Ослик Иа в книге Алана Милна «Винни Пух и все-все-все» является не самым привлекательным героем – прежде всего по причине своего довольно сомнительного характера. Это в советском мультфильме он печальный и немного раздражительный, но в целом весьма симпатичный персонаж, нравящийся многим зрителям, поскольку неотъемлемой особенностью советской мультипликации было стремление облагородить всех литературных героев, имеющих хоть какие-то положительные личностные черты и потенциально склонных к исправлению и развитию. В книге же он довольно малоприятный типаж, с которым нормально общаться очень непросто.
По моему предположению, такой сложный характер у милновского ослика сложился отчасти потому, что ему не хватало внимания и признания со стороны окружающих (если прочесть все главы «Винни Пуха и всех-всех-всех», где есть Иа, то он практически в каждой так или иначе, прямо или намёками, настойчиво просит, чтобы другие герои либо просто похвалили его самого, либо отметили его заслуги – реальные и мнимые). Между тем, этих и признания, и внимания он был вполне достоин – хотя бы за свой очень действенный, пусть и не совсем доработанный, метод выявления причинно-следственных связей.
Метод этот по-настоящему выдающийся, хотя и кажется на первый взгляд довольно банальным. Процитирую знаменитый отрывок книги Милна в переводе Бориса Заходера: «Иногда он грустно думал: «Почему?», а иногда: «По какой причине?», а иногда он думал даже так: «Какой же отсюда следует вывод?».
Данные рассуждения весьма примечательны и характеризуют Иа как потенциально очень сильного и незаурядного мыслителя. По сути, этот сказочный игрушечный непарнокопытный персонаж самостоятельно разработал чрезвычайно эффективный способ познания объективной реальности.
Метод ослика Иа при всей его кажущейся простоте позволяет успешно искать и обнаруживать причинно-следственные связи, что крайне важно для формирования системной картины мира, развития правильного мышления и понимания истинной сути вещей и явлений. Умение увидеть причинно-следственные связи – неотъемлемая черта высокого интеллекта, да и вообще очень полезная и важная в жизни вещь, позволяющая индивиду успешно решать проблемы и добиваться успехов в самых разных сферах деятельности.
Если немного усовершенствовать открытие ослика Иа (а именно объединить первые два вопроса в один и применять метод не «иногда» и вразнобой, как делал сам Иа, а регулярно и в комплексе), то суть его будет такова – в отношении каждого происходящего или произошедшего более-менее значимого события или явления задаваться двумя вопросами: «Почему?» ( = «По какой причине?») и «Какой из этого следует вывод?», а затем пытаться найти на них ответы.
Как правило, системное использование метода Иа приводит к довольно высоким практическим результатам.
Как книги меняют жизнь человека
У писателя Юрия Коваля есть книга «Пять похищенных монахов».
Книга весьма примечательна сама по себе: во-первых, это своеобразный детектив, во-вторых, продолжение отличной книги про Васю Куролесова, в-третьих, она написана с юмором, причём очень тёплым и тонким, а в-четвёртых, рассказ в ней ведётся в основном от имени героя, который на протяжении всей истории либо молчит, либо говорит только «Ещё бы». По-моему, такой приём в отечественной литературе нигде больше не встречается.
Наверное, взрослым читать это произведение не слишком интересно – в нем довольно много эмоций и преувеличений, – а вот для детей и подростков оно в самый раз. Я прочитал «Пять похищенных монахов» в детстве и сразу полюбил – до такой степени, что регулярно перечитывал. Молчаливый герой, от лица которого и осуществляется повествование, и которого зовут Юрка, на некоторое время стал для меня даже образцом для подражания – я старался говорить как можно меньше, а если и принимал участие в разговоре, то ограничивался фразой «Ещё бы». По понятным причинам, эксперимент очень быстро закончился ничем, но я хорошо его помню.
Есть такое выражение «Книга, которая изменила жизнь». Так вот, «Пять похищенных монахов» в каком-то смысле изменили мою жизнь. Наша семья жила в деревянном доме без удобств, поэтому мыться мы ходили в баню – либо к родственникам в частном доме, либо в общественную. В общественную баню я ходить не любил. Не любил, пока не прочёл книгу Юрия Коваля.
В «Пяти похищенных монахах» Коваль так великолепно описал общественную баню, что я вдруг осознал, насколько это здорово – мыться там.
«В мыльном зале стоял пенный шум, который составлялся из шороха мочал, хлюпанья капель, звона брызг. На каменных лавках сидели и лежали светло-серые люди, которые мылили себе головы и тёрлись губками, а в дальнейшем конце зала, у окованной железом двери, топталась голая толпа с вениками и в шляпах. Дверь эта вела в парилку.
Верзила в варежках и зелёной фетровой шляпе загораживал дверь.
– Погоди, не лезь, – говорил он, отталкивая нетерпеливых. – Пар ещё не готов. Куда вы прёте, слоны?! Батя пар делает!
– Открывай дверь! – напирали на него. – Мы замерзли. Пора погреться!
– Пора погреться! Пора погреться! – кричали и другие, среди которых я заметил Моню.
Дверь парилки заскрипела, и в ней показался тощий старичок. Это и был Батя, который делал пар.
– Валяйте, – сказал он, и все повалили в парилку. Здесь было полутемно. Охваченная стальной проволокой, электрическая лампочка задыхалась в пару.
Уже у входа плотный и густой жар схватил плечи, и я задрожал, почувствовав какой-то горячий озноб. Мне стало как бы холодно от дикого жара.
Гуськом, один за другим, парильщики подошли к лестнице, ведущей наверх, под потолок, на ту широкую деревянную площадку, которую называют по-банному полок. Там и было настоящее пекло – чёрное и сизое.
Падая на четвереньки, парильщики заползали по лестнице наверх. Батя нагнал такого жару, что ни встать, ни сесть здесь было невозможно. Жар опускался с потолка, и между ним и чёрными, будто просмоленными, досками оставалась лишь узкая щель, в которую втиснулись и Батя, и Моня, и все парильщики, и мы с Кренделем.
Молча, вповалку все улеглись на черных досках. Жар пришибал. Я дышал во весь рот и глядел, как с кончиков моих пальцев стекает пот. Пахло горячим хлебом.
Пролежавши так с минуту или две, кое-кто стал шевелиться. Один нетерпеливый махнул веником, но тут же на него закричали:
– Погоди махаться! Дай подышать!
И снова все дышали – кто нежно, кто протяжно, кто с тихим хрипом, как кролик. Нетерпеливый не мог больше терпеть и опять замахал веником. От взмахов шли обжигающие волны.
– Ты что – вентилятор, что ли? – закричали на него, но остановить нетерпеливого не удалось.
