Иннокентий А. Сергеев - Марта. Игра в куклы

Марта. Игра в куклы
Название: Марта. Игра в куклы
Автор:
Жанр: Современная русская литература
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: 2023
О чем книга "Марта. Игра в куклы"

Калининград, Кёнигсберг… Самый необычный, странный и мистический из российских городов. Здесь прошлое ощущается более живым, чем настоящее, а по ночам по мокрой каменной брусчатке узких улочек цокают женские каблучки, и слышны мужские голоса, говорящие на непонятном языке, возможно, немецком…. Эти люди не значатся в адресных книгах, но они продолжают жить в этом городе. В истории, которые рассказывают здесь, бывает трудно поверить, но некоторые из этих историй – действительно правда.

Бесплатно читать онлайн Марта. Игра в куклы


1

Я живу в Кёнигсберге, это мой город, здесь я родился, и называю его так не потому, что следую в этом своим убеждениям и готов спорить со всеми, кто со мной не согласен, а просто потому, что так уж я его называю. По-моему, город нарекается именем лишь однажды и навсегда. Но если кто-то хочет называть этот город иначе, пожалуйста, я не против. В имени Кёнигсберг нет ничего, что делало бы его лучше или хуже какого-нибудь другого имени.

Да наверное, и о самом городе можно сказать то же: он не лучше и, пожалуй, не хуже других городов. Его историю можно, конечно, назвать необычной, но не менее необычную историю имеют и другие города. Да и что в ней такого уж необычного? Люди всегда строили города, разрушали их, теряли свои и захватывали чужие, отстраивали их заново и перестраивали, что же тут необычного? Как и другие города Европы, он видел и средневековье, и ренессанс, и эпоху буржуазии, он пережил эпидемии чумы и пожары, и наполеоновские войны, и бомбардировки Второй Мировой, переходил из рук в руки, перестраивался и разрастался. Как и другие города, он – часть истории, а явления заурядные в историю вообще попадают редко или вовсе не попадают, а потому всякая крупица истории по-своему необычна и даже уникальна, так что же.

Нет, право, я не нахожу ничего такого, что делало бы мой город явлением выдающимся, и не могу понять, что так привлекает в нём тех, кто вдруг, однажды и впервые попав сюда, видят в нём свою судьбу и остаются здесь, уезжают из мест, где они прежде жили… Пройдитесь по мозаичным мостовым его улиц – может быть, увидев малиновый цвет этих яблонь, эту сирень и каштаны, эти трамваи и черепичные крыши, услышав мягкий шелест этих древних деревьев и истошные крики чаек у здания биржи над рекой, имя которой Прегель, вы поймёте и увидите что-то, чего не вижу и не понимаю я?

Что до меня, то я живу здесь потому только, что здесь я родился, и вернулся сюда лишь потому, что ничего такого не нашёл в других городах, ради чего стоило бы там остаться и жить, к чему стоило бы стремиться, сделав достижение этого целью и смыслом своей жизни. Или искать счастья на чужбине, в иной земле среди иных народов? Но какое счастье? И как искать его, если даже не имеешь о нём ни малейшего представления, и не всё ли равно в таком случае, где его искать? Или стремиться к целям заведомо ложным, заранее полагая себя человеком посредственным? Но я никогда не мнил себя посредственным человеком, отнюдь. Я полагал себя человеком необыкновенным, не зная, впрочем, в чём же, собственно, состояла моя необыкновенность, человеком, которому уготована судьба необычная, которой я не ведал ещё.

Я мог бы сказать о себе, что я обычный необычный человек.

Мы в чём-то схожи с моим городом, не правда ли? Так вот же, я и вернулся сюда.


Я жил ожиданием и готовил себя к тому, что однажды… Однажды жизнь моя переменится. Не то чтобы я полагал сегодняшний день несущественным, напротив, я жадно вслушивался в этот мир и изучал его, я много читал, пробовал что-то писать, рисовал… понимая, однако, что всё это – своего рода духовные упражнения, не более того. Я должен был всегда быть в форме, будучи готовым к тому чтобы встретить свою судьбу.

