Некоторые родители оставляют детям наследство, а некоторые
долги. Мне же досталось и то, и другое. Наследство со шлейфом долговых
обязательств.
Только я справила свое двадцатидвухлетие, как мама с папой с
разницей в один день ушли в мир иной. Нет, не было никаких катастроф или затяжных
болезней. Просто я поздний ребенок. Так что ушли они тихо, по причине старости.
Через несколько дней после похорон в почтовом ящике
обнаружился конверт из нотариальной конторы. Вложенное в конверт письмо было
составлено на официальном бланке. И согласно его содержанию, к нужному часу я
прибыла в офис нотариуса. Кругленький мужчина в старомодном твидовом пиджаке провел
меня в тесный кабинет, где зачитал завещание моих родителей. Затем вежливо предложил
поставить росчерк в учетном журнале об ознакомлении родственников с последней
волей усопших.
− Поздравляю, Аглая Евгеньевна, − галантно распахнул он
передо мной дверь. − Вы теперь законная владелица музея «Фортуна».
До последней минуты, до самого росчерка в журнале я
надеялась, что родители передадут музей в дар городу, продадут частному лицу.
Все, что угодно, только бы не оставляли его мне. Конечно, я и сама могла заняться
дарением или продажей. Но, родители, предвидящие подобный шаг с моей стороны, внесли соответствующий пункт в завещание: «Без права дарения и продажи».
− Спасибо, − поблагодарила услужливого нотариуса и без
всякой радости отправилась в теперь уже мой музей.
Я не была там несколько дней, так как лелеяла надежду,
что больше и не придется переступать порога здания с вывеской «Музей мира
фэнтези «Фортуна»». Фортуна. Как бы не так. Музей неприятностей - вот, что
досталось мне в наследство.
С виду - симпатичная постройка в стиле средневековья,
расположенная в тихом и живописном уголке большого мегаполиса. Внутри -
несколько помещений с постоянной экспозицией и временными выставками. На деле -
полностью убыточный проект, пожиравший все доходы нашей семьи и подчинивший
себе мою жизнь.
Безусловно, в детские годы мне безумно нравилось проводить
время среди макетов и инсталляций, созданных по сюжетам фильмов, мультфильмов,
книг и комиксов. Но стоило подрасти, родители стали активно привлекать дочку ко
всем музейным делам. Тогда-то я и поняла, что нахожусь совсем не в сказке. Наличие
времени и денег здесь требовало буквально все. Прорванные трубы чинились за
свой счет, новые поступления в коллекцию приобретались на свои кровные, оплата
за электричество и содержание здания с каждым месяцем казалась все более
неподъемной. Рассчитывать на поддержку государственного музейного фонда не
приходилось, так как «Музей мира фэнтези «Фортуна»» являлся частной коллекцией.
− Мама, папа, давайте продадим здание? Или хотя бы пустим
арендаторов, − не раз заводила я подобный разговор.
А они, всегда оптимистично настроенные, неизменно отвечали:
− Аглая, как такое могло прийти тебе в голову?
Не удивительно, что семья залезла в колоссальные долги,
которые не могли покрыть школьные экскурсии и разовые посещения. Какого-то
большого людского потока здесь никогда и не было, хотя я старательно печатала
рекламные буклеты и вела сайт музея. Тоже, кстати, дополнительный расход.
Реклама и веб-хостинг нынче стоят недешево.
На плаву помогали держаться детские праздники. Я придумывала
вечеринки в стиле фэнтези, и находилось достаточно много желающих отпраздновать
таким образом день рождения или даже целый выпускной вечер. Еще сильно выручало
сотрудничество с детскими летне-оздоровительными лагерями. Маме как-то удалось
заключить договор с несколькими такими организациями. Мы поставляли им костюмы
фэнтезийных персонажей и волшебный инвентарь любимых всеми киношных героев.
− Ну как, Аглаюшка, сходила? – встретила меня в небольшом
холле Степанида Леонидовна.
Сколько себя помню, эта женщина всегда работала в музее.
Степанида Леонидовна являлась одновременно и билетером, и гардеробщицей, и
экскурсоводом, и уборщицей, и той, кто помогал шить реквизит для вечеринок. Уж
не знаю, где и как удалось моим родителям раздобыть такую золотую помощницу, но
ее участие и вклад в общее дело были действительно неоценимы.
− Сходила, − ответила я, прекрасно зная, о чем она
спрашивает.
− И как?
− Теперь я единоличная владелица музея неприятностей.
− Аглаюшка, не говори так.
− А как еще говорить? – отреагировала немного резче, чем
следовало. – У каменных драконов, что при входе стоят, чешуя отваливается, со
стороны башни эльфов крыша протекает, сигнализация сломалась, и вывеску пора
подновлять.
− Ничего, милая, все наладится. Вчера о нашем музее в
новостях упоминали. А после репортажа почти сразу одна писательница звонила,
хочет у нас разместить выставку-продажу своих книг в жанре фэнтези, готова за
два месяца аренды стенда заплатить. И еще руководитель какой-то художественной
школы звонил, не запомнила какой. Спрашивал о возможности проведения
мастер-классов в стенах музея. Я ему прейскурант озвучила. Обещал подумать.
− Хорошо. А как с посещаемостью сегодня?
− Пока только группа подростков приходила. Боялась, сломают
чего-нибудь. Больно шебутные. Но ничего, обошлось. Даже сувениров купили.
− Ясно, − вздохнула я. – Буду в административном кабинете.
Займусь поиском рабочей бригады для починки крыши. Если что, зовите.
− Не волнуйся, Аглаюшка, я тут с посетителями и звонками
управлюсь. А ты не воспринимала бы уж так горестно свое наследство. Кто знает,
может оно тебе еще счастье принесет.
У меня невольно вырвался смешок.
− Счастье? Степанида Леонидовна, да у меня никакой жизни нет
из-за забот об этом музее. Я провожу здесь практически двадцать четыре часа в
сутки. Ни подруг, ни любимого человека. У меня на них попросту нет времени.
Я прекрасно понимала, что женщина никак не виновата в моих печалях.
Кого и винить, то только себя. Ведь мечтала же стать зоологом! Нет бы уехать
после школы в другой город и поступить в Аграрный университет. Но я послушалась
родителей и подала документы в университет Культуры на факультет музейного
дела, тем самым связав себя с семейным бизнесом. Да и во время учебы, вместо
того, чтобы после лекций тусоваться со студентами, мчалась в музей шить костюмы
или проводить экскурсии.
И вот теперь, имею то, что имею. Я зашла в кабинет, включила
компьютер и приступила к решению бытовых и коммерческих вопросов.
− Аглаюшка, попьем чайку? – заглянула ко мне через пару
часов Степанида Леонидовна. – Смотрю, личико у тебя довольное. Так-то лучше,
чем смурной ходить.
Улыбнулась верной помощнице.
− Да я тут подумала, что, несмотря на все наши сложности,
люблю я этот музей. И не поехала бы поступать ни в какой Аграрный, не бросила
бы родителей.
