилось?
– Проверь всё получше. Вдруг что-нибудь забыла? Телефон взяла?
Лиля нащупала в кармане «Айфон» и кивнула.
– Пенал? Тетрадь? Планшет?
– Всё взяла, мам!
На всякий случай кинула взгляд на зеркало заднего вида – не выбились ли пышные светлые волосы из косы, не замялся ли воротник блузки или бежевого пиджачка. Но в отражении был только невразумительный кусок.
– Я за тобой заеду после пар, дождись меня обязательно!
Девушка замерла.
– Ты что, смеёшься?
– А как ты будешь добираться сама?
– На автобусе! Как все.
– Ты ведь никогда не ездила одна на автобусе в такое время. Давка, духота… Я лучше тебя заберу, и спокойно доедем.
– Мама, нет! Ты издеваешься? Мне восемнадцать лет, а ты не хочешь отпустить меня одну на автобус? Надо мной одногруппники смеяться будут, если узнают, что меня мама отвозит и привозит!
– Цветочек, ты же не привыкла ездить одна. Я тебя даже в школу возила.
– В нашу школу всех возили. Кого-то родители, кого-то водители. Ты не понимаешь, там это – статус! Надо мной бы смеялись, если бы я ездила общественным транспортом. А здесь всё по-другому! Езжай домой, я прекрасно доберусь.
Видя, что мама нахмурилась и раздумывает, добавила:
– Ты же не хочешь, чтобы надо мной здесь начали смеяться?
– Ладно, – сдалась та. – Но если что, звони, я приеду. И позвони, когда пары закончатся, просто скажи, что всё нормально. Если через час после пар ты не позвонишь, я тоже приеду. И осторожно с телефоном, носи так, чтобы не вытащили! Если даже деньги вытащат, береги телефон. Позвонишь мне.
– Мам! – Лиля начала уже раздражаться, но сдерживалась. – Если вытащат деньги, я займу у одногруппников!
– Если к тебе пристанут на улице – кричи! Не ходи в малолюдных местах.
– Мам!
– Карточку на улице не показывай. И в университете никому не показывай. И телефоном особо не сверкай.
– Мама!
– Звони мне сразу, если что. Или папе звони. Если увидишь кого-то подозрительного на улице, звони в полицию.
– Можно я уже пойду? Опоздаю на свою первую в жизни пару!
Девушка вылезла, аккуратно переступив порог, чтобы не запачкать брюки.
– Ну иди, иди, – мама явно нервничала больше, чем дочь. – Удачи тебе. С мальчиками за одну парту не садись!
Захлопнула дверцу. Ага, сейчас! Она специально ради этого и поступала.
И – нет, это не шутка.
[12 лет назад]
***
Майское солнце жарило вовсю, но дети этого совсем не замечали. Они носились по лужайке с мячиком, падали, толкались, вопили. Может быть маленькие футболисты и мечтали о больших трибунах, зрителях, болельщиках… Но, скорее всего, им просто было весело.
Хотя зритель у них был. В огромном дворе из стареньких хрущёвок разместился замысловатый шпиль элитного дома. Он влез, вытолкал солнечные лужайки, тенистые рощицы, длинные тропинки щедрых советских дворов. Высокая кованая ограда проложила границу пятна современной жизни.
К ограде с той стороны словно прилипла крошечная принцесса. Розовое платьице переливалось органзой, заколки с маленькими стразами украшали светлые волосы. Розовые, в тон платью, сандалики с бантиками выглядели совсем новыми и безупречно чистыми.
Она вжала лицо между решётками и наблюдала за мальчишками на лужайке с жадным интересом и лёгкой тоской. Молчала, но оживлялась, когда мяч попадал в импровизированные ворота – с любой стороны.
Внезапно мяч взлетел над лужайкой, скакнул по проезду между домами, и, крутясь, влетел под тяжёлые ворота двора элитного дома.
Яркое, всепоглощающее счастье озарило лицо девочки. Мигом она отлипла от решётки и побежала к мячу, поглядывая на толпу мальчишек, которые спешили к ограде с другой стороны.
Маленькая ножка размахнулась и со всей силы ударила по пятнистому круглому боку. Мяч медленно крутанулся и откатился почему-то не туда, куда хотелось… Да ещё и совсем недалеко.
Счастье потихоньку уходило с детского лица, сменяясь растерянностью. Девочка снова подбежала к мячу и примерилась.
– Эй, ты не так бьёшь!
Пятеро мальчишек обсыпали решётку ворот снаружи. Один из них важно приосанился и сунул руки в карманы. Это нисколько не помогло выглядеть солидней. Серо-коричневые кроссовки на нём намекали, что были когда-то белыми, и из них уже торчали нитки. Подвёрнутые просторные джинсы сидели плохо, будто их поначалу носил кто-то другой. Нашивка на кармане оказалась полуободранным розовым зайчиком. Дыры были явно не прорезанные, а протёртые временем. Футболка с истрёпанным низом тоже потеряла свой голубой цвет, покрывшись бурой пылью и грязью. Такая же пыль покрывала и лицо, но казалась менее заметной из-за успевшего появиться лёгкого загара.
– Ты слишком размахиваешься, – важно заявил он. – И не можешь в мячик куда надо попасть. Не махай так ногой.
