Журналист Andres Molinari опубликовал в Испании небольшую заметку под названием «El negro de los mil colores» – «Тысячецветный чернокожий», где он поделился своими эмоциональными впечатлениями от просмотра документального фильма о судьбе поэта и учёного 16-го века по имени Хуан Латино. Авторы фильма Maria del Mar Gimenez, Oscar Parada и Университет Гранады создали картину, посвящённую человеку, которого современный поэт, философ, историк и хранитель архива средневековых рукописей Ismael Diadie Haidara из Тимбукту абсолютно обоснованно считает «испанским Пушкиным» позднего средневековья! Что же общего между русским Пушкиным и испанским Хуаном Латино, жившим за триста лет до рождения «солнца русской поэзии» на другом конце Европы?
Оказывается, достаточно много общего. Например, происхождение. Согласно сообщению сайта Академии: Хуан Латино, прозванный «черным Хуаном Латино», так же, как прадед Александра Пушкина, Абрам Петрович Ганнибал (1696—1781), усыновленный русским царем Петром Великим, имел эфиопское происхождение, был привезен в Испанию в детстве, получил прекрасное образование и стал в Испании 16 века не только поэтом, но и профессором латыни университета в Гранаде! Кстати, Хуан Латино так и не переехал из своей Гранады в королевский Мадрид, откуда им восхищались Мигель Сервантес и Лопе де Вега.
Хуан Латино, также известный как Хуан де Сесса (родился в Эфиопии около 1518 – умер в Гранаде между 1594 и 1597 годами) – поэт и гуманист испанского Возрождения. Его можно считать первым чернокожим, получившим университетское образование в Европе и получившим звание профессора; это было звание профессора грамматики и латинского языка.
Хуан родился около 1518 года в семье эфиопского раба, купленного Луисом Фернандесом де Кордова-и-Сунига, четвертым графом Кабры, и его женой Эльвирой Фернандес де Кордова, второй герцогиней Сесса. Хуан Латино утверждал, что родился христианином в Эфиопии и только потом был обращен в рабство. Его постоянный литературный недруг, Леон Роке де Сантьяго, утверждал, что Латино был незаконным сыном Луиса Фернандеса де Кордова-и-Сунига.
Хуан был слугой, постоянно сопровождавшим сына его хозяев Гонсало, который был немного моложе его. В 1524 году в Италии умерла герцогиня Эльвира, а два года спустя умер граф Луис Фернандес; тогда Гонсало и его сестры поселились в Гранаде под присмотром своей бабушки по материнской линии. Гонсало там получил образование, и этим воспользовался Хуан, участвуя с ним в уроках. Позже, когда Хуану пришлось сопровождать Гонсало на занятия в Университете Гранады, он делал также, хотя это было довольно сложной задачей, «потому что ему не разрешалось входить в классы и приходилось слушать снаружи».
Хуан был отпущен на свободу в 1538 году и продолжил обучение в Гранаде. Среди круга его общения там были Хуан Боскан, Гарсиласо де ла Вега и Хуан Руфо; Хуана Латино часто путали с последним, поскольку тот сочинил поэму с таким же названием – Austrias. Тема этого латинского гекзаметрического эпоса – битва при Лепанто. Вероятно, Латино расспрашивал о сражении Хуана Австрийского во время его пребывания в Гранаде.
2 февраля 1546 года Хуан Латино получил звание бакалавра философии. Он влюбился в Ану де Карлеваль, дочь администратора герцогства Сесса, которой давал уроки музыки. Брак состоялся в 1547 или 1548 году, у Хуана и Аны родилось четверо детей. История Хуана и Аны описана Диего Хименесом де Энсисо, драматургом из Севильи.
В 1556 году Латино получил степень лиценциата, а 31 декабря 1556 года получил кафедру грамматики и латинского языка от Педро Герреро, архиепископа Гранады, и занимал эту должность в течение двадцати лет.
3 декабря 1578 года умер Гонсало Фернандес де Кордова, друг детства и защитник Хуана. Его смерти Латино посвятил элегию, обращенную новому архиепископу Хуану Мендесу де Сальватьерра.
Оставил кафедру в 1586 году, умер между 1594 и 1597 годами, был похоронен в церкви Санта-Ана, где впоследствии были похоронены его жена и дети.
Профессор Колумбийского университета, директор института в Боготе, обладатель Большой серебряной медали VI Открытого Евразийского литературного Фестиваля Фестивалей в Египте и мой друг Ruben Dario Florez Arcila поблагодарил обладателя серебряной медали того же Фестиваля Ismael Diadie Haidara (Мали) за интереснейшее сообщение об «испанском Пушкине» 16-го века, назвав сравнение Хуана с Пушкиным – «прекрасным и показательным».
О Пушкине и его поэзии жизнь напомнила мне совершенно особенным образом «в день седьмого ноября – красный день календаря», как писал когда-то Самуил Маршак в стихотворении, которое в пору расцвета Советского Союза обязан был знать наизусть каждый советский школьник. На моё счастье, теперь седьмое ноября в Баку было последним рабочим днём перед чередой иных уже далеко несоветских государственных праздников современного независимого Азербайджана. И хирурги вышли на работу в старинную бакинскую больницу нефтяников, где мне в течение пяти с половиной часов была сделана операция на сердце. И вот, едва очнувшись после наркоза, я, как мне показалось, расслышал странный, словно доносящийся издалека голос, произносивший величественные слова о шестикрылом серафиме, явившемся на перепутье поэту:
«… Перстами легкими как сон
Моих зениц коснулся он.
Отверзлись вещие зеницы,
Как у испуганной орлицы.
Моих ушей коснулся он, —
И их наполнил шум и звон:
И внял я неба содроганье,
И горний ангелов полет,
И гад морских подводный ход,
И дольней лозы прозябанье.
И он к устам моим приник,
И вырвал грешный мой язык,
И празднословный и лукавый,
И жало мудрыя змеи
В уста замершие мои
Вложил десницею кровавой.
И он мне грудь рассек мечом,
И сердце трепетное вынул,
И угль, пылающий огнем,
Во грудь отверстую водвинул».
Я опустил взгляд с больничного потолка на своё обмякшее тело и увидел огромный свежий кровавый шов на груди, словно её действительно рассекли недавно мечом, а потом зашили, украсив меня подобием одного из шрамов Франкенштейна. Так совершенно неожиданно аукнулись мне знаменитые строки незабвенного Александра Сергеевича…
Впрочем, в прошедшем году это было далеко не первым моим пересечением с Пушкиным. Солнечным полднем 19 апреля 2022 года сделав на своей новой только что полученной из издательства книге «Неизвестный Пушкин» дарственную подпись «Александру Пушкину от Эльдара Ахадова на добрую память» я тут же и вручил оную книгу господину Александру Дмитриевичу Пушкину, как выяснилось позднее, действительно дальнему родственнику поэта, проживающему ныне в старинном сибирском городе на Енисее. Случилось это в больничной палате обычного хирургического отделения.