О нет, я совсем не был глуп, этакий умный человек без определённых занятий.

Я жил ожиданием чуда и фантазировал, каким оно будет, или какой она будет, потому что, наверное, это будет женщина; ведь именно женщины делают нас мужчинами – теми, кем мы должны были стать и стали, или не стали, но могли бы стать… Так написано в книгах, а ещё в них написано, что время никогда и никого не ждёт, даже тех, кто живёт ожиданием. Оно и не ждало. И конечно, всё было не так гладко, как я об этом рассказываю, случались и срывы, и приступы бесконечной тоски, и метания, пустота и депрессия, и даже попытки самоубийства, но стоит ли теперь вспоминать об этом.

Что-то происходило все эти годы, я жил, окончил институт, вернулся сюда, вскоре женился, устроился на работу, развёлся… Потом прошло ещё три года, и тоже что-то происходило… появлялись и исчезали знакомые, увлечения, были какие-то женщины, попойки, какие-то поездки на чьи-нибудь дачи, но мимолётно, в стране происходили какие-то политические и, наверное, вполне исторические события, но всё это было где-то там, далеко, как у нас говорят, "в России". Здесь всё это было неважно.

Я жил ожиданием.


Когда вот так, очень долго ждёшь чего-то, и вдруг это происходит, то даже не сразу понимаешь, что произошло. Всё случилось как-то уж очень просто, почти неприметно, словно бы даже буднично. Я ехал в чьей-то машине по городу,– в этот момент мы поворачивали с Московского проспекта к грязно-серой коробке гостиницы "Калининград",– и просто от нечего делать, почти машинально, проверив кармашек чехла переднего сиденья, я достал из него журнал. Машину, в которой я ехал, незадолго до этого пригнал из Германии парень, который сидел теперь за рулём, и каким-то образом этот журнал оказался в кармашке чехла. Журнал был немецкий, и, не умея ничего прочитать, я стал просматривать фотографии, равнодушно перелистывая страницы. И тогда я увидел её.

Мой взгляд задержался на этом снимке разве что на секунду, но, долистав журнал до конца, я, вместо того чтобы тут же засунуть его обратно, почему-то снова раскрыл его на странице, где был этот снимок. На нём была женщина с длинными распущенными волосами. Снимок был небольшой и даже не вполне чёткий, что показалось мне несколько странным. Её лицо… Впрочем, я ничего ещё не понял. Только, выходя из машины, спросил: "Можно я возьму этот журнал?"

– А что это?– спросил хозяин машины,– звали его, кажется, Игорь.

Я пожал плечами.

– Какой-то журнал. Он был в заднем кармашке.

– Дай-ка посмотреть,– сказал он.

Я отдал ему журнал. Он посмотрел и вернул его мне.

– Да забирай,– сказал он.– Наверное, немец сунул, который продавал, или просто так оставил. Забирай, конечно.

И я забрал его.

Приехав домой, я бросил его на диван и тут же уехал в магазин, потому что у меня кончились сигареты, но я уже знал, почему я забрал этот журнал.

Я начал догадываться.


Потом я снова и снова смотрел на неё и, наконец, понял, что это случилось. Так долго я готовил себя к этому, и вдруг оказался как будто даже не готов и обескуражен.

Жизнь моя отныне совершенно переменилась, а я ещё даже не знаю, какой она теперь будет. Всё изменилось так быстро, и больше я не смогу жить прежней жизнью, как если бы этой женщины не было, ведь теперь она есть! И что же мне делать?

