Дело было около пяти, шести лет назад. Объяснить свою тягу, которая проявляется у меня посетить время от времени какой -либо из монастырей, не могу. Возникает вдруг такое желание, и я его просто фиксирую и наблюдаю -как оно поведет себя дальше? Если оно настойчивое- ищу тогда способ, как то его удовлетворить. Если нет, все проходит само собой. Но на этот раз не прошло. Желание посетить один из монастырей в километрах трёхстах от столицы появилось среди обычной, приглушенной тяжелым ритмом зимы жизни в мегаполисе. Размышляя над ним, я все же нашел источник, который манил в этом желании все более отчетливее. Это была одна икона, славившаяся как в той местности, так и далеко за ее пределами. Надо сказать, что иконы с изображением Девы Марии (женского начала) откликаются как то ярче во мне нежели другие. Поэтому уловив этот сигнал-желание увидеть эту икону, я стал наблюдать за его силой и одновременно думать, что мне с ним делать. Не такой уж я тяжелый на подъем, чтоб взять и отложить будничную рутину жизни, и уделить внимание позывам сакральным и собраться в путь. Такое уже бывало. Но в это раз все произошло по-другому. Икона «сама приехала» в наш город. Об этом я узнал из рекламы в метро, спускаясь как то по эскалатору в глубь одной из станций. Эта весть меня сразу обрадовала. Все сразу решилось -не надо было никуда ехать, и это означало, что «встреча» произойдет. Твердо решив использовать данный шанс, я выбрал один из выходных, чтобы совершить самое близкое и простое в своей жизни паломничество. Храм, в который икона была привезена, был мне не знаком. Он находился возле одной, достаточно людной ветки метро. Уже выйдя из перехода на небольшую площадь, я еле заметил вдалеке хвост скрывающейся между домами и постройками очереди. Я понял, что мне туда… Подходя к ней, и примерно представляя ее протяженность, я начал рассчитывать время стояния. Дойдя до конца, то есть для меня, до начала, я даже не увидел храм, в который эта змейка людей вела… Но дав себе слово использовать шанс, не принимая никаких отговорок, я спросил крайнего. Прикинув примерно протяженность исчезающей за постройками вереницы людей, я понял что вся история займет не мене часов пяти… Постояв некоторое время, я решил позвонить Т, и спросить, не занята ли она чем то в этот выходной, чтобы составить мне компанию в длительном стоянии. К моему счастью, Т, сказала, что свободна и уже выезжает.
Мне придется описать Т, поскольку все, что было дальше вы этот день, связано именно с ней. Т. была женщина лет сорока, в которой сочеталось жизнерадостность, веселость страстной натуры и самое что ни есть глубокое погружение в мир духовной жизни. Мы познакомились в вечерней музыкальной школе, где я брал уроки музыки. Часто после занятий мы шли с Т по направлению к метро и беседовали с ней на разные темы, которые представляли собой сплав философии, религии и этики. Иногда в таких беседах мы доходили до Метрограда под Крещатиком, где приправляли высокие мысли чашкой кофе и вкусными ароматическими сигаретами. Сигареты – была слабость Т, в которой она отдавала себе отчет, делая это, как и я, совершенно осознанно. Наслаждаясь великолепно сплетающимися ароматами в один в один пряный сладковато-горький вкус, мы продолжали наши разговоры до тех пор, пока я понимал, что могу не успеть на последний поезд метро. Если привести к одному знаменателю какой видела картину мира и его проблем Т, то все сводилось к простому слову Любовь или ее отсутствия. Это слово не было для нее просто красивым. Это очень важно. Наоборот, оно было ее ежедневной практикой, в которой она, наперекор обстоятельствам, которые всем нам рано или поздно выбрасывает жизнь, исповедовала его неукоснительно. Это был ее принцип, ее кредо, вокруг которого вращалось все остальное. Т настолько верила в Любовь, как закон всего, что часть этой уверенности передавалась и мне на какое то время. Я слушал ее, пытался находить в ее теории недостатки, но даже находя их, я точно давал себе отчет – я проникался большим уважением к Т. Одно дело говорить, ДРУГОЕ ДЕЛО ОБЕЩАТЬ ДЕЛАТЬ, А ТРЕТЬЕ ДЕЛО – ПРОСТО БРАТЬ И ДЕЛАТЬ. Т так жила – она «делала любовь», где только могла, создавая ее каждый день вокруг себя и передавая другим. Даже тогда я понимал, что это один из самых сложных жизненных путей. Любовь вопреки жесткости жизни, вопреки безумию мира, вопреки задерганности людей вокруг. Без компромиссов, не давая себе право соскользнуть в тот мир, где она не живет, подавляемая эгоизмом и страхами. Это было кругом, а в тех наших разговорах, мы словно были на каком то острове, благодаря вере Т. Иногда, правда, я, как человек, стремящийся держать баланс между иррациональным и рациональным в жизни, хотел чтобы Т, не шла так глубоко в своих пронизанных высоким служением устремленностью, чтобы все же пожалела себя, но она, понимая меня и мои мысли в такие минуты, демонстрируя уважение ко мне, оставляла право следовать своим принципам. Любовь для Т. была трудом, и она «работала» над собой над другими в этом направлении без остатка. Что еще могу добавить? Немного о ее жизни… История Т. как я понял состояла из двух абсолютно разных этапов. Первый —это ее брак с респектабельным мужчиной – бизнесменом, семьянином, уважаемым человеком… И второй- после аварии, где он погиб. Я уже узнал Т, через лет 5 после этого события, и о том, какой она была раньше, мог сложить представление из ее рассказов. Она называла тогда себя обычной, эгоистичной, взбалмошной женщиной. После всего случившегося она полностью изменилась и стала уже той Т, какой я ее теперь знал. Любовь, служение, высокое и чистое —вот та наивысшая планка, которую определила себе Т в своей новой жизни. В этом месте читатель может подумать, что возможно Т, не перенесла горя потери мужа, в следствии чего ее здоровье было нарушено каким то образом. Честно признаюсь, такие мысли иногда посещали мою голову, пытающуюся думать трезво, но уверяю, вас, читатель, что зная Т. уже больше 10 лет, могу сказать, что она нормальнее многих здравомыслящих, ходящих по этой земле. Даже, несмотря на то, что Т. постоянно кормит голубей хлебом в зимнее время, и иногда спасает тех, из них, кто не может по тем или иным причинам летать, и обречен на смерть, она для меня более чем нормальна, со своей все объясняющей теорией Любви. А события, которые произошли со мной и Т в очереди, в которой она спасла меня от стояния в одиночку, заставят задуматься и давать оценки Т более аккуратно. Не знаю, получилось ли описать мне Т, с ее итальянской внешностью и иногда, проявляющемся таким же темпераментом во время споров, но именно такие небесные и земные черты сочетались в ней. Только вот небесных у Т, по моему наблюдению, было куда больше. А может она вообще хотела, чтоб эта чаша еще более наклонилась в сторону последних…? Так она живет. Мой друг и собеседник о главном.
