Он лежал головой на столе, вокруг было темно, но мелькали какие-то странные огни, вдаль и в сторону стояли ряды дубовых столов, время от времени вдоль столов, не обращая на него внимания, проходили люди, и в какой-то момент он понял, что сидит за столом абсолютно голый. Однако это его абсолютно не смущало, поскольку всё его внимание занимала одна простая мысль: «Какой сегодня день?». Почему-то именно это было невероятно важно для него, а вовсе не люди, которые равнодушно сновали взад и вперёд, и даже мысль о том, где он оставил свою одежду, не особенно заботила его. И ещё ему мучительно хотелось вспомнить смысл слова, которое ему сказали до того, как он потерял сознание, и почему-то оказался голым за дубовым столиком.
Так он сидел ещё некоторое время, пытаясь вспомнить, кто он, и что с ним произошло, а потом подошла какая-то женщина средних лет, высокая, статная, и, одним властным движением руки вытащив его из-за стола, повела по каким-то тёмным коридорам, переходам, и лестницам. Пока не вывела, наконец, в слабо освещенное овальное помещение, и не поставила на невысокий пьедестал посередине. В слабом сумеречном свете, оглядываясь по сторонам, он увидел вокруг пьедестала любопытствующие женские лица, которые глядели на него внимательно, настороженно, заинтересованно, и вдруг откуда-то снизу включился свет, осветив его полностью, однако не позволяя ему разглядеть что-либо вокруг себя. Замелькали фотовспышки от гаджетов, негромкий шепот прошёл по рядам и затих.
– Лот номер двадцать один, – громко и отчётливо сказала женщина, которая привела его в этот небольшой зал. – Мужчина, сорок восемь лет, здоровый, рост 176см, вес 80 кг, сложение нормальное, без вредных привычек, без признаков заболеваний, гетеросексуален, образован. Особые приметы – бородавка на правом ухе и шрам на ноге. Начальная цена – 10 тысяч юаней, кто больше?
– Эрекция слабовата, – пискнул девичий голосок справа от него.
– Не проблема, – спокойно ответила ведущая. – Силденафил, кольца, и так далее. Ещё вопросы?
– Слишком волосатый, и загар неровный, – скептически сказал голос спереди.
– Стрижка, солярий, – коротко ответила ведущая, и устало оглядела присутствующих.
– Простужается он часто? – сердобольно спросил кто-то из самых дальних рядов.
– Вообще не простужается, ему это незачем, – всё так же буднично ответила ведущая.
– 12 тысяч юаней, – сказал чей-то скрипучий голос вблизи.
– Скупитесь, а зря, – с иронией сказала ведущая. – Кто больше?
– 18 тысяч,– воскликнул молодой и азартный женский голос слева.
– 18 тысяч, кто больше? – спросила ведущая. – Никого? Продано.
Ему надели по браслету на руку и на ногу, прижали на секунду к плечу устройство для татуировки qr-кода, он почувствовал лёгкий укол, затем его вывели через боковой проход в какую-то небольшую комнату, где выдали лёгкий белый комбинезон и сандалии. Потом пришла его новая хозяйка, и, взяв за руку, повела через какие-то слабо освещённые коридоры к выходу. Уже на выходе он вспомнил то самое слово, которое он так долго и тщетно вспоминал, пытаясь понять его сокровенный смысл. А потом вспомнил и сегодняшнюю дату. Канун Нового года, предпоследний день.
– Так, секундочку, – строго и холодно спросил следователь по особо важным делам, внимательно и без тени улыбки глядя на Марианну. – Повторите ещё раз, где вы нашли своего мужа?
– На торгах, как и все, – немного растерянно ответила Марианна. – Купила за 18 тысяч юаней, год назад, как раз под Новый год. Недорого, в принципе. Хотела себе небольшой подарок сделать.
– И вы утверждаете, что у него бородавка на ухе, и шрам на правой ноге? – всё так строго спросил следователь.
– Ну да, – сказала Марианна. – Хороший муж, ест, что дают, слушается во всем, помогает по дому. Деньги мне, если что не так, сразу прощения просит.
– Я так и знал, – мрачно сказал следователь. – Это он и есть, неуловимый Герман. Мы шли по его следу, но внезапно потеряли.
Марианна и следователь по особо важным делам случайно познакомились в столице, куда Марианна улетала каждый раз на Новый год, чтобы как следует оттянуться по барам и ресторанам без лишних свидетелей. Они пересеклись на квартире у общих знакомых, где она привычно останавливалась из года в год. Она разговаривала с подругой, и обмолвилась про мужа, и про его бородавку на ухе, которую она не знала, как вывести.
Эра ковида начиналась незаметно, с совсем не строгих, казалось бы, ограничений. Масочки, вакциночки, ну что здесь сложного и невыполнимого? Потом появилось понятие qr-кодов, появились отказники, категорически не желавшие прививаться. Так очень быстро произошло разделение на высшие и низшие касты, где антивакцинаторы, как их назвали, с необходимостью попадали в самую низшую касту. Сначала их просто не пускали в театры, на симфонические концерты, в рестораны, больницы и даже библиотеки. Потом их стали вылавливать на улицах, и клеймить специальным несмываемым qr-кодом, и это считалось правильным, находя своё полное одобрение в парламентах и судах высшей инстанции. А потом за абсолютной ненадобностью перестали существовать и сами парламенты, и суды. Ненужными стали также наука и ремёсла, поскольку все открытия теперь совершались научным отделом канцелярии Тедроса Гебрейесуса. Там же совершались и закрытия.