И кто она, как её имя? Ах, почему я не умею читать по-немецки! Я знаю английский, когда-то увлекался латынью, пробовал изучать итальянский, французский, но ни разу не брался за немецкий, так что у меня даже словаря нет. Впрочем, это неважно. Попрошу кого-нибудь перевести. Завтра. Сегодня уже поздно, все спят…


С этой книгой читают
Беспечный Калининград начала 2000-х, пивная столица России. Парки, площади, скверы и улицы заполнены горожанами, которые кажутся безмятежными. Но это лишь видимость. И каждый из этих людей может вдруг оказаться совсем не тем, кем он кажется…
Великие планы геополитического величия и крах империи, растерянность и дезориентация, когда непонятно, что можно, а что нельзя, и когда ты влюбился в жену своего единственного друга, и она влюбилась в тебя. В такой ситуации оказался человек, переживший исторический перелом, а тут еще этот труп в туалете…
Повесть написана в конце советской эпохи. В то время она не могла быть опубликована, не только из-за специфичности отношений мамы и сына, сколько из-за основной идеи – противостояния человека социуму. В этом противостоянии формируется личность, но в нем человек всегда обречен на поражение. В 1996 году повесть стала лауреатом литературного конкурса «Россия молодая».
Это самый короткий и самый бесконечный роман. Вряд ли найдётся хоть один человек, который смог бы прочитать его до конца, он неисчерпаем как мир. Это не просто переложение античной мифологии, и это не просто зеркало, отражающее её. Существует некий язык, который передаёт внутреннюю суть творческого произведения, будь то философская теория или притча. И дело вовсе не в символах и не в ассоциациях. Всё дело в фундаментальной общности всех человечес
Истории несчастливой, безответной любви, обмана и предательства не раз ложились в основу литературных произведений. Будь то проза или стихи, драма или комедия.Свой взгляд на проблему в книге «Сердце под вуалью» представляет Зинаида Загранная. И с высоты прожитых лет дает молодым женам советы, как пережить подобную историю в собственной жизни.Философский и лирический материал книги будет интересен также специалистам сферы искусства.
Есть вопросы, которые интересуют каждого человека с детства: Что такое жизнь? Что такое смерть? Что такое человек? Что такое любовь? Что такое секс? Свои варианты ответов на эти вечные вопросы в ясной и простой форме дает писатель Александр Ермак.
Книга включает в себя четыре повести – о людях на жизненном пути, о временах и об авторе. Повесть «Последний русский интеллигент» – о старом репетиторе математики, закончившем петербургский университет в 1914 году.
«С широко раздвинутыми ногами» – первый в своём роде панк-роман. Читателям предлагается неоднозначное, проникнутое грустной иронией произведение, бросающее вызов привычным представлениям о том, каким должен быть роман. Эта книга повествует о человеке, тщетно пытающемся найти свое место в современном мире на фоне социальных и личных проблем. Сможет ли он найти его и ответить на мучающие его вопросы? К чему приведут его метания, и любит ли он кого-
Детство Акима Родионовича Белозёрцева проходит в небольшом обедневшем дворянском имении его бабушки в российской глубинке. Привыкший к тому, что его постоянно дразнят за необычную внешность, Акимка замыкается в себе и начинает подозревать, что в его происхождении не всё чисто. Как-то он, слоняясь по дому в тоске и безделье, обнаруживает забавные восточные фигурки. С этого момента его жизнь начинает раскручиваться, как открываемый кем-то старинный
Жанр этой книги можно определить как зарисовки или короткие рассказы из жизни автора, его друзей и знакомых. Время действия – начало 60-х – конец 80-х годов прошлого столетия, т. е. главным образом из советского периода жизни (что отразилось и в названии книги), и совсем немного – из настоящего. География событий – не только город Минск, где постоянно проживает автор, но и другие регионы СССР, в которых ему доводилось бывать. Отдельные преувеличе
Война началась, мир терпит изменения, и не только игровой. Пешки начали занимать свои места, в то время как короли напряглись в ожидании грядущего. Я же не стал отставать от сильных мира сего, я хоть и Иной, но у меня тоже есть свои ценности и свои цели. Кто бы не стоял за всем этим, он мне не помешает и я смогу вернуться в родной мне мир. Нужно лишь дождаться и выполнить данное мне задание, первый шаг к выполнению которого уже сделан. Дело остал
Империя терпит поражения на всех фронтах, фракция Иного начинает набирать силы, демоны в пустошах наступают все сильнее, а твари из под земли только и ждут своего часа. И в тоже время в реальном мире начинает твориться что-то непонятное, кто-то строит мировые заговоры, кто-то пытается этому противостоять… Но как тут замешана игра?