Глава первая. Неудачный кадр
Камера скакнула, потеряла фокус. Картинка сместилась на ноги ведущему.
– Эй! Что ты снимаешь? – крикнул Ванс, подпрыгнул, словно камера прожгла в его белых кроссовках дырку, в динамиках грохнули помехи.
Маринка помнила, что Натусик в тот момент толкнула ее, прошептав:
– Глупость какая!
Камера выровнялась. На экране снова была смеющаяся Натусик, натужно улыбающаяся Маринка.
– Друзья! – закричал Ванс в микрофон. – Если у вас есть нормальный оператор, свяжитесь со мной! Наводи на лавочку!
– Сам ты лавочка, – прошептала Натусик, но на звуковую дорожку это не попало, осталось только в памяти у Маринки.
– Как дела? – Рука с микрофоном потянулась к Натусику.
Маринка почувствовала, как покраснела. Тогда ее это задело. Почему Влад повернулся к Натусику, почему не к ней? И сейчас все это вспомнилось, как будто только что произошло. Она положила локти на стол, подперла голову плечами, заставляя себя смотреть на экран.
Рука с микрофоном, Натусик подбирает слова для ответа, камера захватывает плечо Маринки. Криворукий Кирюха даже не стал ее снимать. Но вот камера поехала в сторону и вниз, показала сланцы оператора.
– Все нормально, – пролепетала Натусик.
– Как вы относитесь к тому, что… что…
Маринка помнила, как Влад искал, о чем бы спросить, смотрел на небо, на своего приятеля, и тут только заметил, что тот опустил руки.
– Кирюха, что ты снимаешь! – заорал он тогда.
Маринка с Натусиком засмеялись, подружка завалилась за спину Маринке, подталкивая ее вперед. Маринка посмотрела на Ванса и покраснела. Совсем как сейчас.
Но всего этого на видео не было. Смех и комментарии Натусика вырезаны. После нескольких вопросов «что» и сланцев оператора картинка поплыла по деревьям. Снова крупным планом был Ванс. Влад Ванс, он же Хавченко, звезда ютуба и восьмых классов.
– …Что… – тянул он в микрофон, – сегодня такая плохая погода, а мой оператор обут как доисторический человек?
Камера дала крупным планом лицо Марины. Она сморщилась, сдерживая смех. Картинка встала на паузу, резко приблизилась. Некрасивое перекошенное лицо, зажмуренные глаза, торчащие щеки. Надпись: «Твое лицо, когда ты узнал, что две параллельные прямые не пересекаются!?!?!»
Маринка свернула изображение на экране и крутанулась на кресле.
Вот ведь попала! И это в начале года.
Глупость, глупость, глупость!
На глаза навернулись слезы. Она подсела к компьютеру, собираясь написать под видосиком гадость. Влад – жаба, пусть сначала снимать научится, оператор у него криворукий, а монтаж – в Марвел его работать не позовут.
«А, ты та параллельная девочка?» – на разные голоса закрутился у нее в голове вопрос. И ведь сразу гифки посыплются: состроенная рожица, как на видео, – вся сморщенная, с щеками вперед. Это теперь ее ад на ближайшие несколько лет.
Блям.
«Смотришь?» – прилетело в чатик от Натусика.
«ААААААААА!»
«Не жмурься!»
Она еще и издевается. Не ее лицо будет во всех телефонах 6 «Б» класса.
Уф… что ж так тяжело-то? А ведь только утро.
Долго стояла в ванной, смотрела на себя в зеркало.
Красавица, ну что тут скажешь, – волосы длинные, светлые, ямочки на щечках, аккуратный носик, темные глаза.
Зажмурилась, состроила рожицу как на видео. Может, в школу не ходить?
– Мам! – крикнула Маринка. – У меня горло болит.
– Давно? – Мама хлопнула ящиком на кухне, звякнули приборы.
– Глотать больно.
– Люголь из комнаты принеси.
Маринка снова состроила рожицу. Самое страшное лекарство, которое придумало человечество, горькое и липкое, как и само слово – лю-го-ль.
– Не так сильно болит! Я один день пропущу.
– Около люголя папин ремень лежит, тоже прихвати.
– Ну, мам…
– Болит горло, лечи хвост, – мама появилась на пороге ванной. – Хватит тратить воду и иди завтракать.
– Правда, болит!
– А у меня от тебя голова болит. Пошли.
На большом белом овальном столе красовалась одинокая тарелка, и в ней были явно не шоколадки.
– Не буду кашу, – капризным тоном заявила Маринка. Ко всем несчастьям еще и эта белая склизкая гадость.
– Тогда мороженое. – Мама заглянула в морозилку.
– А есть? – сунулась следом Маринка.
– Смотрю, горло уже прошло. – Мама выпрямилась. – Быстро кашу и в школу.
– Я не могу! – Маринка упала на стул, сложила руки на груди. Слов не было, чтобы передать все отчаяние. Ну почему мама ее не слышит! Почему мама ее никогда не слышит!
– Кашу или школу?
– Школу!
– Тогда начнем с каши. – Мама придвинула к ней тарелку и ушла. Вместо нее появилась кошка Лиса. Трехцветная и пушистая. Осторожно переступила порог кухни и села, подобрав хвостик. Маринка протянула ей ложку.
– Кашу будешь?
Лиса отвернулась.
– И ты туда же, – Маринка вздохнула и принялась размазывать кашу по тарелке.
В школу идти было страшно. Сейчас там такое начнется… Или не начнется? А вдруг – никто ничего не заметил? Ну, подумаешь, видос! Влад Хавченко популярен, конечно, но не все сразу смотрят его канал. Он и сам постоянно жалуется, что у него мало подписчиков.
«Семь часов работы, а посмотрят пять человек», – мысленно передразнила его Маринка.
Недавно Влад на своей страничке в соцсети задал вопрос: смотрят, нет? Результат Маринка не проверила. Конечно, смотрят! Еще как! Но вот кто? Восьмиклассники? Кто будет обращать внимание на каких-то девчонок из шестого, случайно оказавшихся на лавочке? Для всех старшеклассников младшие на одно лицо. Точно! Ее не заметят. И Натусика там больше. И она тоже не красавица, смеется глупо.
Маринка сунула ложку каши в рот и побежала в комнату за рюкзаком.
Если бы она знала, как ошибается, ни за что бы не вышла из дома. Пусть мама грозится карами, обещает все рассказать отцу, не дать деньги на воскресное кино, не купить новую куртку и даже отобрать телефон на три дня…
Первый, кого она увидела в классе, был Сашка Слепцов. Вместо привета он надул щеки и сощурился. У Маринки похолодело в душе. Она выронила рюкзак, еще и споткнулась об него.
– Биссектриса – это такая крыса… – гаркнул ввалившийся следом за ней в класс Виталя, и они с Сашкой засмеялись.
Тупые уроды!
Маринка упала на свое место, опустила лицо в сложенный локоть. Вот не поднимет головы ни за что! А когда встретит Ванса… Ух, она ему устроит!
Парта дрогнула. Рюкзак Натусика всегда был тяжеленный. И вроде бы ничего такого особенного она туда не клала, но все равно – весил, как космический корабль.
– Ты чего? – пропела Натусик у Маринки над ухом.
Пацаны продолжали ржать и демонстрировать свои познания в геометрии – в прямых, углах и точках. Маринка пыталась выдавить из себя слезу. Не получилось. В душе клокотала ярость. В ушах стучало, и ничего не было слышно кроме этого стука. Под этот стук родился вдруг ясный ответ на вопрос: «Откуда все знают о видосе?»
